Гермиона была в гневе. В тот февральский день ее вызвали к директору и она даже не успели ничего сказать своим прежде, чем ее опоили каким-то страшным зельем, отговариваясь так, мол, поможешь одному участнику Турнира. Собственно, она и не хотела помогать, но Дамблдор и Снейп посмотрели на нее такими странноватыми и убийственными взглядами, что Гермиона не решилась спорить. Дальше она совершенно ничего не помнила, будто отключилась прямо в кресле в кабинете директора.
Пришла в себя она только в тот момент, когда смогла вздохнуть на поверхности вод Черного озера. Вокруг раздался победный рев. Рядом с ней была голова акулы и с губ Гермионы сорвался один коротки, глухов крик, после чего она пнула нечто, пытаясь плыть в сторону каких-то фигур, которые расплывались перед глазами. Среди всех этих голосов, девушка отчетливо расслышала свое имя. Это кричал Нотт, который буквально срывался на вопли. Ребята вытянули ее из озера, обступили со всех сторону и обогрели, накинув на плечи полотенце. Гермиона буквально рухнула в объятия Теодора, которые были ей просто жизненно необходимы.
— Я не знала, что они собираются сделать.. — прошептала она только ему и парень смог прочитать в янтарных глазах испуг.
Забини ругался с Крамом, Поттер пытался объясниться, а Гермиона тем временем буравила ненавистным взглядом Дамблдора. Старый придурок решил, что можно проворачивать подобное с детьми? Блять, что было в предыдущие годы, если сейчас драконы и русалки не считаются “тяжелыми” испытаниями? Короткий разговор с Поттером закончился тем, что она поблагодарила его за то, что даже в такой ситуации он попытался помочь. Кажется, на него возымел эффект, после их истории на третьем курсе.

Геримона еще долго не могла отойти от того, что происходила на Турнире. Убийство, Каркаров сбежал, Поттер принес откуда-то мертвое тело Седрика и кричал о том, что Темный Лорд вернулся, Грозный Глаз оказался Барти Краучем-младшим под оборотным. Мда, это вам не посиделки в Слизеринской гостиной. Девушка понимала, что в ближайшее время их настигнут огромные проблемы и очень не хотела отпускать Теодора домой. Боялась, что его чокнутый отец может прибить его по случаю как-нибудь проеба со стороны сына. В это лето они ни разу не смогли встретиться. Гермиона думала, что с ума сойдет от неизвестности. Конечно, Теодор исправно отвечал на ее письма, но это были скорее отписки по плану, чем душевные письма своей девушке. Скорее всего, его контролировали и не разрешали посвящать в какие-то излишние подробности. В итоге, когда они снова вернулись в Хогвартс, еще в поезде она узнала, что Нотт усердно готовил сына и обучал как боевым заклятиям, так и непростительным.
Ужас охватывал слизеринку с новой силой. Ее семья была далека от вопроса лояльности Темному Лорду, а вот Нотты и Малфои были в курсе больше других и видели, что происходит изнутри. Конечно, им было всего пятнадцать и их пока предпочитали не посвящать в глобальные проблемы, но все…
— Гермиона, просто успокойся, все нормально. — попросил Малфой и Нотт поддакивая ему, закивал. Сжав челюсти, она продолжала молча терпеть и молчать. Проводила время с Теодором, веселилась, тусила в друзьями в гостиной, училась и продолжала быть первой на курсе. Однако, внутри разрасталась ужасная тревожность. Все эти разговоры других студентов о том, говорит ли правду Поттер, выбивали ее из колеи. Гриффиндорцы создали Отряд Дамблдора в отместку занятиям Амбридж, которые не несли в себе ничего толкового и Гермиона вполне могла их понять. Бесячая баба в розовом совершенно не умела вести занятия и не могла научить студентов абсолютно ничему.

