КОНЕЦ МАЯ 2008г.

Где-то между Аршты и Чемульгой.

Жаркий и яркий день, склон горы — нет, не горы: скорее, холма, покатого, с округлой вершиной, поросшей низкорослым кустарником. Под ним — самое узкое место ущелья, по дну которого вилась  дорога. Единственная, по которой можно проехать к расположению отряда вертушек. Подвоз горючки, мать ее... Топливо — большая ценность для "чехов". На все пойдут, чтобы захватить караван.

На противоположной стороне ущелья наверняка засада снайперов. Ее цель — перебить водителей и сопровождающих, чтобы потом таившаяся внизу группа захвата смогла с легкостью прибрать к рукам горючку.

Как только бородатые снайперы засветятся, Иван с напарником должны вступить с ними в бой. Охотились они обычно вдвоем, находились на расстоянии друг от друга. Напарник наблюдал и корректировал стрельбу, Ваня вел огонь. И наоборот. Иногда стреляли оба. Все по обстоятельствам.

Лежали они уже давно, замаскировавшись среди раскаленных солнцем камней. Их даже припорошило сверху песком и пылью, принесенными неведомо откуда горячим знойным ветром.
Тело плавилось от зноя. Пот заливал глаза. Левое плечо болело — наверное, от долгого лежания в неподвижной неудобной позе. Очень хотелось пить.
Но вода закончилась: напарник, ширококостный, плотный, приземистый Серега Цыганков (позывной "Будулай) по пути на позицию случайно уронил открытую флягу и пролил свой запас. А то, что было во фляге Некрасова, они выпили, перед тем как разойтись по местам.

Издалека донесся глухой рокот моторов. Это приближался караван.
Его услышал не только Некрасов.
Бородатый снайпер обозначился первым. Похоже, приметил, где залег Будулавй — пальнул в ту сторону. Тот в смолчал в ответ. Выстрелил Иван. Сразу же откатился в сторону, включил голосовую связь.

— Серый! Цел?

Будулай молчал. Не услышал? Не удивительно: в горле у Вани пересохло. Язык превратился в рашпиль и драл нёбо, спекшиеся губы не хотели шевелиться. Иван повысил голос, чуть ли не до крика. Благо, гул моторов глушил его, да и акустика здесь такая, что до бородатых звуки с этого склона не долетали. Будулай не отозвался.

Бля. Может, ему помощь нужна?

Выбора не было. Оставалось только раскрыть себя — и быстро, очень быстро, не давая снайперу прицелиться, свалить еще раз на новое место. Или рвануть к Сереге.

Пустая фляга взлетела в пыльный воздух. Иван рывком снова откатился в сторону — как раз в тот момент, когда  пуля ударила в пустую посудину. Фляга улетела куда-то вниз. Еще один выстрел — пуля четко бьет туда, откуда только что свалил Ваня. В "связнике" дурниной заорал Серега:

— Классик, блин, мать твою! Что творишь? Ты жив? Ванька!

— Жив, — коротко, не это сейчас главное, — не молчи!

— Я позицию менял, "связник" слетел. На связи!

Снизу, от каравана, донеслась стрельба. Похоже, Классик и Будулай грохнули таки бородатых снайперов, и в бой вступила таившаяся где-то ниже группа захвата.

Сколько длилась перестрелка, сказать было сложно.

— Уходим! — голос Будулая  по связи.

Короткий проблеск стекла оптического прицела на винтовке недобитого бородача. Иван ощутил сильный толчок в грудь, почти по центру бронежилета. Не удержался на ногах - упал на спину. Будулай выстрелил точно в обозначившуюся цель.
Потом Серега тащил стремительно слабевшего Ивана вниз по склону. Кое-где даже летел с ним вместе кувырком.

... Иван в сознании. Уже на базе. Бронежилет с него сняли. Правая половина груди заметно просела, на ней почти что черные кровоподтеки: сломаны ребра (одно даже выпирало наружу) и грудина. Слева, прямо над сердцем, вспухла огромная багровая гематома. По обветренному загорелому лицу разлилась смертельная бледность, посинели губы. Вены на шее вздулись, дышал Некрасов прерывисто, хрипло, с огромным трудом, глаза закрывались — не было сил держать веки раскрытыми.
Фельдшер вставил ему между ребрами дренажную трубку, вколол промедол и адреналин. Проворчал в пространство:

— Заброневая травма, мммать ее... Легкое, похоже, разорвано нафиг обломками ребер. Внутреннее кровотечение. Серьезный ушиб сердца. Сбоит, бьется кое-как. Не жилец мужик. Хотя, может, еще дотянет до госпиталя.

Иван его услышал.

До полевого госпиталя лететь минут двадцать - тридцать. На посадочной площадке уже ждут "буханки" с красными крестами. Раненных много.
В машине скорой на подъездах к госпиталю у Ивана резко упало давление. Он потерял сознание. Пульс стал нитевидным, дыхание практически незаметным. Некрасов несколько раз судорожно вздрогнул всем телом, вытянулся, перестал дышать, застыл неподвижно.

