Задолбалась. Последние 20 лет свой жизни я только и помню, что пахала ради своего будущего и ради похвалы родителей: ходила на танцы, закончила с золотой медалью школу, а вот теперь пришло время института.
Я не любитель шумных вечеринок, хотя и паинькой меня назвать было сложно. Просто я предпочитаю свое время тратить на более интересные вещи, чем алкоголь, наркотики и беспорядочный секс.
Возможно, сидя с тросточкой в 70 лет на берегу океана, я буду жалеть об этом,  но сейчас у меня совершенно другая цель.
Несмотря на мою «правильность», красный диплом, получение престижной работы, а также поездку в Великобританию, мы с сокурсниками решили все это дело отметить как следует.
Яхта. Литры шампанского, и даже лобстеры.
Честно говоря, я не сильно интересовалась, куда нас привезли, но очевидно, это было озеро.
Ребята изрядно надрались уже к вечеру, а ведь нам еще назад плыть. Мне же было крайне скучно наблюдать оргии и пьяные бредни, поэтому я просто гуляла по пляжу, изучая местные достопримечательности.
Честно говоря, иногда и хотелось что-то такое вытворить, чтобы у родителей волосы встали дыбом, а одногрупники перестали меня считать серой мышью. Но потом я как обычно брала себя в руки, думала о последствиях, о будущей карьере, и все продолжало идти своим чередом.
Мы должны были отплывать обратно поздно вечером, поэтому глядя на то, как солнце еще не садилось за водную гладь, я ходила по пристани, изучая местный колорит.
Обожаю природу. Обожаю воду. А еще я люблю тишину, которую даже на таком большом расстоянии от яхты, я не могла получить сполна.
Отошла подальше. Мне столько всего нужно было с собой обсудить. Впереди целая жизнь, мои мечты начинают сбываться, я наконец стану свободной и независимой. Найду парня, выйду замуж, рожу детей и сделаю головокружительную карьеру юриста за рубежом.
Полностью погруженная в свои мысли я не заметила, как ушла далеко от пирса. Погода была чудесная, легкий ветерок трепал волосы, а крики птиц лишь сильнее помогали погрузиться в собственные мечты.
Наедине с собой время проходит незаметно. Кажется, прошло пять минут как я выпила свой многострадальный бокал шампанского и ступила на берег, однако садящиеся солнце говорило об обратном. Видимо, пора возвращаться на свой «катер» и отправляться домой.
Уверенная, что меня все ждут, что до отправления с пристани еще есть время, я шла размеренным шагом вдоль берега. Изучала яхты и людей, которые на них находились. Кажется, все Сакраменто решило выбраться на озеро и отдохнуть от городской суеты.
Спустя мнут десять моей пешей прогулки, я начала паниковать. То ли все лодки с моторами выглядели одинаково, то ли я забыла, как выглядит именно моя. Катеров и яхт становилось все меньше, а размер моих глаз все больше.
Я начала носиться по берегу, прислушиваясь к компаниям, которые могли бы оказаться моей. Слишком тихо. Нашу я бы услышала за километр.
К горлу подступало нехорошее чувство, сопряженное с тошнотой. Я как могла сильнее отгоняла мысли о том, что меня могли забыть, но они цепкими лапами выбирались на поверхность, заставляя кровь стыть в жилах.
Что же мне делать? Все вещи, телефон, деньги…Все осталось на этой чертовой яхте!
Солнце садилось все ниже, а на улице становилось все темнее.
Не то чтобы я была крайне изобретательной девушкой, но ночевать в кустах или на траве под деревом мне не хотелось. Выбрав более менее приличную яхту, которая не очень походила на ту, которую часто эксплуатировали, я осторожно заалела в нее. Даже если заперто внутри, учитывая погоду на улице, смогу поспать где-нибудь на палубе. Если удастся конечно.
Придумано. Сделано. Не без усилий забравшись на чудо техники, я отправилась прямиком на нос, усевшись на карму. Стремно.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Если все катится к собачьим чертям, значит либо держи крепче, либо пусть туда и катится. При определенной доле наглости, можно еще и дать характерного пинка.
Я, рациональная девушка, редко попадающая в неприятности, абсолютно  к  ним не приспособленная, вляпалась в приключения по самое не балуй.
Без денег, без телефона, без сменной одежды. Да мне даже поспать не на чем.
Ну точнее сказать, яхту я нашла, но лежать на твердой поверхности и фактически на улице... В общем, хочу домой, в теплую и удобную кровать.
Тут вообще на этом озере люди остались. Я в квартире то одна ночевать боюсь…
Эй!, - как гром среди ясного неба раздался злобный мужской голос, от которого я подпрыгнула в буквальном смысле этого слова. Я замотала головой по сторонам, пытаясь поймать равновесие и найти человека, который явно был недоволен моим наличием на яхте. Сомнений, что эти две возмущенные буквы направлены были в мой адрес, почему-то не возникало. Дикое место. Кроме меня, на пристани сейчас никого не было.
-Это частная яхта, и поверь мне заплатить за секс в городе парни бросятся куда с большим желанием чем я.
Затем я увидела чью-то тень. После мужчину…
Я хотела было объяснить причину своего нахождения здесь, попросить телефон может быть, или место для ночлега, но услышав его пламенную речь про деньги и секс, все необходимые слова я забыла напрочь.
Ну допустим, я вполне красивая и молодая, но мой внешний вид никак не походил на внешний вид проститутки. Ну или я чего-то не понимаю в этой жизни и не представляю как они выглядят на самом деле.
Мне кажется, на мгновение я даже дышать перестала, а по моему лицу наверняка был виден весь мой мыслительный процесс: от стадии шока, до стадии возмущения.
-Я не…
Запнулась. Не каждый день «мамину радость» сравнивают с девушкой легкого поведения.
-Я вообще здесь по другому поводу. Что вы себе позволяете?
Я снова осеклась. Является ли незнакомый мужчина владельцем яхты, или может он точно так же как и я пробрался сюда для ночлега. Вид у него был странный. Обычно люди, у которых в собственности было такое дорогостоящее имущество, выглядели немного иначе.
Так или иначе, разговаривать со мной так не позволено никому, а ночевать мне по-прежнему негде.
-Послушайте. Я – неместная. Моя яхта с друзьями уплыла, а я гуляла… В общем, меня забыли… Деньги, телефон, одежда, документы… Все уплыло в город. Мне просто нужно где-то пережить ночь и найти телефон, позвонить родным. Ну хотя бы просто пережить ночь…
Я обхватила себя руками, словно замерзла, хотя на улице было слишком тепло для озноба. Если мужчина меня сейчас отсюда выгонит, боюсь  на другую яхту идти я уже не рискну. Скорее всего, буду ждать наступление утра на лавочке, отбиваясь от прохожих, а с утра отправлюсь на поиски помощи.
-Если это ваша яхта, можно я здесь переночую одну ночку? Вы меня даже не заметите. Если надо, я потом отдам деньги за ночлег, или еще чем отблагодарю.
Осознав, что последняя фраза звучит двояко, учитывая последние событие и сложившееся впечатление обо мне, я поспешила уточнить
-Ну помощь за помощь  я имею ввиду. За интимом точно не ко мне.