В целом, для слизеринцев год прошел спокойно, но было много тревожных звоночков, которые были более заметны для других. Они с Теодором снова расстались на лето, но в этот раз договорились встретиться хотя бы пару раз… но получилось немного иначе, чем они планировали. Два месяца от Теодора не было ни ответа, ни привета. Гермиона извелась настолько, что у нее на голове появились первые седые волосы и вот, в один из дней, в ней пришло письмо, но не от парня, а от его отца. Гектор не было против того, чтобы девушка навестила своего друга, которому, как оказывается, долго нездоровилось… и девушка прилетела к нему на всех парах.
— Для начала, мисс Дагворт-Грейнджер, я бы попросил вас пройти в мой кабинет. — строгий мужчина жестом пригласил девушку зайти и занял свое место за письменным столом. Как только Гермиона присела в кресло напротив него, от его взгляда, дрожь пробила тело. В этот самый момент, она поняла, что тоже должна начать тренироваться, чтобы научиться защищаться… от таких как он. — Мисс Дагворт, не поймите меня превратно, но я бы хотел, чтобы вы ограничили свое общение с Теодором, в связи с тем, что до меня дошли слухи о вашей с ним более, чем дружеской, связи. Ни в коем случае моя просьба не должна вас оскорбить, просто… этим летом мой дорогой сын обручился и более не нуждается в ваших услугах.
Несмотря на оскорбление, которое нанес ей Нотт-старший, девушка улыбнулась ему в ответ, сдержав собственные порывы.
— Позволите ли узнать с кем?
— Конечно, с мисс Дафной Гринграсс. Они давно были влюблены в друг друга, но были в ссоре, поэтому мой сын имел неосторожность переключить на вас свое внимание. Но к счастью, теперь все наладилось и они снова вместе.
— Что ж, поздравляю и вас, и его со столь очаровательной партией. Это все? Я могу хотя бы его навестить? Вы написали, что Теодору нездоровится.
— Не хотелось бы, чтобы он напрягался, но будет крайне невежливо, если вы не сможете даже поговорить.
Через пять минут после весьма неприятного разговора с главой семейства, Гермиона постучала в двери в комнату Тео. Дышать было ужасно тяжело, безумно хотелось заплакать, но она героически держалась плана – не выдать себя и своих чувств. Вдруг дверь отворилась и внизу показался маленький эльф, который пригласил ее войти. Шторы были задернуты, вокруг бардак, что явно несвойственно Теодору, а сам парень валялся на кровати.
— Тео, — тихо позвала девушка. — Как ты?
Гермиона присела у его кровати и коснулась влажной, теплой руки. Сразу сообразив в чем дело, она приложила ладонь к его лбу и поняла, что Нотт просто горит.
— Милый, тебе нужно раздеться, чтобы хоть как-то охладить твое тело. Ты просто пылаешь.. — волшебница обернулась к эльфу и спросила: — Сколько он уже так?
— Несколько дней, мисс…
— Ему нужно жаропонижающее зелье и открытые окна, плюс, холодный душ и обтирание каждые полчаса.

Теодор бредил. Гермиона не могла смотреть на все его страдания спокойно и пыталась хоть как-то их облегчить. Нотт-старший был недоволен тем, что она осталась, но то, с каким тоном девушка ответила отказом покинуть комнату больного, казалось, заставило поддаться ее решимости даже его. Возможно, мужчина просто прочитал в ее взгляде открытую угрозу и девушка захлопнула дверь прямо перед его носом. Это было грубо? Да. Заслуженно? Тоже да. Ей плевать? Абсолютное да. Была бы необходимость, она бы и Темного Лорда послала бы в увлекательное путешествие по интимным местам и… если судить по предплечью Теодора, когда-нибудь придется это сделать.
Юноша кричал. Буквально исходился душераздирающими криками, когда Гермиона отчаянно пыталась ему помочь избавиться от одежды. Палочкой ей пользоваться было нельзя, а эльф отлучился по вызову хозяина. Теодор брыкался. Настолько сильно, что даже пришлось навалиться на него всем телом, чтобы хоть как-то успокоить. Когда приступ прошел, Гермиона устало упала в кресло и несколько часов упорно не сводила внимательного взгляда со спящего Нотта. А еще, очень много плакала…
Грейнджер так и не смогла принять тот факт, что Нотт-старший запретил ей общаться с сыном. Не только тем, кого она безумно любит, но и ее лучшим другом. Мужчина прекрасно знал, что они знакомы с пеленок и дружили, наверное, лет с четырех. Они сокурсники, учатся на одном факультете. Как этот старый тугодум представляет себе сокращение их общения? Перевестись в другую школу и переехать в другую страну? Нет уж, увольте. Дафна его не получит. Как и Темный Лорд. Именно в этот момент, видя насколько ему больно и страшно, Гермиона впервые приняла самое серьезное решение в своей жизни: она убьет каждого, кто посмеет навредить Теодору. 
Еще пару недель назад девушка мысленно посмеивалась над Пожирателями смерти, которые как верные псы шли за своим хозяином, а теперь сама выбрала себе подобную участь. И была абсолютно точно уверена в правильности собственного выбора. Мама всегда ее учила, что любовь, крепкая и сильная, дается лишь раз в жизни, и ее ни с чем не спутать и никем другим не затмить:
“Ты сразу поймешь, что это именно он, когда начнешь делать для человека такие вещи, о которых и в страшном сне помыслить не могла ранее.”

Девушка заснула и эльф, видимо, отлеветировал ее в кровать к своему юному хозяину, потому что проснулась она от чужих рук на своей талии и горячего шепота на ухо:
— Это сон? .. Ммм.. мой любимый сон.
Гермиона смущенно прикрыла лицо ладонью, скорее всего припухшее и со следом подушки на щеке, но Теодору, видимо, было плевать. Парень все крепче прижимал ее хрупкое тельце к себе и даже пытался что-то сказать, хотя еще сутки назад его организм буквально бурлил жаром, словно чертова лава.
Теодор заметно занервничал и пытался прикрыть метку, но Гермиона спокойно повернулась на бок, крепко перехватывая его левую руку и прижимая к своей щеке.
— Я уже видела, Тео. — Невольно закусив нижнюю губу от досады, девушка отчаянно пыталась подобрать нужные слова поддержки. У нее и в мыслях не проскользнуло, что Теодор собственноручно попросил Темного Лорда поставить себе метку. Нет. Нотт-старший допустил самую большую ошибку в своей жизни.
— Пожалуйста, не нервничай и не суетись, — попросила она в приказном тоне, но почти ласково. — Сейчас Минни принесет тебе завтрак и ты будешь обязан съесть его весь, чтобы восстановить свои силы.
Гермиона не спала почти всю ночь и была безумно уставшей. Веки закрывались сами собой, но скоро ей будет необходимо покинуть поместье… прежде они должны успеть поговорить. Эльф с хлопком появился в комнате и поставил поднос на письменный стол Теодора. Она жалась в стене и приговаривала:
— Мисс позаботилась о хозяине. Мисс понравилась Минни. Мисс будет приходить к вам? Минни может переносить…
Гермиона с Теодором вопросительно переглянулись.

