В конце концов, именно такой человек и нужен...
Который сам приходит, когда необходим...
Которого никогда не нужно просить...
Я задумалась. Я конечно не рассчитывала проводить Рождество в одиночестве, я ведь не знала, что родители уедут за город вдвоем. И никакую подготовку к празднику не вела, с друзьями не созванивалась. Да и честно говоря, меня тут не было пол года. После инцидентов на выпускном, не шибко с кем и общалась. Даже если задастся целью не справлять праздник в гордом одиночестве, максимум я дойду до какого-нибудь бара, зажгу бенгальский огонь, выпью бутылку шампанского и лягу спать. Хотя не очень нравилась такая перспектива. Да и дома одной в большом доме, тоже не сильно хотелось.
-Ну я вообще рассчитывала на свою семью, не думала, что они так поступят с собственной дочерью, которую не видели пол года. Но по правде сказать, все-равно планов нет и не хочу их выдумывать. Как ты там говорил, не возраст определяет человека.  Так что плед, какао, телевизор и в люльку.
Ни в коем случае не прибеднялась,  да и не жалела себя. Я люблю побыть сама с собой. А сегодня день такой, что к вечеру я точно буду без задних ног и мне будет точно не до веселья и шумных компаний.
-А ты? Яхта, бар? Не знай я всей истории Моргана, я бы могла перечислить другие варианты. Мне кажется, в молодости он был тем еще дамским угодником и отбоя от девочек у него явно не было. Даже глядя сейчас, мне кажется он мог бы… Но случившаяся трагедия сделала из него того, кого сделала. Жалко. Мое одиночество на вечер я выбрала сама, а свое он не выбирал. В том году наверняка он праздновал Рождество со своей семьей, загадывал желания и даже думать не думал о том, как все перевернётся с ног на голову.
Кондиционер продолжал работать, от чего в комнате было свежо. Мои стены больше не были розовыми. Так непривычно. Я жевала свой бутерброд, смотрела с каким аппетитом ест мужчина, и улыбалась. Я думала, опять будет говорить  о том, что я еще зеленая, готовить толком не научилась, высказывать надежду на то, что я его не отравлю. Но нет… Ничего такого, разве что шуточки в своем духе. Мне кажется, я начинаю к ним привыкать.
- Я где-то слышала, что опыт и знание женского тела способны переплюнуть молодость и горячесть, но думаю до совместной ванны нам все-таки далеко. Бутерброды ну никак этому не способствуют.
Я даже рассмеялась. Я знала, что он шутит, знала, что этой самой совместной ванны никогда не случится, что мы закончим ремонт в моей комнате и никогда больше не пересечемся, разве что когда я буду делать ремонт в собственной квартире, так же случайно. Но теперь меня эти слова не пугали, не обижали, а забавляли.
-Не знаю, Малькольм. Правда. Я тот редкий случай, в чьей жизни ничего выдающегося не происходит. В приключения не попадаю, подруги тоже. Ну вот месяц назад застряла в лифте на 13-этаже. На работе. Выбирались сами через шахту лифтовую. А еще ошиблась кабинетом, вместо своих переговоров, попала на чужие. Говорю же, не особо интересно.
Задумалась. А было ли вообще что-такое  забавное. Ну я еще однажды застукала свою начальницу на столе, она грустно поедала мороженое после не очень удачного совещания, завязала себе два хвоста, словно ей пять лет и пела что-то из разряда «я так хочу, чтобы лето не кончалось, а не решать проблемы взрослых дядек». Но о таких случаях вслух не говорят.
- По работе смотри сам, я правда в этом ничего не понимаю. И не смотря на то, как сильно мне не нравится нынешний вид свой комнаты, торопить тебя я не хочу. Я за качество, а не скорость. Я просто к тому, что учитывая, что ночевать ты тут не остаешься, и на носу Рождество, сильно не напрягайся и допоздна не работай. Я считаю, что за сегодня уже проделана большая работа. Обои содраны, мебель вывезена. И это учитывая, что ты тут один.