Ну что он не человек что ли? Почему-то мне казалось, что мужчина должен войти в мое положение, и уж если не приютить полноценно, то хотя бы не прогонять. Мне всего 23. Я не пойми где. Не должен же он бросить меня на произвол судьбы.
Секунды после мой речи текли мучительно медленно. Мне казалось прошла целая вечность, в которой перед глазами пролетела вся моя короткая жизнь. Недавнее веселье и радость от новых перспектив, сменились катастрофой в буквальном смысле этого слова. На кону моя карьера. Репутация. Жизнь.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я как маленькая девочка, стояла и слушала гневную тираду взрослого дядечки о том, что не хорошо себя вести так, как это делаю я.  Да я и сама все прекрасно понимала, но что я могла сделать, если уже оказалась в такой ситуации? Отмотать время назад я не могла, вставить свои мозги в головы уплывшим друзьям – тоже.
Я – жертва. И мне нужно было искать выход.
Если бы еще понимать как. Впервые в жизни оказываюсь в такой ситуации, и действительно не понимаю, что нужно делать.
Чем дольше я слушала незнакомца, тем сильнее меня начинало трясти. Он прав во всем, чёрт возьми. Да и не такие уж они мне друзья, скорее товарищи по учебе. Учитывая, что меня оставили одну на озере, товарищами их тоже назвать язык не поворачивается.
- Сколько тебе и как зовут? Полное имя! –  я поежилась и на инстинктивном уровне сделала шаг назад, чуть не поскользнувшись. Удержалась.
- Я Аризона. Аризона Хаас. Мне 22. Голос не слушался. Я старалась говорить твердо, ну или хотя бы чтобы меня слышал собеседник, но ничего не получалось. Тихий, охрипший, выдававший все мое внутреннее состояние с потрохами.
Снова белый шум в голове, и некоторые фразы собеседника я пропускала мимо ушей. У меня все больше возникало желание покинуть яхту и отправится на лавочку. Продолжение приключений я просто больше не вынесу.
- Согласна переночевать за минет?
После сказанной фразы наступила гробовая тишина. Складывалось ощущение, что даже ветер стих, давая возможность осмыслить сказанный вопрос и услышать стук собственного сердца. Мои глаза  превратились в два блюдца, а рот открылся от шока и удивления. Только что мужчина говорил о том, что его секс не интересует, и тут же предлагает за ночлег один из его вариантов. Бежать. Срочно.
Лишь после его фразы о том, что это была шутка, я вновь вспомнила как дышать, а вокруг появились звуки. Если я переживу эту ночь здоровой физически, кажется, мое моральное состояние пострадает довольно сильно. К такому меня жизнь не готовила. Я-принцесса. Была.
Невольно улыбнувшись  и замотав головой на предложение покушать, я отправилась внутрь судна, следуя за мужчиной. Имени его до сих пор я не знала, но стоит ли испытывать его терпение и гостеприимство. Кто знает, может он хочет остаться инкогнито.  Безымянным рыцарем в сияющих доспехах. Да кем угодно, лишь бы не прогонял.
Мужчина копошился на кухне, выполняя ряд процедур со сваренными макаронами, и ставя вариться сардельки. Я улыбнулась.
Во всех фильмах холостяки примерно так и питаются. Еще фаст фуды, пицца на дом и пельмени.
- Будешь спать здесь. Ночью на улице холодно, - я проследила за взглядом хозяина яхты, и тут же поспешила занять указанное место. Диван. Конечно не моя комната с двухспальной кроватью, но и не улица, которая мне грозила последний час.
-Спасибо вам большое. Обещаю, вы меня даже не заметите. А рано утром я уйду, попробую найти связь и решить вопрос с доставкой меня на большую землю. Тут конечно очень красиво, но у меня неимоверное количество дел. Да и необходимо отыскать будет свои вещи в порту…
Мужчина готовил, а я прикусила язык за зубами. Кажется,  для нежеланного гостя я слишком много разговариваю и посвящаю незнакомого человека туда, куда ему наверняка вникать не хочется.
-А как вас зовут? – вопрос сорвался с языка сам. Это элементарная культура общения, если ты знаешь имя собеседника. Или того, у кого остаешься ночевать.
-Простите, что лезу туда, куда не нужно. Просто вы мое имя знаете, но мне бы тоже хотелось знать как к вам обращаться, пока мы тут находимся в одном пространстве.
Я смущенно заерзала на диване, ощущая как чувство неловкости вновь начинает растекаться по моему телу. Сидела бы и молчала, пока не выгнали.
-А это ваша яхта? Мне точно тут можно остаться на ночь?
Я конечно видела, как хозяйничал незнакомец, но его внешний вид был весьма противоречив. Для владельца такой роскоши он выглядел немного…странно.
Ну вот сейчас он меня и выгонит, потому что я не умею держать язык за зубами.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я смотрела себе под ноги и рассматривала пол. Интересный такой, узоры такие красивые. Я не впервые в жизни видела яхту, но меня они никогда особо не интересовали. А у этой правда пол был красивый.
Я робко улыбнулась, когда услышала имя мужчины, так любезно приютившего меня. Не уверена, что он сказал свое настоящее имя, но мне все-равно стало чуть более комфортно. А после слов, что на утро Малькольм отправит меня на такси в город, практически довело мое нервное состояние до нормального.
Передо мной с характерным звоном приземлилась тарелка, на которой красовались макароны и толстая сосиска. Сосиски я конечно же в своей жизни видела, в студенческой столовой, а вот сосиски такого размера, видела впервые.
Я внимательно изучала блюдо. Несмотря на то, что выглядело оно по меньшей мере странно, запах был неплохой. Желудочный сок стал выделяться, а рот наполнился слюной. Оказывается, вопреки моим словам о том, что я не голодна, организм утверждал обратное.
Осторожно нацепила огромную сосиску на вилку и повертела ею перед глазами. Правда, пахло вкусно. Но едва ли успели губы коснуться блюда, как мужчина вновь решил меня напугать рассказами о неком соучастии в убийстве и о том, что хозяин яхты лежит с пробитой головой.
Я вздернула бровь, переведя взгляд от сосиски к мужчине, и обратно к сосиске. Не испугалась. В труп я может и готова была поверить, но как соучастницу меня будет не привлечь.
-Я думаю, если хозяин яхты действительно где-то здесь лежит с пробитой головой, то экспертиза установит, что смерть наступила куда раньше, чем я появилась здесь.
Кончик моего языка коснулся длинного мясного блюда в оболочке. Запихивать ее сразу в рот было страшно, потому что таких я действительно никогда не видела. Хотелось понять, какова она на вкус. Ммм. А неплохая.
-Так вот. А учитывая, какие тут стоят яхты, наверняка есть и камеры наблюдения, зафиксировавшие момент, когда я тут появилась. Да и такая хрупкая девочка как я, вряд ли бы смогла вырубить большого взрослого дядечку.
Нет, на самом деле я далеко не осмелела и все еще чувствовала себя не в своей тарелке, но знания, полученные в университете не прошли даром.
Набравшись смелости, я решила откусить кусочек того, что до сих пор было насажено на вилку. На крайний случай, всегда можно отложить в сторону и поесть просто макароны. Безо всего.