Не жилец.

— Принимайте, — крикнул медбрат, придвигая податливое безжизненное тело Некрасова к каталке, стоявшей у двери "буханки", — похоже, готов двухсотый. Сердце встало. Вроде, только что кончился.

Не дотянул.

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-01-15 00:21:25)

...  — Как там наш Писатель?

У входа в реанимацию негромко разговаривали две медсестры. Лена принимала дежурство у Светы.

— Какой такой писатель? — с недоумением переспросила Света.

— Ну, Некрасов, Иван Сергеевич он, — улыбнулась Лена и указала в сторону Ваниной кровати.
—  Как писатель Тургенев.

—  Скорее поэт, - хихикнула Света, — потому что Некрасов. Кому на Руси жить хорошо? Помнишь? Вопрос — это название поэмы.

—  Да помню, конечно,  — отмахнулась Лена, — в школе отрывки из нее наизусть учили. Наверное, и сейчас еще вспомню кое-что.

— В общем, — продолжила Света, — он еще на ИВЛ. Решили пока не снимать с  него, пусть сначала полностью в себя придет после наркоза. Да и сердце так лучше поддерживать. Работает оно у него слабо, как при инфаркте. Но как-то пока справляется. Как только снимут с ИВЛ и рентген сделают — отправят куда-то отсюда. В Москву или в Питер. Не только его — всех тяжелых. Главный распорядился.

Сегодня на улице было не так жарко, как вчера. Заоконные термометры показывали всего +34 градуса. В реанимации работал кондиционер, слабо пахло хлоркой.
Лена подошла к кровати, на которой лежал Некрасов, подключенный  к многочисленным аппаратам. Ниже пояса он был прикрыт простыней, из тела выходили дренажные трубки. Иван слегка шевелился, и Лена невольно коснулась его татуированного плеча, пытаясь придержать. Ей почему-то показалось, что может выпасть подключичный катетер. Плечо было горячим, с каплями пота на коричневой от загара коже.

... Из наркоза Иван выходил тяжело. Сознание возвращалось медленно, рывками. В ушах противно шумело, неровно стучало сердце. Голова постоянно кружилась — это он ощущал, даже находясь в каком-то странном полусне-полусознании. Головокружение вызывало рвоту, особенно мучительную, потому что желудок давно был пуст. Ему вкололи в плечо что-то такое, от чего рвотные позывы наконец-то прекратились. Боль пока не ощущалась, но было очень жарко, дико хотелось пить. Некрасов слабо пошевелил пересохшими губами, попросил воды. Бесполезно: трахеальная трубка во рту не позволяла говорить.

Иван попытался приоткрыть глаза. Это получилось у него черт знает с какой попытки. Увидеть удалось лишь туман, не позволявший сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Он медленно и как-то неохотно расползался в стороны. Глаза Некрасова закатывались под лоб, но он все же смог рассмотреть нависшее над ним лицо. Женское, миловидное. Тонкая прядь совсем светлых волос выбилась из-под медицинской шапочки, прилипла ко лбу.

— Света, будешь уходить, позови Морозову!  — окликнула коллегу Лена, склонившаяся над Некрасовым.
— Скажи, тут ее Писатель в сознание приходит, пусть посмотрит его. Может, разрешит напоить. Он и крови, и воды много потерял, физраствора ему не хватает. Мышцы на глаза тают.

Света поймала Александру в коридоре. Окликнула ее.

— Там Лена в реанимации вас ждет. Спрашивает, можно ли Писателя... ну, Некрасова... водой напоить. Он, вроде, очнулся. Церукал ему ставили, рвоты больше быть не должно. Посмотрите его?

... Иван увидел над собой новое женское лицо. Его он смог рассмотреть уже гораздо лучше, чем предыдущее. Карие глаза тепло и участливо смотрели на него. Тонкие, почему-то показавшиеся совсем ледяными пальцы, со следами йода на них, легко скользили по тату (необычным, набитым по оригинальным авторским эскизам), прощупывая скрытые ими следы ожогов.

"— Это уродство оскорбляет мои эстетические чувства, — говорила когда-то Соня, бывшая жена, — отведу тебя в хороший тату-салон, к шикарному мастеру. Надо же спрятать такую гадость."

Иван боевые отметины гадостью не считал, но и не возражал. Знал точно: с Соней спорить бесполезно. Его нервы стоили любого согласия с нею.

У Морозовой — Иван расслышал названную медсестрой фамилию врача — тоже была татуировка. И тоже необычная. Из правого рукава ее халата на запястье и на кисть вылетали птицы. Ласточки. Ни до этого дня, ни после, Иван таких больше ни у кого не видел.
Врач что-то говорила. Некрасов не мог расслышать ни слова — фоном, заглушая ее, как-то слишком громко бубнила медсестра. Называла Некрасова "писателем", частила что-то о десяти минутах на том свете.
Ваниных губ коснулась смоченная водой ватка. Ласточка на руке взмахнула крыльями — влажной салфеткой прошлась по его лицу. В плечо почти безболезненно вошла игла. И по мере того, как что-то холодное вливалось через нее в горячее тело, неторопливо исчезала явь. Иван постепенно проваливался в глубокий тяжелый сон.