— Мисс Дагворт, прошу вас покинуть поместье! — взревел Нотт-старший, буквально разрываясь от крика. Эльфийка, что стояла рядом, со страхом скрутила свои уши в морской узел и тряслась словно листик на ветру. Гермиона же…
— Простите, мистер Нотт, но Теодор плохо себя чувствует и я бы хотела оказать ему посильную помощь. — На гневное выражение лица мужчины, девушка только еще больше включила свое женское очарование и режим “дурочки”. — Он мой друг, а друзей, как вы знаете, не бросают в беде. Вы очень заняты и не можете уделить ему должного внимания, а посему, я уйду сразу, как только ему станет лучше. Да, и мой отец тоже собирался к нему наведаться и поговорить на счет их последнего исследования. Я уже отправила ему сову, что Теодор болен и не может его принять. Отец будет очень разочарован, если узнает, что я бросила его… в таком состоянии.
Не дав договорить мистеру Нотту, Гермиона поклонилась и закрыла дверь прямо перед его носом. Сердце колотилось как бешеное. Господи, она только что возразила Пожирателю смерти в его собственном доме, а ее голова все еще не красуется на пике. Удивительно страшно…

Теодор лежал на кровати, как забитый хозяевами щенок. Ей было безумно его жаль. Хотелось обнять, сказать, что она всегда будет рядом, но… к словам Нотта-старшего придется прислушиваться. Хотя бы отчасти. Его нельзя злить и привлекать особое внимание к Тео. За ее непослушание, этот изверг вполне мог наказать собственного сына. 
— Не волнуйся, твой отец просто внял моим доводам. — Она не стала упоминать их с Ноттом-старшим неприятный разговор. Не хотелось бередить не только свои раны, но и расстраивать Теодора. Парень не в том состоянии, чтобы вести подобного рода разговоры. Гермиона протягивает к нему руки и позволяет возлюбленному прильнуть к ней и уткнуться носом куда-то в район ключицы, крепко обнимая за его плечи. Ей безумно хотелось защитить Тео от всего того дерьма, в которое он вляпался не по собственной воле. Каким же нужно быть тупым и мерзким, чтобы заставить единственного сына служить безумному полукровке? Во имя чего? Зачем?
Гермиона касается губами машки Теодора и вдыхает аромат его волос, пытаясь вобрать в себя как можно больше, опасаясь, что как раньше уже не будет подобной возможности. Хогвартс, конечно, немного может развязать им руки, но наличие его невесты прямо под боком, будет осложнять их возможные встречи.
— Послушай, чтобы не случилось, я всегда буду на твоей стороне и буду тебя защищать. — Слезы предательски текут по щекам, Нотт дергается, чтобы приподняться, но девушка не позволяет ему это сделать, крепче обхватив рукой его голову. — Ты мое сердце, Теодор. Без тебя мне ничего не нужно. Даже жизнь.
Возможно, эти слова, сорвавшиеся с губ молодой ведьмы, были весьма высокопарными, глупыми и несуразными, но Гермиона Дагворт-Грейнджер в душе уже давно знала, кто и что значит в ее ничтожной жизни. И Теодор стоил того, чтобы побороться за него даже со смертью.

Слова эльфа заставили гермиону взглянуть на ситуацию под другим углом. Если они смогут видеться, хотя бы изредка и эльф ничего не скажет о ее присутствии в доме Ноттов, то это вполне может им всем помочь. Во-первых, Теодор лучше восстановится после получения метки под присмотром. Во-вторых, они смогут вместе тренироваться, чтобы быть готовыми к любому исходу зарождающейся войны. Они уже не глупые дети, чтобы грезить о том, что все происходящее не разгориться еще большим огнем. И в-третьих, это позволит им еще какое-то время побыть в сказке их собственных отношений.
Гермиона улыбнулась Теодору и порывисто сделала несколько шагов в его сторону, хватаясь за низ его футболки и вставая на носочки, впиваясь губами в его и нежно, но настойчиво целуя.
— Я очень скучала… — шепчет она сквозь поцелуй и отступает. Резко. Рвет как больной пластырь, ибо иначе она не сможет уйти. Девичье сердце противиться расставанию. Шаг назад, Теодор протягивает руки к ней, в попытке ее поймать, но Гермиона растворяется в аппарации за ручку с эльфом.