Обхватив губами самый кончик, я осторожно сомкнула зубы и откусила маленький кусочек. Осторожно прожевала. Проглотила.
-А это вкусно! Это вкуснее чем обычные тонкие сосиски, которые я пробовала раньше. Как они называются?
Осмелев, я поместила сосиску глубже в рот и откусила кусок гораздо больше первого. Правда вкусно. Я продолжила довольно жевать и рассуждать.
-На самом деле, там на яхте не совсем мои друзья. Мы закончили учебу: кто-то удачно, кто-то не очень. И со своим потоком так отмечали окончание и получение дипломов. Я никогда ни с кем из-них особо не общалась, поэтому ничего удивительного, что про меня даже не вспомнили. Особенно учитывая степень алкогольного опьянения большинства.
Я закончила поглощать мясное блюдо и приступила к макаронам. Немного слиплись. Чуть недосоленное, но это скорее всего после сосиски так кажется. Съела ровно половину порции. В конце концов, мучные изделия вредны для фигуры. А я уже костюмов накупила себе в будущую поездку.
-Я будущий юрист. Точнее сказать, уже получается - дипломированный. И послезавтра я улетаю в Великобританию, меня приняла на работу одна организация…
Я понятия не имела, зачем я все это рассказываю. Мне нужно было просто молча поесть и никому не мешать своим присутствием. Я почему-то была уверена, что Малькольм не особо любит гостей и уж тем более вести с ними разговоры. На сытый желудок, он сейчас казался куда более одиноким и безжизненным, не взирая на его язвительность и своеобразное чувство юмора. Словно в глазах больше не было жизни, они были без огня, и одиночеством пахло.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Ладно. Я пыталась наладить контакт и поддержать беседу, но с каждой минутой очевидным становилось лишь одно. Мне здесь не рады, и я просто должна принять с благодарностью то, что мне предлагают.
Ночлег. Пищу.
Доброту и радушие мне никто не обещал.
Мне казалось, что я успокоилась, приняла некий юмор мужчины, желание показать границы дозволенного, но шуточка с судимостью затянулась.
Конечно, мне в самых страшных кошмарах могло только присниться, что меня обвиняют в каком-либо преступлении. А уж про убийство и говорить нечего.
-Послушайте. Но мы же оба знаем, что я этого не делала. Вы хотите меня напугать, чтобы я от вас сбежала до утра, и вроде как ваша совесть была бы чиста? Приютили, сделали что могли, она сама сбежала? Так?
Я отодвинула тарелку с макаронами от себя, показывая всем своим видом, что точно наелась. Аппетит действительно пропал, как и желание продолжать разговор в этом направлении.
-Спасибо большое за ужин. Давайте я хотя бы посуду помою, когда вы доедите.
Сразу вскакивать с места я не стала, потому что Малькольм еще не доел свое блюдо, но потом и правда была не против помыть тарелки.
Дома мама меня всегда приучала к порядку, готовя к потенциальной семейной жизни, видимо. Ну как к порядку. Вешать вещи на свои места, мыть посуду иногда. Готовить я не пыталась, у меня вообще странные вкусовые пристрастия. Да и некогда. Я все время проводила в институте и библиотеках, перекусывала в кафе и на ходу.
Я поджала к себе ноги, обхватив их руками. Несмотря на то, что мы находились в каюте, жарко не было. Видимо воздух на улице стал еще прохладнее.
Страшно было бы представить, что со мной было бы, останься я снаружи.
-Если мы действительно хотим обсудить ситуацию про убийство капитана или владельца этой яхты. Очевидно, родители найдут мне хорошего адвоката. Очевидно, что моя карьера и их репутация будут погублены. Но ведь это все абстрактно, юмор у вас такой? Так же как и наверху вы говорили про минет?
Я задумчиво водила пальцем по собственным коленкам. Третий раз за вечер поднимается этот вопрос, и он меня сильно напрягал. Мне хотелось пойти и обследовать яхту, чтобы удостоверится, что ни тела, ни следов крови здесь нет. Я слишком впечатлительная в последнее время, особенно учитывая нынешнюю обстановку. Но идти я конечно же никуда не буду. И неприлично это.  Я в гостях. И  так начинаются все триллеры обычно.
-Это ведь ваша яхта? Ну скажите правду. Вы похожи на человека, который тут все знает. На кухне вот хозяйничаете. Знаете как столик организовать.
Чем больше я наблюдала, тем больше убеждалась, что Малькольм – хозяин судна. У меня был миллион вопросов, что он здесь делает, почему так выглядит, откуда у него деньги на такое имущество дорогостоящее. Но это не моего ума дела. Мне просто пережить ночь, желательно больше без стресса, и добраться домой. Родители, наверное, с ума сойдут.
Ну пусть почувствуют, что такое подростковый возраст, хотя бы в мои 22. Я и так им никогда хлопот не доставляла. Лишь бы заявление в полицию не писали о том, что я пропала. Шуму будет…
Я все так же сидела, погруженная в свои мысли, думая о том, что так и просижу всю ночь. Я в принципе плохо сплю в незнакомых местах, а уж с такой историей, на чужой яхте, в обществе не совсем знакомого взрослого мужчины… Мама бы с отцом были от меня в ужасе. Да я сама от себя в ужасе.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Искры на яхте еще не летали, но атмосфера была довольно напряженной, по крайней мере для меня. Я всегда стараюсь абстрагироваться от внешнего мира, в первую очередь думая о том, что происходит со мной, а не вокруг меня. Но в сегодняшнем моменте, приходилось думать обо всем и сразу. Я старалась отпустить ситуацию с трупом и маньяком на борту яхты. В конце концов, мне нужно просто пережить одну ночь. Вряд ли перед тем как отрезать мне ноги, меня бы так заботливо покормили. Но вот фраза про мои коленки меня вновь заставила напрячься.
Я привыкла к вниманию преподавателей к своей скромной персоне, как лучшей студентке, но вот на проявление интереса со стороны мужчин я обращать внимание не привыкла. Фраза заставила меня буквально заерзать на месте и прикрыть волосами внезапно вспыхнувшие щеки. Конечно, я всегда знала, точнее сказать догадывалась, что происходит с молоденькими девушками на мужских работах, или когда твой начальник мужчина, но почему-то никогда не принимала это на свой счет. Не считала себя дурнушкой, но и той, к кому захотят залезть под юбку, тоже.
-Благодарю за совет. Я обязательно его приму и буду ему следовать. Буду ходить в юбке ниже колен или брюках, и никогда не трогать свои колени.
Хозяин яхты доел, и я тут же вскочила с места, забирая все тарелки, отправилась к раковине. Непривычно. Здесь все такое маленькое и чужое, что страшно что-нибудь разбить или испортить. У себя  то дома я могла все разложить как угодно и мыть по одной тарелке пятью видами губок, а здесь хоть одну бы найти. Интересно, тут есть чем мыть посуду. А средство? Раковину я нашла быстро, она как раз находилась позади Малькольма на относительно небольшом расстоянии. Повернулась к нему спиной, поставила посуду в раковину и одернула короткие шорты, дабы мне вновь не сделали замечания относительно моих ног или еще хуже – попы.