К концу дня, когда Некрасов проснулся и окончательно пришел в себя после наркоза, он жестом попросил у Лены ее телефон. Нашел на нем Заметки, написал:

"Не "Писатель" — "Классик". Мой позывной."

Лена сохранила эту запись. И даже показала ее Морозовой. Правда, не сразу — уже когда Ивана отправили самолетом в госпиталь в Москву.

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-01-23 00:51:39)

31 ДЕКАБРЯ 2012

Новый год обычно встречают с размахом. В том числе и продуктовым. Праздничный стол ломится от разнообразной снеди, а потом холодильник трещит по швам от остатков недоеденных блюд. Иногда их доедают  на протяжении всех зимних каникул. В магазинах в эти дни покупают в основном алкоголь, потому что тут работает всем известное правило: сколько водки не бери, все равно два раза бегать. Наверное, только у одного Вани в этот предновогодний день холодильник не был забит едой, а в отсеке кухонного шкафа, гордо именуемом "баром", не стояла традиционная бутылка шампанского. А все потому, что встречать Новый год он собирался не дома.

... В конце мая 2008 года, через день после серьезной операции по удалению правого легкого, Некрасова в числе других тяжелораненых самолетом отправили "на большую землю". Больше месяца он провел в московском госпитале, откуда выписался уже инвалидом 3й группы.

Потом были два месяца в санатории в Сочи и еще два месяца в реабилитационном центре под родным Питером. А когда он наконец-то вернулся домой, на связь с ним вышел полковник Катаев — глава одного из отделов ФСБ, которому нужен был чистильщик. То есть киллер, при необходимости выполняющий грязную, но неизбежную работу. Снайпер, которого внедряли в соответствующую среду с целью убрать тех, кто по уши замаран в убийствах или прочих преступлениях, но по всем документам чист. Нет доказательств причастности к преступлениям — нет возможности привлечь таких субъектов к уголовной ответственности. Не подкопаться, все идеально, бездоказательно, прямо-таки образцовые граждане. А они упивались собственной неприкосновенностью, развивали бурную криминальную деятельность. Этот беспредел требовалось прекратить любым путем, и чем скорее — тем лучше. Тогда в дело вступали чистильщики. Некрасов уже несколько раз был успешно задействован в таком качестве.

... Автосервис "Авант-СТО", где уже почти четыре года работал Иван, находился на улице Моисеенко, недалеко от Невской ратуши. Ивану такое  его местоположение было очень удобно.  Двадцать минут хода пешком от дома в Ковенском переулке, где он проживал, или десять на машине. Скорее всего, глава СТО имел какое-то отношение к Ваниному непосредственному начальнику — Катаеву или же к отделу, возглавляемым полковником. К Ивановым отлучкам на больничный и лечение то в госпиталь, то в санаторий (на самом деле совсем в другие места и с иной целью) он относился с пониманием. Мол, инвалид, ясное дело, здоровье требует частой поправки. Некрасов в ответ работал на совесть, перерабатывал, сколько требовалось. И ни разу никого не подвел, не только на легальной своей работе, но и на нелегальной. Куда более опасной и со всех сторон засекреченной.

31 декабря и 1 января в "Аванте" традиционно были нерабочими днями. По графику Некрасову надо было выходить на работу 4 января. Каникулы получались хоть и не такие длинные, как у большинства работающих  в стране, но вполне приличные, чтобы их можно было потратить на поездку в Выборг. Там с недавних пор обосновался Серега Цыганков — давний армейский кореш, бывший напарник. Он хоть и был снайпером, но в отличие от Вани предложения от кого-то типа Катаева не получил. Вышел в отставку года три назад, тоже по ранению, пристроился на работу в какую-то риэлтерскую контору, женился, купил в Выборге дачу на берегу озера. Празднование Нового года он совместил с новосельем.

"Отказ не принимается!"— упоенно орал Серега, приглашая Ваню в гости.

Так громко, что пришлось держать телефон на расстоянии от уха. Чтобы не оглохнуть от жизнерадостных воплей приятеля, в красках расписывавшего предполагаемую культурную (нет) дачную программу праздника и отдыха после него.

Она включала в себя  баньку, шашлык и веселую компанию, состоявшую из Сереги, его жены Леры, каких-то ее родственниц и нескольких общих знакомых. Вроде, народу набиралось около десяти человек.

Некрасов ни против чего не возражал, со всем был согласен. Даже обрадовался приглашению — возможности сменить обстановку, сойти хоть ненадолго с привычного маршрута "работа-дом-работа". Он честно спросил, что лучше привезти с собой для общего стола, получил указания, записал их по старинке, на вырванный из блокнота листок в клеточку. И отправился с ним затариваться всем необходимым.