Пользуясь тем, что я закрыла раковину собой, лихорадочно принялась бегать глазами в поисках губки и средства для мытья посуды. Слева - нет. Справа -нет. Пробежала глазами  по верхним полкам. Не нашла.
-Вот, черт! – выругалась едва слышно себе под нос. Надеюсь, гостеприимный хозяин не услышал.
Кажется,  правда не услышал, потому что начал спрашивать свое.
-Ну, пока меня берут на работу в одну фирму в Лондоне. Но контракт на пол года. В принципе, я не планирую там оставаться на постоянное место жительства. Учитывая мою специализацию, думаю, буду либо с двойным гражданством, либо мотаться по рабочим визам туда-сюда.
Увлекшись рассказом о своем будущем, о котором могла тараторить бесконечно долго, я не заметила, как начала мыть посуду. Руками смывать жир под водой без моющего средства и губки было такое себе удовольствие. Немного брезгливо, поэтому, не придумав ничего лучше, я взялась за край футболки, оттянув ее вперед, и начала ею намывать тарелки. Слава богу, хотя бы горячая вода была, вполне можно было вымыть посуду начисто. Единственное, напор воды без конца менялся от совсем слабой струйки до сильного мощного потока.
С вилками было покончено, я отложила их в сторону на небольшую столешницу. Край ткани был мокрый и не очень чистый. Ничего, потом застираю. Натянув ее еще сильнее и собрав больше ткани в руке, я принялась намывать тарелки со всем усердием и старанием.
Не поворачивая головы на собеседника, продолжила рассказ:
-А что я могу в свои 20 лет интересного рассказать? Как мою собаку укусил клещ три года назад и она умерла? Или как я прогуляла пары, потому что сломала ключ от дома, и он застрял в замочной скважине? Или как родители усиленно хотят, чтобы я вышла замуж через пару лет за сына папиного друга, которого я в глаза не видела?
Честно говоря, рассказывать особо и нечего. Стандартная жизнь стандартной девочки.
С посудой было покончено. Вроде чисто. Оглядев футболку, я лишь покачала головой, сделала напор воды посильнее и постаралась немного ее отстирать. Кажется, она теперь не только грязная, но и мокрая. Немного отжав ее в раковину, я отправилась обратно на свое место, вновь усаживаясь напротив Малькольма.
-Кажется, мне нужен будет фен или батарея, моя футболка немного… промокла.
«Немного» - это мягко сказано. Промокла она капитально. Спереди.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я сидела и не собиралась вставать обратно и перемывать за собой посуду. Он прекрасно видел, что я делаю, можно было предоставить подсказку заранее, не доводя дело до конкурса мокрых маек. Благо, купальник все еще был на мне. Вроде бы. Я наклонила голову вниз, словно проверяя, все ли на мне одето. Конечно же все. Просто меня настолько выбила из колеи вся эта ситуация с однокурсниками, яхтой и новым знакомым, что я уже вообще начала плохо ориентироваться в происходящем.
Мистер Сарказм продолжал издеваться. А терпение подходило к концу. Кажется, я уже была готова прям сейчас вплавь добираться до дома.
-На заметку, у меня красный диплом и латынь я знаю. И от моей руки не пострадало еще ни одно живое существо. Даже таракан. Не вижу ничего смешного в сломанном ключе. Наверное, был просто странный сплав.
Я сверлила мужчину взглядом, всем своим видом давая понять, что мне все меньше здесь нравится. И не смотря на его гостеприимство, свое недовольство и обиды на жизнь на меня перекладывать не стоит. От хорошей окружающей обстановки люди такими не становятся.
Даже мой элементарный вопрос про фен и батареи обязательно должен был закончится очередными шуточками. Да что я такого спросила. На многих яхтах есть хотя бы полотенцесушители. Мокнут девочки в моем возрасте, да? Никому не расскажем? Сушить придется на бельевой веревке в конце яхты.
Меня начинало уже колотить от негодования. Зубы стиснуты до боли, и я старалась держаться из последних сил. Я как могла улыбалась и пыталась наладить контакт, чтобы мы могли мирно просуществовать целую ночь. Почему нельзя сделать доброе дело и не быть засранцем?
-Снять и застирать? О да, вы конечно же правы как всегда. Не буду же я сидеть в грязной и мокрой майке. И обязательно схожу ее повесить. На другой конец вашего судна. Может на спрятанный труп как раз наткнусь.
В очередной раз я встала со своего места  и демонстративно стянула с себя майку, оставаясь в купальнике, совершенно не обращая внимании на мужчину. Снова пошла к раковине, благо маршрут уже знала. На верхней полке чистящее средство? Подойдет. Нашла шкафчик, нашла бутылку, принялась отстирывать. Мне кажется, всю свою злость я вложила в этот процесс, чувствуя, как начинают гореть от усердия руки. Я первый раз в жизни сейчас стирала, но для этого большого ума не надо. Три грязное пятно с водой и мылом, оно и исчезнет по логике вещей.
Кажется, на тонкой ткани скоро останутся дыры, но зато однозначно стресса немного поубавилось. Как говорится, выпустила пар. Промыла водой, выжала. Руки стали розовыми с ярко алыми вкраплениями на пальцах с внешней стороны. Ткань то я не стерла до дыр, а вот нежную женскую кожу - похоже да. Щипало.
-Куда вы там говорили надо вешать? Веревка на другом конце яхты? Пойду воспользуюсь сервисом, чтобы к утру было в чем идти.
Невзирая на ноющие руки, и не дожидаясь ответа Малькольма, я оправилась на поиски веревки, то и дело боясь увидеть где-то кровавые следы или признаки насильственной смерти. Не видела. Шла строго прямо, пока не дошла практически до конца. Действительно, натянута веревка, на ней висели какие-то мужские вещи. Никаких мешков для трупов и орудий убийства. Повесила майку рядом, надеясь на то, что ветра ночью не будет и ее не унесет никуда. Родители не поймут, если я вернусь домой в таком виде.
Обратно я проследовала тем же путем без приключений.
-Вопреки всеобщим надеждам, я вернулась. Чем теперь займемся? – я снова плюхнулась на свое место, положив руку на противоположное плечо, словно там что-то чешется. На самом деле. Когда пыл по угас, в таком виде сидеть было не комфортно. Прикрывалась как могла.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Чайник закипал, полностью повторяя мое внутреннее состояние. Мне казалось, что все мои нервные клетки набухли и готовы взорваться в любую секунду. Человеку, который относится к разряду спокойного, ощущать весь спектр этих эмоций было не очень комфортно. То ли я никогда не встречала в своей жизни столь раздражающих факторов, то ли таким образом начинается моя новая взрослая жизнь.
Я сидела и по-прежнему прикрывала свое полуобнаженное тело, потому что это не пляж, и я единственная, на ком столь минимальный комплект одежды. А учитывая, что мужчина, приютивший меня на яхте сильно старше меня, и периодически опускает двусмысленные шуточки, ситуация была страннее некуда.
-Я бы не отказалась от чая, честно говоря, не очень жарко. Да и от массажа ног не отказалась бы, коль такие щедрые предложения поступают.
Я прекрасно понимала, что предложение массажа шуточное, очередной сарказм и проверка меня на вшивость. Но раз жизнь преподает мне уроки в лице Малькольма, буду их усваивать на ходу.
Я выставила  вперед ногу и подняла ее вверх, уточняя жестом головы будет ли предложенный массаж или нет. Стопроцентная уверенность в том, что это шутка фактически развязали мне ноги и мой язык. У меня уже было достаточно времени для того, чтобы убедиться, что все слова, произнесенные хозяином судна, нацелены только на мои нервы, но никак не на действия.
-Только мне массаж ступней, выше колен не надо. Чтобы я ничего лишнего не надумала в очередной раз.
Судя по звукам бурлящей воды, скоро она закипит. Кажется, вместе с щелчком кнопки, оповещающей о готовности воды, щелкнет и тот последний ограничитель, позволяющий мне держать себя в руках и не начать биться в истерике. Я просто хотела переночевать, возможно вести дружелюбные беседы о жизни, морских приключениях и жизни на яхте. Вместо этого я вынуждена нервничать, бояться и напрягаться от каждого слова мужчины.
-Я пошутила на счет массажа. Я не настолько избалована, как вы думаете. А от чая действительно не откажусь, если можно.
Мои ноги в который раз за сегодня вернулись на место, ровно в тот момент, когда кнопка чайника щелкнула. Я вздрогнула от неожиданности, что вряд ли могло остаться незамеченным. Наверняка последует очередной потом шуточек в мой адрес.
-Вам помочь с чаем, или вы сами?
Урок про то, что не нужно никакой самодеятельности после мытья посуды был усвоен очень хорошо, поэтому вместо того, чтобы вскакивать наливать чай или молча наблюдать за тем, как это делает Малькольм, я решила поработать губами и просто на просто предложить помощь.
-И давайте эту ночь все же проживем дружно? Я не хочу вас напрягать своим присутствием, и не хочу постоянно слушать колкости. Можем просто молчать, если вас все-таки смущает моя судьба на улице, и вы желаете меня приютить. Или можем теперь поговорить о вашей жизни. Вы уже из меня выудили достаточно информации, а я о своем спасителе так ничего и не знаю.
Очередная попытка заключить мировое соглашение на одну ночь, при котором все стороны могли бы остаться довольными. Наверное, последняя. Перспектива мерзнуть на улице, учитывая даже отсутствие майки, не казалась сейчас такой призрачной и отдаленной, как те же пол часа назад. Во время приема пищи, я была настроена более позитивно. Я была благодарна судьбе, что ночевать мне предстало не на носу яхты, а в теплой каюте.  Только сейчас уже прогнозы были не такими оптимистичными. Я не была готова к такой психологической атаке. Наверное, забавно издеваться над молодыми и не опытными, показывая свое превосходство и мою зависимость в конкретной ситуации.
  -Вам случайно не нужна помощь? – я хотела добавить специалиста, но вовремя прикусила язык. Я  все еще пыталась наладить контакт и перестать быть обузой и объектом насмешек.
-Деньги, работа, еще что-то?

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Никогда не верила в сказки и принцев, но сегодня себя ощутила в полной мере пленницей синей бороды или красной шапочкой, встретившейся с волком в темном лесу. И встреча была далеко не такой приятной, как в одноименном немецком фильме сомнительного содержания. Со сверстниками, пусть даже незнакомыми, дела обстояли куда проще. Вы всегда на одной волне, вам есть о чем поговорить, есть о чем помолчать. Все встречи и разговоры со взрослыми женщинами или мужчинами, как правило, были в присутствии родителей, где я просто могла вставить свои пять копеек, или же на кафедре гражданского права.  Сегодня я находилась один на один со взрослым мужчиной, чьи штуки порой вызывали у меня по меньшей мере недоумение.
Я неотрывно следила за каждым движением Малькольма, то и дело ожидая очередной порции удивлений со своей стороны. Я попросила чай, пошутила относительно массажа, это было глупо. Самым разумным в сложившейся ситуации было помалкивать, а еще лучше просто непросто уснуть и проспать до самого утра.
Зрачки расширились, а сердце вновь начало отстукивать звуки похоронного марша, как только в руках мужчины оказался огромный разделачный нож. Если верить дискавери, таким разделывают мясо либо шеф-повара в ресторанах, либо мясники на скотобойне.
Я не находилась ни там, ни там. Нервный комок застрял в горле, мешая дышать и думать. Тем временем Малькольм промывал свое холодное оружие под струями воды, от чего лезвие засверкало еще более зловеще.
Кажется, я даже успела позеленеть и просмотреть всю пленку своей короткой жизни. У себя в голове.
-Уверена, выше колен не надо. И вообще меня не надо нигде трогать, - я то ли шептала, то ли очень тихо говорила чуть охрипшим голосом. Губы пересохли от волнения и от ожидания неизвестности, потому что настолько близкой угроза смерти ко мне еще не была. Мне невероятно хотелось верить в то, что Малькольм продолжает играть на моих нервах, непонятно только чего добиваясь, настолько изощренным способом, Он что-то говорил. Я вроде бы слушала, но все еще неотрывно следила за его руками, буквально вжимаясь с спинку диванчика, на котором сидела. Хотелось исчезнуть, раствориться, отмотать время назад, только чтобы сейчас не быть здесь и не ощущать весь спектр этих противоречивых чувств.
Он убрал нож, усевшись рядом. Мое тело немедленно отреагировало на близость мужчины, все еще находясь под напряжением от только что увиденного кухонного орудия. Кожа на руках покрылась мурашками, усиливающимися от случайных прикосновений мужчины, даже самых незначительных, даже через рукава рубашки.
-Я не знаю ничего о вас и о вашей жизни, я просто предложила свою помощь. Точнее сказать помощь своих родителей. Не факт, что они помогут, смотря что вам требуется, но я правда хотела отблагодарить за вашу доброту, и не имела в виду ничего такого. Вопреки тому, что я тут сижу полуобнаженная, и прибыла к вам с выпускного, на котором принято отрываться любимыми доступными средствами, лично я действительно ничего кроме помощи со стороны родителей предложить вам не хотела, да и вряд ли могу.
Я пожала плечами, немного отодвинувшись в сторону, хотя честно признаться, было теплее, находясь ближе к Малькольму. Только сейчас я обратила внимание на то, что передо мной стояла большая красивая чашка, которую я непременно поспешила захватить в ладони. Так снова было комфортно, и тело не дрожало от ночной прохлады.
-Вы говорили про три вопроса? Я рискну, может быть хоть на один ответите.
Я сделала шумный глоток чая, блаженно прикрыв глаза, чувствуя как тепло разливается по организму вниз,
-Что вы здесь делаете? На этой яхте, на этом озере? Почему вы себя так со мной ведете, вам настолько неприятно находится в моем обществе, или у вас со всеми такая манера общения? Ну и третий вопрос, у вас есть родные: родители, братья и сестры, супруга может быть?