В ближайшем к дому сетевом супермаркете оживление наблюдалось только в винно-водочном отделе. Несколько женщин неторопливо слонялись между витринами с молочкой, старуха в колбасном  закоулке вертела перед очками кусок вареной колбасы в вакуумной упаковке. Пыталась прочитать мелко написанную на нем дату выпуска.

— Милок, — сунула она под нос Некрасову колбасу, — посмотри-ка, это есть еще можно? Я не те очки взяла, не вижу в них.

Ваня вгляделся в написанное.

— Можно, — разрешил он, — свежая. Срок годности не истек.

Сверяясь со списком, Иван закинул в тележку две пачки нарезки салями. Добрался до стеллажа с сыром, отправил туда же брусок нужного сорта сыра. Прихватил в кондитерском отделе торт и коробку конфет для Леры. Теперь можно было отправляться в алкогольный отдел. Там к содержимому тележки добавились бутылка шампанского, три бутылки водки и две коньяка. Иван еще раз проверил список. Ничего не забыл — значит, можно топать к кассе. Вон, очередь к ней выстроилась: пара мужиков, бабка с колбасой, какая-то девушка. Некрасов пристроился за ней. За ним почти сразу появился еще один мужик, с бутылкой дорогого шампанского в коробке.

— Ну, блин, — заворчал он, окинув взглядом очередь, — вот нахрена тут пять касс понаставили, если все равно работает только одна?

— Чтобы ты спросил, — огрызнулась кассирша, отсчитывая сдачу мужикам.

Бабку и девушку она отпустила быстро. На Ивана взглянула снизу вверх:

— Товар по акции не желаете? Икра красная у нас неплохая.

Иван согласился.

Пока он бродил по магазину, общался с бабкой и стоял в очереди в кассу, снежок, плавно перелетавший на улице, превратился в густой обильный снегопад. Усилился ветер, и МЧСники приняли забрасывать горожан предупреждениями  о том, что на дорогах возможны снежные заносы.

Некрасов выругался себе под нос. Сложил пакеты с покупками в багажник, где уже лежала коробка с навороченной кофемашиной — подарок Цыганковым на новоселье и Новый год. Сел за руль и направил серый фольксваген-гольф в метельные сумерки. Впереди были сто пятьдесят километров до Выборга, густой снегопад и перспектива застрять  на занесенной снегом трассе. Чем не новогоднее приключение?

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-02-21 01:58:38)

Приключение началось еще в черте города. Затормозив на очередном светофоре, за которым виднелась автобусная остановка, Иван заметил одинокую фигуру на ней. Вроде бы женскую - насколько снегопад позволил разглядеть ее. Никаких машин позади не наблюдалось, зато были сомнения в том, что в это время автобусы еще ходили. 

Похоже, светит этой дамочке встреча Нового года прямо тут, на остановке. Сомнительное удовольствие, конечно. Придется подобрать. Не оставлять же ее тут мерзнуть.

Совершенно не отдавая себе отчета, Некрасов тронул с места на зеленый, и почти сразу же снова затормозил. Да еще и окно приоткрыл, впуская в салон морозный воздух.
Женщина предсказуемо попросила подвезти. Иван кивнул и взмахом руки пригласил ее в салон. Она нырнула на заднее сиденье, что не очень понравилось Некрасову. Клиенты автосервиса какие только страшилки не рассказывали о попутчиках, которые сидя на заднем сиденье набрасывали удавку на шею ничего не подозревающего водителя... Или одним точным движением вгоняли ему в шею шприц со смертельной дозой какой-нибудь дряни. А то и по-простому довольствовались чем-то острым, протыкавшим яремную вену. В конкретно Ванином  случае такой вариант с подсадным киллером исключать не следовало. Без всякой паранойи. 

Киллер для киллера... забавно. Но, увы, возможно.

Иван остановил машину.

- Вы же промерзли насквозь. Пересаживайтесь вперед, ко мне. Направлю на вас поток теплого воздуха, быстрее согреетесь.

Предложение абсолютно естественное, сделано ровным спокойным тоном, с улыбкой. Понять по нему, какие мысли блуждали в это время в Ваниной голове, невозможно. Теперь остается только дождаться, когда  незнакомка окажется на соседнем сиденье - и можно продолжать путь.

- А я как раз в Выборг еду. Так что возвращение в Питер отменяется. Довезу вас, куда скажете.

Дворники едва успевали разгребать снег на лобовом стекле. Приходилось слишком пристально всматриваться в освещенную фарами метель, хотя очень хотелось получше рассмотреть попутчицу.
Не отводя глаз от дороги, Иван вынул из сетчатого кармана между сиденьями термокружку, подал ее женщине.

- Кофе горячий, только без сахара. Не люблю сладкое. Но в бардачке должна быть шоколадка. Вожу ее там просто так. Типа на всякий случай.