Я понятия не имела, ответит ли мне мужчина хоть на один вопрос, и насколько они для него личные. Но ему его чувство такта не помешало задавать свои личные вопросы в мой адрес и постоянно вникать в мою личную и интимную жизнь. Для малознакомого взрослого человека даже шутки относительно минета были весьма неуместны. Еще глоток, и ожидание ответов на свои вопросы. Только едва слышный шум воды, бьющейся о борта яхты и тяжелое сбившееся мое дыхание, выдающее  нервы с потрохами.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Сколько себя помню, я всегда хотела стать юристом. Миллион девочек мечтают быть актрисами, балеринами, принцессами, а я хотела выезжать на места преступлений и расследовать убийства. Юристом я, конечно же, стала, но уголовную специализацию строго настрого запретил отец. Тем не менее, все мои любимые передачи по телевизору касались не мультфильмов и сказок, а исключительно тайн расследования громких убийств и новостей со всего мира. Сейчас я остыла, мне кажется перебирать бумажки и править в них буквы тоже не плохо. По крайней мере, мне придется взаимодействовать исключительно с живыми людьми.
   И тем не менее, каждый день читая новости об очередных убийствах и изнасилованиях, я невольно задумывалась о том, как устроен мозг этих нарушителей закона. Что должно было послужить причиной тому, чтобы чудовище хотело лишить жизни невинного человека: психологическая травма детства, врожденные психические отклонения или вызов обществу и системе. Мне порой казалось, что читая очередной заголовок о том, как маньяк изнасиловал свою жертву, а после частями спрятал ее тело в местных мусорных баках, даже не удосужившись уйти в другой район, я понимала те или иные поступки. Всегда пыталась найти объяснение, оправдание. Я пыталась поставить себя на место одной и другой стороны, представляя те чувства и эмоции, которые могли испытывать преступник и его жертва.
   Сейчас, сидя на яхте, фактически находясь в беспомощном состоянии, я практически в красках могла представить все, что потенциально мог со мной проделать взрослый мужчина с холодным оружием в руках и явно большей весовой категории. Учитывая недавние рассказы о пробитой голове настоящего хозяина судна, порой вкрадчивый голос Малькольма, я действительно начинала неосознанно верить в то, что это мой последний день. Мне кажется, если бы только я прикрыла глаза дольше положенного, я бы уже их не открыла. Воображение разыгралось. Не смотря на то, что нож хозяином яхты был убран на место, вместо вкуса чая я явственно сейчас ощущала металлический привкус, характерный для крови. Казалось, даже аромат от чашки исходил соответствующий, тошнотворный. Меня коснулась ткань от мужской рубашки, а в голове полное ощущение прикосновения холодного лезвия к руке. Чуть громкий глоток чая, а в голове - гробовая тишина, нарушаемая звуком разрезаемой кожи. Этот звук может слышать только человек, ощущающий погружение ножа в собственную плоть и задыхающийся от боли в эту самую секунду. Мое воображение играет со мной злую шутку. Чуть отодвинулась в сторону. Нужно вернуться в реальность.
   Мужчина начал отвечать на поставленные вопросы. Ну как отвечать, в собственной манере. Ничего конкретного, зато очередной порции сарказма хоть отбавляй. Понятное дело, что раскрывать душу перед малознакомым человеком, у которого молоко на губах не обсохло, никто не будет, равно как и вести заумные беседы. Уровень тактичности у каждого свой.
   Сделав очередной глоток чая и тяжело вздохнув, я закашлялась. Видимо, попало не в то горло, или слишком красочно я представила привкус собственной крови.
   Чашка с шумом приземлилась обратно на стол, немного расплескав ее содержимое, а маленький кулачок начал бить в собственную грудь, чтобы откашляться. Неприятно. На секунду показалось, что я даже не могу вздохнуть, потому что жидкость встала непроходимой пробкой, не двигающейся ни вниз, ни вверх.
Еще один удар в грудь ладошкой, и, наконец, легкие наполнились кислородом, а лицо, вероятно, вернуло свой первоначальный цвет.
  -На вас я сейчас синих трико не наблюдаю, думаю ваши родители его тоже не носят. Хотя вы в моих глазах сегодня герой ничуть не меньше, чем Кларк Кент.
   Очередная попытка наладить контакт и вести непринужденную беседу. Хуже же уже не будет…
И тут я снова вспомнила нож, рассказы мужчины и его попытки напугать… Нужно было срочно еще о чем-то поговорить, о чем угодно.
   -Вы один здесь живете? И давно?
Новый глоток обжигающего чая и новая тема для разговора. Обе руки крепко сжимали чашку, словно боясь ее уронить, или словно это то последнее, в чем я уверена сегодня. Чашка – это чашка, а чай в нем, это чай… Мужчина же ничего не успел туда подмешать, пока я была слишком увлечена раздумьями об убийствах и об огромном ноже в руках Малькольма?

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Чай обжигал горло. А может быть страх и подступившие, но непролитые слезы. В 22 года можно быть более собранной и стрессоустойчивой, но если ты все это время жила как принцесса под стеклянным куполом, любое отхождение от собственной системы координат, напрочь выбивает меня из колеи. Не было холодно, температура в каюте была комфортной, но мне было страшно. Тело и руки не дрожали, но с потрохами выдавал едва слышный голос и дергающиеся мелкой рябью ресницы. Это не то чувство страха, которое можно испытать на американских горках, получив изрядную дозу адреналина. Это то вязкое, противное, которое пробирается под кожу и окутывает своей паутиной, заставляя в голове рисовать самые плохие картины.
- Я помню про три вопроса, Я и задала три вопроса, просто немного уточнила и расширила что ли. Я же вижу, что вы не сильно жаждете заговаривать со мной. Вряд ли на вопрос как у вас дела, я бы услышала развернутый ответ.
Сделала новый глоток чая, стараясь при этом не дышать, чтобы опять не закашляться.
-Хотя и так особо ответов я не получила.
Говорят, счастливые часов не наблюдают, но я не носила часов не поэтому. У меня постоянно был паника, что я куда-то опаздываю, что-то не успеваю, что задерживаюсь домой. Нет часов и ты автоматически не спешишь, не переживаешь который час, не думаешь о том, что уже давно должна быть дома, и поэтом твои родители тебя ищут с собаками, обзванивая всевозможные больницы и морги.
-Знаете, а я и без назначения доктора вас понимаю. Мне тоже иногда хочется тишины и уединения. Для меня Сакраменто – слишком шумный и большой город.
Я снова хотела забраться на диван с ногами. Привычка из детства. Всегда любила сжаться в комочек и сидеть, делая вид, что меня вообще здесь нет. На яхте хотелось того же, только Малькольм постоянно воспринимал эти действия иначе. Наверное, я просто не приняла себя взрослую, оставаясь в душе наивным ребенком, которого давно было пора из себя искоренять. Не 15 лет, вполне логично, что противоположный пол воспринимает соответствующим образом. Кажется, эта ночь многое перевернет в моем сознании. Ноги я, конечно же, поднимать не стала, чтобы не демонстрировать так полюбившиеся Малькольму коленки.
-Да, согрелась. Хотя уже успела пожалеть минимум три раза о том, что сижу без футболки. Извините за эту неловкость. Чтобы не создавать еще большую странность ситуации, я продолжила пить свой чай. Он был уже не таким горячим, поэтому спокойно можно было делать несколько больших глотков и не дуть в чашку. Малькольм, хоть и являлся любителем покоя, решил снова разрядить обстановку вопросом, который поставил меня в тупик. Не понимаю почему, но этот мужчина только и делает, что вгоняет в краску, ставит в тупик, загоняет в угол и пугает до чертиков. А самое странное, что я до сих пор не сбежала. В общем-то, бежать особо и некуда.
-У каждого свое счастье. Может кто-то просто любит читать и скупать все новинки первый. Определённо, большой город для него. Если вы любите тишину, то как мы с вами видим, даже живя на яхте, вы себя не обезопасили от нашествия людей. Я бы хотела жить в более маленьком и уютном городе, где нет такой суеты и беготни, где есть время остановиться и подумать о чем-то важном, чтобы успеть понять, чего именно я хочу и не проворонить это.
Я как и всегда ударилась в какую-то философию, о которой меня не спрашивали. Малькольм задавал лаконичные вопросы и давал мне такие же ответы. Почему я всегда пытаюсь развить наш диалог и сказать больше, чем от меня требуется. Я снова решила перевести тему в другое русло, вернувшись к владельцу яхты. -А зачем вы сюда решили приехать? И долго ли планируете оставаться? Любите путешествовать?
Я заметила, что чашка собеседника была уже пуста. Мне тоже оставался буквально один глоток, который я тут же и сделала. Забрав чашки, я молча отправилась по известному мне маршруту к раковине, вымыв посуду как положено: с жидкостью для мытья тарелок и губкой. Поставила сушиться и вопросительно посмотрела на мужчину. Время позднее. То ли пора ложиться спать, то ли еще можно посидеть и продолжить диалог.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

-Вы почему-то сделали вывод, что я в Лондон еду за счастьем? Совсем нет. Исключительно работа, исключительно интерес посмотреть другой континент. Сами видите, я еще достаточно молода, чтобы задумываться о своем счастье и отправляться на его поиски.
На самом деле, до этого самого момента я действительно глобально не задумывалась о том, зачем я еду в этот самый Лондон. Да, я получила красный диплом, у меня отличные рекомендации от преподавателей, меня взяли на отличную работу в отличное место, но разве это все, чего я хочу? Отработать пол года девочкой на побегушках, которой вряд ли доверят серьезную и ответственную работу? А что дальше? Вернуться обратно в Штаты, работать заурядным юристом, составлять типовые бумажки. А жить когда? Я загрузилась в очередной раз за сегодняшний вечер.
-Я пока не думала, правда. Надо набраться опыта, а потом планировать дальнейшую жизнь так, как захочется, так, чтобы быть счастливым. И я сказала ровно то, что думала. Кому-то для счастья нужно завести собаку, кому-то миллион долларов, кому-то чтобы близкие были здоровы. Но это же не будет означать, что счастье одного менее значимо, чем у другого. Каждому свое. Пока что я мечтаю найти себя. Мне кажется, мое счастье будет в этом.
Я сидела и болтала ногами, смотря как мои ступни касаются палубы. Еда съедена, чай выпит, телевизора и радио, видимо, здесь не было. Интересно, чем Малькольм занимается целыми днями: читает, рыбу ловит, философствует сам с собой или пишет какие-то рассказы. Мне кажется, одному тут очень скучно, если не бороздить просторы океанов или озер.
-Я знаю, я все понимаю правда. Разница только в том, что вы сейчас взрослый, но вы были молоды, вы помните каково-это, вы вполне можете меня понять, А я взрослой еще не была, я имею лишь теоретическое представление. Возможно поэтому, не до конца понимаю то, о чем вы говорите, и что конкретно у меня спрашиваете.
Мне кажется, я начинала успокаиваться. Наша беседа уходила в какое-то философское русло, не требующее эмоциональных напрягов и встрясок. Мужчина спрашивал, я отвечала. Не думаю, что ему действительно была интересна моя жизнь, на моем месте могла оказаться любая другая забытая студентка колледжа, он бы ей задавал точно такие же вопросы, она точно так же смущалась бы, пугалась, удивлялась.
-Послушайте. Мы с вами оба здесь, живые. Я не хочу задумываться о смерти, я ее боюсь. Боюсь умереть сама, боюсь, что умрут родители. Но пока я здесь, пока я могу видеть, слышать, чувствовать, я буду использовать все шансы и возможности, чтобы получать удовольствие от жизни и от того, что в ней происходит. Иначе зачем это все?
Можно долго спорить о пессимистах, оптимистах, о роли женщины на земле и о том, зачем люди вообще сюда приходят. Понятное дело, что все временно. Никто не знает, сколько нам отмерено. Никто не знает, для кого из нас и когда наступит конец. Почему-то сейчас складывалось ощущение, после всех этих диалогов, что у Малькольма жизнь закончена. Не в физическом плане,  нет. Вот он сидит рядом и плюется в меня своим сарказмом, но духовно. Кажется, из него вынули все до последней капли его души.
-Вы кого-то потеряли? Вы так говорите, словно знаете что-то, что мне предстоит еще узнать. Что-то о смерти или потерях.
Я не смотрела на мужчину, продолжая елозить ногами по полу. Мой вопрос даже скорее был риторическим, потому что прозвучал очень тихо, практически шепотом. Да я и не требовала ответа, у нас диалог совсем не клеился. Он смотрел на меня как на инопланетное создание,  которое не знает как жить эту жизнь, а я не знала как пережить ночь с этим незнакомым человеком. Кажется, глаз я сегодня не сомкну. Снова обхватила себя руками. Всегда так делаю, когда чувствую себя не в своей тарелке.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Сердце медленно отстукивало свой ритм, словно не было этого сумасшедшего дня и не менее сумасшедшего вечера. Мурашки по-прежнему вскакивали на коже, но я уже не обращала на них никакого внимания. Привыкла. Кажется, наступил момент, который хотелось растянуть как можно дольше. Тишина, прерываемая редкими фразами, на которые не обязательно было отвечать. Она не давила, не доставляла дискомфорта, наоборот. То ли я умудрилась пробить броню сарказма, то ли Мальком устал показывать мне свои ядовитые колючки, то ли элементарно привыкал к моему обществу.
-Я знаю, что все врут. Я знаю, что не ту профессию выбрала, если хочу остаться жить в своем мире, я знаю, что любая ложь порождает новую, и потом из нее не выбраться. Но я хочу что-то попытаться изменить. Либо жизнь меня прогнет так же, как и остальных, и я стану очередным винтиком этой прогнившей системы.
Я не до конца понимала то, о чем говорю, но я бесконечно много слышала эту фразу за обеденным столом в семье. Пока не увижу, не прочувствую на себе, я и не пойму. Но почему-то очень хотелось показать, что первое впечатление обманчиво, что я не так глупа, как может показаться на первый взгляд. И к 30 годам, мое имя обязательно будет известно, как успешного юриста, или даже адвоката. Малькольм, сидя у себя на яхте, поедая очередную порцию макарон с сосисками, обязательно услышит обо мне. Вспомнит как приютил, как попытался научить жизни и показать ее обратную сторону всего за одну ночь. Может тогда он и для себя поймет что-то еще, что-то о счастье.