Хлама в бардачке было немного. Заряженный небулайзер, антиаритмические таблетки - тоже на всякий случай. В дороге они пока еще не требовались ни разу, но Иван все равно считал нужным подстраховаться. Пара флешек с музыкой, запакованная колода игральных карт, упомянутая шоколадка. Блокнот, набор стикеров, ручка, маркер, фонарь-налобник, несколько пачек разных салфеток.

- Можете вставить флешку, выбрать музыку. Там много разной. Без шансона, "кислоты" и попсы - их, извините, терпеть ненавижу. 

В салоне тепло, но Иван все равно повысил температуру, чтобы женщина быстрее согрелась. Сам он давно снял куртку и отправил ее на заднее сиденье. На нем надеты черные джинсы и темно-зеленое худи* с принтом: инопланетный НЛО похищает с Земли котов. 

- Познакомимся? Меня Иваном зовут. В Выборг в гости к другу еду. А вы?

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-02-14 17:20:31)

Пассажирка, вроде, вполне освоилась в машине. Наверное, начала согреваться, раз уже была способна почти по-детски обрадоваться тому, что Ивану нужно было в Выборг. А еще Некрасову понравилось как ее зовут.

- Александра.

Это не было обращением. Он просто произнес вслух ее имя. Будто покатал его на языке, как леденец. Попробовал на вкус.   И он оказался очень приятный.

- Будем знакомы. Очень приятно. А вас как обычно называют не полным именем? Я-то Ваня, без вариантов, - Некрасов обезоруживающе улыбнулся Саше, - а у вас они возможны. Саша, Шура... даже знал одну Сандру. Причем, это была абсолютно русская мадам, Александра Васильевна, с замечательной фамилией Веникова.

Мы еще смеялись тогда все десантным училищем, что назвали ее явно в честь Суворова. Характер вполне соответствовал.

- Она преподавала английский в военном училище, где я учился. Придумала "английскую среду". Каждая среда у нас была целиком и полностью "English day".

Английское произношение у Ивана было хорошим. Неудивительно: раз в неделю, помимо обычных положенных академических часов иностранного языка, английская речь в училище звучала повсюду и для всех. При построении, на зарядке. при заходе в учебные классы, в столовой. Все команды отдавались тоже на английском. Даже общение курсантов и преподавателей между собой велось только на нем.

- Она постоянно твердила, что английский в наше время - это как латынь в средние века. Польза от такой методики преподавания была  очень ощутимая.

Саша провела ревизию бардачка, нашла шоколадку. С упоением принялась за нее и за кофе. А еще она увидела таблетки, и конечно же, поинтересовалась здоровьем нового знакомого. Начала предлагать помощь.

Хирург. Это сразу все объясняет. Профдеформация, явная.

- Нет, спасибо, ничего такого не нужно. Это так, страховочно.

Посвящать новую знакомую в свои проблемы Некрасов не собирался. Он улыбнулся ей и поспешил ответить на  заданный вопрос.

- Надоело сидеть дома. А тут как раз друг пригласил встретить Новый год и заодно отпраздновать новоселье на даче. Он ее купил где-то в сентябре... или в октябре. Что-то там подремонтировал, что-то переделал под свои желания нужды. Я там  еще не был, даже толком не знаю, где дача находится. Серега... кореш мой... говорил, что на берегу озера. Но оно большое, так что где именно - не в курсе. Но это фигня, созвонюсь с ним, он координаты скажет. Так-то город я знаю, ездил часто. Нравится он мне. Хотите - могу вам экскурсию по нему провести?

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-02-14 17:19:40)

- Мне мое имя нравится. Особенно в сочетании с отчеством и фамилией, - улыбнулся Иван.
- А Саша - это очень здорово. Буду вас так называть.

Удержаться и не ответить на "How do you do" сразу же, на автомате, было не так-то просто. Но Ивану захотелось подыграть Саше, так по-детски пытавшейся созорничать и подловить его на незнании или забывчивости. Он сделал вид, будто крепко задумался над ее "загадкой" - даже нарочито наморщил лоб.

- How do you do, - ответил он после паузы.

С такой интонацией, будто сомневался в правильности ответа.

Долго сохранять серьезный вид  не получилось. Иван не удержался от короткого смешка, подмигнул Саше.

- А вы в курсе, что эту фразу в наши дни можно услышать… ну, скажем, в таких местах, где принято носить фраки, бальные платья и пить шампанское по цене ноутбука за бутылку? Или в исторических фильмах. Сейчас в ходу фраза "How is it going".

Сашин интерес к английскому на этом иссяк. Его сменило любопытство насчет Ваниной военной службы.

- Служил в Северо-Кавказском регионе. Только вы уж простите, Саша, но за рассказами о боевом опыте вам не  ко мне. Не люблю эту тему. Лучше вы расскажите, как вам в военно-полевом госпитале работалось. А я про Выборг расскажу. Люблю этот городок. Там очень много всякого интересного. Например, парк  Мон Репо. Неужели ни разу в нем не были? А еще расскажу, к кому еду. И покажу. Вдруг действительно у нас  знакомые общие? Бывают же такие совпадения...   наверное, бывают

Не отводя взгляда от дороги, Иван снял с магнитного держателя на торпеде телефон, открыл на нем папку "Серега" и подал его Саше.

- Вот смотрите. Друга моего зовут Сергей Цыганков. Дружим со времен службы на Кавказе. У него позывной был "Будулай". Типа похож на персонажа какого-то старого сериала - цыгана, что ли. Сейчас он недвижкой занимается. Его жена Лера работает в кукольном театре. Не актриса - художник, декоратор и так далее. Кукольных дел мастер. Это она так сама себя называет.

Иван скорчил забавную "кукольную" рожицу.

- Они женаты плюс-минус два года. Детьми пока не обзавелись. В Питере живут на Ваське. На даче у них еще не был, только на фото видел. Они ее где-то по осени купили. Фото дома тоже в этой папке. На них он такой, каким они его купили. Потом что-то меняли в нем под себя, перестраивали, достраивали. Фото того, каким он стал в итоге, не прислали специально. Типа чтобы сам приехал и увидел. Ну, вот и заманили. Так что, знаете вы Цыганковых или нет?

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-02-15 14:20:03)

- Как веду машину в темноте?

От неожиданности Иван даже переспросил.

- Темнота - не помеха. Дорога здесь одна. Света фар обычно хватает. Вот снег... он осложняет ситуацию, конечно. И самое противное, что метель, похоже, еще усиливается. Как бы из-за этого МЧС не перекрыло трассу. Тогда у нас с вами точно будет самая романтичная встреча Нового года. На дороге, недалеко от цели поездки. В занесенной снегом машине.

Саша листала фотографии в галерее, комментировала их. Иван улыбнулся, представив описанную ею ситуацию.

Прикольно могло получиться, если наши приятели оказались бы общими. Но увы. Хотя, может, это тоже хорошо. Есть возможность расширить круг знакомств. Не мне - Саше. Ей наверняка пошло бы на пользу.

На самом деле вести машину в таких условиях было не так-то просто. Глаза напряженно всматривались в темноту, уставали до рези в них. Но Иван не признался бы в этом ни за какие коврижки. Зачем тревожить пассажирку? Если бы ее не было рядом, ему наверняка  уже захотелось бы спать.  Уж как-то очень монотонно, прямо-таки убаюкивающе работали дворники. А так Некрасов слушал Сашу  - ее голос отгонял сонливость, не позволял ей приблизиться и окутать тело коконом сна.

- Да, первый действительно запоминается. Как спасенный, так и  наоборот. Я своего первого тоже хорошо помню. Видел его в бинокль.

Наверное, надо пояснить... Черт, не хочется касаться этой темы. Но похоже, придется.

- Я снайпером был, а у нас как бы статус такой, что результат работы можем увидеть только в бинокль. И то не всегда. Хотя и в роли спасенного тоже побывал. Вот практически так все со мной было, как вы рассказываете. Сам-то я этого  не помню, по понятной причине. Медсестра рассказывала. Только насчет загадочного взгляда могу сомневаться. Вряд ли он у меня был таким. Скорее, бессмысленным. Помню, долго не мог сфокусировать его на чем-то... точнее, на ком-то. На тех, кто был рядом. Так себе ощущение было. Потому, наверное, и запомнилось.

Музыку Саша так и не включила. Иван взял это дело в свои руки. То есть в одну руку. Выбрал что-то дискотечное, из хитов конца прошлого века. Это, на его вкус, могло хоть создать хотя бы приблизительно праздничную атмосферу. 

- Так будет веселее, согласны? А то что-то мы под Новый год не самым подходящим к празднику  воспоминаниям предались. Кстати, вы шампанского хотите? В багажнике есть, можно достать и открыть. А я хотел бы покурить. Составите мне компанию?

Еще Ивану хотелось кофе, но его выпила Саша. И вряд ли в новогоднюю ночь можно было где-то найти работающие бензозаправку и кафе при ней. Наверняка залить бензин сейчас можно сейчас только там, где предусматривалось самообслуживание. Но там точно не бывает кофе.

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-02-24 22:24:23)

Перспектива  заночевать на трассе, под снегопадом, который заканчиваться и не собирался, в первый момент Сашу  испугала. Но любопытство, похоже, пересилило страх, и она принялась задавать вопросы уже почти спокойно.

- Да, МЧС  может движение остановить. В обе стороны. Это же новогодняя ночь, обеспечить сейчас снегоуборочную технику на трассе, вдали от города, просто нереально. В городе, конечно, снег чистят - народ же выбирается  к елкам после полуночи, значит, какие-то хотя бы минимальные подъезды к ним должны быть обеспечены.

Разрешение на  покурить было получено. Иван только собрался достать сигареты, как словно в подтверждение его слов, на телефоне звякнуло оповещение об СМС. Он открыл его, взглянул на текст.