Я чувствовала взгляд мужчины на себе, он явно обдумывал, стоит ли говорить что-то еще, сомневаясь в том, что я его услышу и пойму. Пойму. Не смотря на возраст, не смотря на  свой небольшой жизненный опыт, но пойму насколько смогу. И он сказал. Я невольно перевела на хозяина яхты взгляд, от чего сердце болезненно сжалось. То ли я сама придумала себе историю его жизни, решив, что у нее черная беспросветная полоса, то ли действительно от него исходило какое-то отрешение от всего происходящего, словно он видел счастье и потерял его, словно отняли все, что имело для него значение.
-Мне кажется, счастье на всю жизнь и складывается из таких вот счастливых моментов. Но об этом с уверенностью я смогу сказать только в конце своего пути, ну или хотя бы спустя лет 20, если мы с вами еще когда-то встретимся.
Я снова отвернулась, и в очередной раз согнула ноги в коленях, обхватывая их руками. Всегда когда мне было грустно или я нервничала, я пыталась провернуть какой-нибудь трюк с ногами. Неосознанно. Снова захотелось домой, забыть сегодняшний день как страшный сон. Постоянные качели на протяжении последних нескольких часов просто окончательно выбивали почву у меня из-под ног. Я нехотя начинала задумываться о тех вещах, о которых раньше не думала. Всегда казалось, что родители будут жить вечно, что все плохое может произойти с кем угодно, но только не со мной, что можно в этой жизни преодолеть все, если есть желание.
Малькольм произнес фразу, которая во мне что-то перевернула. Набор слов, просто озвученных вслух, ничем не подкрепленных, щелкнули внутри меня какой-то затвор, за которым пряталась оставшаяся часть меня. Я прокручивала снова и снова эти слова в своей голове, не в силах посмотреть на собеседника, повторяя их беззвучно губами, а на щеке оставалась мокрая соленая дорожка.
-Ох, Малькольм… - я прошептала едва слышно, и бросилась на шею мужчине, отчаянно желая его обнять. Взрослый. Сильный. Опасный для меня. Я опасалась его весь вечер и молилась о том, чтобы скорее наступило утро, а сейчас по моим щекам текли необъяснимые слезы, а я обнимала его так крепко, как могла. Не было логики и объяснения этому поступку. Мне показалось, он сказал то, что действительно чувствовал, а я поняла, что он кого-то потерял. Я отчетливо осознала, что он тут совсем один, что ему кроме его яхты никто не нужен, в том числе и новый смысл жизни. Кажется, старый он потерял.
Я отстранилась так же резко. Мне не было стыдно за мой порыв, может думать обо мне что угодно, вряд ли мнение обо мне может упасть еще ниже, чем оно есть. Но я не сдержалась. Я просто не смогла, да и не хотела сидеть с безучастным видом. Может быть я глупая, у меня маленький жизненный опыт, я не знала, что именно у мужчины произошло и насколько все серьезно, но я не бесчувственная. До меня легко достучаться.
-Извините. Я просто хотела сказать, что все будет хорошо. Пока мы живы, мы можем что-то изменить, хотя бы для себя. Главное найти на это силы.
Я снова замолчала и уткнулась в колени.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я не хотела никого обижать. Я правда не хотела никого обижать. Я не хотела ранить ничьи чувства, задевать оголенные нервы и заставлять чужой боли возвращаться. Я и мой внутренний ребенок всячески противились принятию реальности, пытаясь выковыривать из под кожи все слова Малькольма, с таким усердием забирающимся в меня. Я не хотела ничего этого знать, не хотела к этому готовиться. Ты бывает у других, но не у меня. Я ничего не отвечала, просто смотрела в перед, немного покачиваясь.
Мужчина говорил. Некогда скупой на предложения, сейчас он буквально выплевывал в меня каждое слово, словно пытаясь затолкать их в меня как можно глубже, чтобы точно, чтобы наверняка. Чтобы когда я отсюда утром уберусь, этот эпизод моей жизни навсегда врезался в мою память и оставил свой отпечаток.
Слово за словом, словно новый надрез. Я слушала и продолжала молчать. Не со мной. Со мной ничего этого не произойдет. Я не винтик. Я вне системы. Не хочу. Не хочу. Не хочу.
Ровно в тот самый момент, когда я была готова закрыть лицо, глаза, уши руками, хозяин яхты резко встает, заканчивая свой диалог. Плед в руках и короткое пожелание спокойной ночи.
-Доброй ночи, Малькольм. Я буду жить по моим правилам. Однажды вы все это увидите.
Плед укутал плечи, сразу обволакивая меня во что-то мягкое и уютное. Учитывая все эмоциональные переживания сегодняшнего дня, я тут же погрузилась в беспокойный сон.
***
Лес. Черный, густой, беспробудный лес, сквозь который до земли не проходит ни один луч света. Ветхие сухие, безжизненные деревья, много пней, коряг. Стоит отвратительных затхлый запах каких-то болот и сырой древесины, от которого к горлу подступает противный ком.
Я понимала, что оставаться здесь нельзя, я чувствовала всем нутром, что мне нужно убираться как можно скорее из этого леса, но не могла сделать ни шагу. Ужас сковал движения, ветки настолько были тесно расположены друг к другу, что даже десять сантиметром в сторону невозможно было отступить. Поднялся ветер, тут же раздирая ими мою кожу, разрезая платье словно ножницами. Я побежала, невзирая на страх и боль, прикрывая лицо руками, чтобы ветки не доставали до него, но они продолжали хлестать по всему моему телу. Живых мест оставалось все меньше, некогда белое платье покрывалось алыми разводами, а все тело горело так, словно по нему хлестали розгами. Сзади раздался не то рык, не то вой, послышалось тяжелое дыхание дикого зверя. Я буквально чувствовала кожей, этот тяжелый взгляд животных глаз, его дыхание и поступь мягких лап. Это были последние секунды до того, как он разорвал мою плоть на части
***
Вскрикнув, я подпрыгнула на диванчике, пытаясь отдышаться. В каюте было светло, но я не сразу смогла понять, где нахожусь, что вообще только что произошло. Лоб покрылся испариной, во рту пересохло, зрачки расширены, а сердце готово было разорвать грудную клетку буквально в щепки. 5 минут. Мне понадобилось пять минут, чтобы вспомнить события вчерашнего вечера, чтобы понять, что я все еще нахожусь на яхте, что я пережила эту ночь, и что скоро поеду домой. По крайней мере, план был такой. Я скинула с себя плед, обнаружив, что все еще нахожусь в одном купальнике. После пережитого во сне, оставаться в таком виде не хотелось. Не знаю, разбудил ли мой крик Малькольма, и был ли он вообще, может я кричала только в моем воображении, но мужчины пока не было видно. Воспользовавшись тем, что нахожусь одна, я отправилась за верхней частью одежды, стараясь осторожно ступать босыми ступнями по палубе и не скрипеть. При свете перемещаться по судну было не так страшно, поэтому дорогу до веревки, на которой висела моя одежда, я нашла довольно быстро. Подсохла, хотя чистотой и белизной футболка не отличалась. Тут же надела ее на себя и вернулась в каюту, ожидая когда проснётся хозяин.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.