- Ну, вот. Похоже, мы накаркали, как говорится, разговорами о закрытии трассы... Это МЧС, легкое на помине.

Некрасов тяжело вздохнул и зачитал вслух сообщение:

- Внимание! В связи с метелью и обильным снегопадом остановлено движение автотранспорта на  всех автодорогах Ленобласти. Для водителей и пассажиров автотранспорта, попавшего в затор на трассе, в населённых пунктах организованы пункты выдачи горячего питания, оказания медицинской и технической помощи. Организованы пункты временного размещения.
Работает телефон "горячей линии". Водители дальнобойных автомобилей, чьи машины оснащены коротковолновыми радиостанциями, передайте информацию остальным участникам дорожного движения.

Отправляя телефон на торпеду, Иван снова вздохнул.

- Ну что, похоже, Новый год мы с вами точно встретим необычным образом. На выбор у нас  два варианта. Первый: в ближайшем населенном пункте найти место временного размещения таких же пострадальцев, как и мы. Определиться туда на постой и пить шампанское. Второй: остаться на трассе, в машине, как можно ближе к населенному пункту. Наверняка метель нас прилично занесет, поэтому желательно, чтобы когда начнется уборка снега, нас побыстрее выручили из плена. Какой вариант выберем?

Некрасов замолчал, давая Саше время подумать. А она неожиданно заговорила о другом. О татуировках, которые были у ее первого пациента. Если бы в салоне горел свет, Саша наверняка заметила бы, как Иван вдруг побледнел. И как расширились его глаза, когда она сняла шапку, перчатки, и принялась поправлять волосы. Подсветки торпеды вполне хватило, чтобы увидеть птиц, вылетающих из рукава.

Черт! Я видел это тату! Эти летящие птицы... Я их точно помню! Получается, это она? Черт, разве такое может быть? Встретить и узнать человека, которого видел пять лет назад, находясь в полусознаниии...

- Саша... - сдавленным и хриплым от внезапно нахлынувшего волнения голосом тихо проговорил Некрасов, - татуировки... ваши... Они мне знакомы.

На этом слова и воздух в единственном легком закончились одновременно. Иван остановил машину. Привычным  движением завел руки за спину, взялся там за худи, потянул ее вверх и вперед на всю длину рук.

- Сейчас, сейчас, - невнятно пробормотал он, сбрасывая худи на колени.

И снова завел руки за спину, стягивая с себя футболку.

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-03-20 01:40:47)

Не такой реакции Иван ожидал от пассажирки. Ему и в голову не пришло, что Александра примет его за... за черт-те кого. За насильника, маньяка, психопата, извращенца... Список можно было еще продолжать. И уж тем более он не мог предположить, что Саша  пустит в ход  электрошокер. Заметь Некрасов, как она вытаскивала его из сумки, предупредил бы ее, что не собирался причинить ей хоть какой-то вред. Но увы. Момент этот был упущен, потому что Ванино лицо закрыла снимаемая футболка. Всю эту процедуру он совершал с единственной целью: показать Саше татуировки на плечах. Запоминающиеся, необычные. Авторские. Таких больше ни у кого не было.
Сбросить футболку на колени Иван не успел. Холодная пластмасса уткнулась ему в солнечное сплетение. Резкая вспышка боли, от которой перехватило дыхание, к горлу подкатила тошнота, а с сердцем начало твориться что-то невообразимое. Ему вдруг срочно понадобилось проломить грудную клетку и вырваться наружу. Поэтому оно то замирало, собирая силы для рывка, то резко подпрыгивало и начинало часто, быстро, сильно и гулко бить по ребрам. Они не поддавались, не ломались, и тогда попытка повторялась сначала. Руки плохо слушались, но Иван все же сумел прижать их к груди. Будто попытался создать дополнительную преграду рвущемуся наружу сердцу. Футболка упала на колени, Некрасов привалился к рулю.

- В бардачке... таблетки... - попросил он заплетающимся языком, - достаньте.

Боль из солнечного сплетения разливалась по всему телу. Желудок отреагировал на нее усилением рвотных спазмов. С большим трудом Иван открыл дверь машины и почти вывалился из нее в метель. Его сразу же практически вывернуло наизнанку. Короткая пауза - и новые позывы рвоты, с которыми он даже не пытался справиться. Зато после этого ему удалось нормально вздохнуть. Некрасов набрал в ладони снега, прополоскал им рот, протер лицо. Холода он не ощущал.
Сердце продолжало свои суицидальные попытки. Иван вернулся в салон, тяжело опустился на сиденье. Проглотил таблетку, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, постарался на несколько минут сосредоточится  только на дыхании. Когда оно немного выровнялось, а удары сердца стали не такими резкими и гулкими, он с кривой усмешкой взглянул на Сашу.

- Вы подумали, что я сейчас наброшусь и изнасилую вас? А я всего лишь хотел показать вам это. 

Руки были тяжелыми, слабыми, слушались плохо. Но Некрасов все же включил в салоне свет. И не смотря на навалившуюся дикую слабость, по очереди указал пальцем на плечи. На татуировки, влажно блестевшие от растаявшего на них снега.

- Я увидел вашу татуировку... и узнал... вас. Вы ко мне в реанимацию приходили. Птицы... необычно. Подумал, что, возможно, вы меня тоже узнаете. По ним. Они тоже необычные. Таких больше нет ни у кого. Вот решил показать.

Идея оказалась сильно так себе.

- Это вы меня с того света вытащили. Мне медсестра рассказывала. В госпитале, во Владикавказе. Реанимировали, когда  более опытные спецы отказались. Неужели вы меня так и не вспомните? Я ваш номер первый.

Таблетка постепенно действовала, сердце понемногу возвращалась в нормальный рабочий ритм. Боль в мышцах практически стихла, но слабость никак не хотела исчезнуть. Иван снова открыл дверь машины, впустил нее холодный воздух. Зачерпнул еще снега, растер им грудь. От этих незначительных действий он устал так, будто в одиночку выгрузил самосвал кирпичей. Немного отдохнул и виновато проговорил:

- Мне и в голову не пришло, что я вас испугаю. Прошу прощения... Саша Морозова.

Свою фамилию попутчица ему не называла. Он помнил ее. Еще с тех времен.

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-03-27 21:19:06)

- Ничего я не путаю. А отправили меня и других тяжелых тогда в Москву.

Говорить не то что не хотелось - было просто трудно. Ивану казалось, будто этот чертов разряд тока вытряхнул из него все силы. В голове металась единственная  дурацкая мысль: а стоит ли тратить их остаток на то, чтобы убедить эту странную Сашу Морозову в том, что он не маньяк? И что татуировки на его плечах не нарисованы специально синим маркером, чтобы ее сбить с толку? И что он не преследовал и не караулил ее специально, чтобы посадить в машину и изнасиловать. Как же, блин, всю жизнь мечтал об этом, ага...

Да с хера ли мне оправдываться? Убеждать... непонятно в чем...  и так далее. Нафиг, ибо нефиг. Но вот то, что она порет чушь насчет высадить на остановке - это придется ей объяснить.

- Хотите на остановке проторчать до пришествия эльфов? Или инопланетян. В виде сугроба.

Дыхание сбилось. Иван замолчал, подождал, пока оно восстановится.

- Вы же врач, должны знать, как быстро там замерзнете. Вот только если вы решили таким образом самоубиться, то можно никуда отсюда не  ехать. Высажу вас тут, замерзайте. Но надеюсь, что здравый смысл вам все-таки не чужд. 

Еще одна передышка. Иван несколько раз глубоко вздохнул, одновременно проверяя, полностью ли восстановилась подвижность и чувствительность рук.
Телефон просигналил об еще одной СМСке.

- Посмотрите, чем там МЧС порадует, - предложил Иван.
- Наверное, сообщением о том, что места в пунктах временного размещения заканчиваются.

Так оно и было. Иван собрался с силами, надел футболку. Потом кое-как натянул худи. Мимоходом взглянул на наручные часы. До наступления Нового года оставалось полчаса. Некрасов закурил, приоткрыл окно, выпуская в ночь тонкую струйку дыма.

- Надеюсь, вы передумали  замерзать прямо здесь или где-то на остановке? Если я угадал, едем туда, где до полуночи можно будет выпить чего-нибудь горячего. Чаю, а лучше кофе. Ну, и шампанского, если там еще и место дня ночлега найдется.

Иван выбросил окурок, закрыл окно. Тронул машину с места, включил обогрев. В выстывшем салоне сразу стало заметно теплее.
Некоторое время они ехали в полной тишине.  Иван не знал, о чем говорить с Сашей. Ждал, пока она  сама проявит инициативу - заведет разгоовр хотя бы просто из вежливости. .
Неожиданно в темноте впереди появилось пятно яркого света. Похоже, это были МЧСники. Еще через несколько минут стало понятно, что дорогу подсвечивал прожектор. Точнее, не саму дорогу, а ее отворот. На стрелке указателя было написано, что до села Лесного оставалось семь километров.
Рядом с медленно ползущей машиной из метели появился рослый мужик в тулупе. Он постучал легонько в окно. Иван приоткрыл его.

- Проезд дальше закрыт. Поезжайте в Лесное, там в школе есть места. Вроде, организовали даже пункт питания. Переждете снегопад. Хоть в тепле Новый год встретите.

- Спасибо! - поблагодарил Некрасов и свернул  в сторону Лесного.
- Выбора у нас нет, - обратился он к Саше, когда машина проехала немного в нужном направлении.
- Дежурный на трассе прав, в школе  хотя бы тепло. Людей там наверняка много, вам будет не так страшно, как сейчас. Наедине с маньяком - насильником и убийцей.

Сказанное почему-то показалось Ивану смешным. Он коротко рассмеялся и зачем-то подмигнул Саше.

Отредактировано Ivan Nekrasov (2024-04-12 01:29:01)