Я понимаю, родители наняли его для ремонта, и наверняка хотят результат. Но их не будет две недели, я за старшую, и мне торопиться некуда. Эксплуатировать мужчину на износ я не собиралась. К тому же, предпраздничные дни. Всегда есть вероятность, что работа отвлекает от тяжелых мыслей, поэтому я не настаиваю. Есть желание работать дольше, пусть.
-И я просто помогаю носить обои в мусорный бак. Не смешно, не надо мне доплачивать. Я же не буду штукатурить стены или вешать потолок. Тут уж ты сам.
На самом деле я готова помочь и в этом просто потому, что мне нечем заняться. Мои зимние каникулы в Сакраменто не заняты абсолютно ничем. На работу ходить не надо, за город я не планирую, подарки куплены… Подарки… Если Морган здесь будет работать, ему тоже нужно то-то небольшое подарить. В голове начался мыслительный процесс. Кажется, сквозь зрачки было видно, как заработал механизм в мозгу. Дарить сувенир из Лондона – глупо. Нужно будет сходить что-нибудь купить попозже. Это не обязанность, но мне почему-то хотелось сделать приятнее. Даже если для него я все еще посторонний человек, как в прочем и он для меня, но я очень прониклась его историей, не могу поступить иначе. Наверное, после ого как перекусим, я этим и займусь. Помогу выкинуть обои и сбегаю в магазин за какой-нибудь безделушкой на память. Просто так. Может улыбнется.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я так хочу, чтобы лето не кончалось, чтобы люди не черствели и не переставали верить в чудеса. И, наверное, именно поэтому из всех городов мира, я выбрала самый серый и сырой. Спасибо, что действие контракта закончено и вместо того, чтобы играть в снежки и кататься на санках, я промокаю под дождем до нитки в декабрьском Сакраменто.
Чихаю уже в который раз. Можно было бы сослаться на ту пыль, которая царила в моей комнате, но кажется, я все-таки простудилась. Буду грустно отмечать Рождество в компании температуры.
-Ты мне уже столько советов надавал, мне придется завести тетрадь, чтобы ни один не забыть. А то честно говоря, я вроде бы запоминаю, но потом ты еще накидываешь сверху, и есть вероятность, что что-то из моей головы все-таки уйдет.
Удивительный он все-таки. Вроде бы при всей внешней строгости, надменности. При всей своей боли, которую вынужден скрывать глубоко внутри, есть в нем что-то живое и теплое, вопреки всему. Любой другой, не то чтобы не удивлялся тому, что хозяйская дочь помогает с ремонтом, скорее бы всего сам попросил это делать или потребовал дополнительную плату за уборку мусора за собой, или за ремонт без особых перерывов. Неплохого сотрудника родители наняли. Обычно бригада из нескольких человек работает на протяжении недели на один ремонт в комнате. Правда они приходят к 11, потом у них пять перерывов на чай, обед, ужин, и работу они заканчивают в районе пяти вечера. Так можно и месяц обои клеить.
-Мне нравится, что ты ответственно относишься к своей работе и к срокам. Если к праздникам у меня будет готовая комната, я тебя расцелую.  Последнее я явно ляпнула не подумав. Точнее, в этой фразе нет ничего такого. Я многих целую в щеки от любви ли, от благодарности. Но успев узнать немного Малькольма, если он вернулся в свой обычный режим, то наверняка вновь последуют шуточки про совместные ванные.
Решив не заострять внимание, я стараюсь как можно скорее сменить тему, доедая последний кусок бутерброда.
-Ты закончил? Давай тарелку. Можешь засекать два часа, но думаю все будет в порядке. Готовлю я лучше, чем мою посуду на чужих яхтах.
С этими словами забираю тарелки и отправляюсь к раковине. Мужчина вновь погружается в работу, а я погружаюсь в дела по хозяйству. Не знаю, то ли стыдно бездельничать на фоне трудяги Моргана, то ли после приема пищи открылось второе дыхание и появились силы. После того как прибрала за собой на кухне, решила таки разобрать чемодан. Совершенно забыв, что в доме посторонние, высыпала из него все содержимое на пол. Так удобно разбирать и отделять мятое, от чистого и грязного, подарки от собственной косметики. И сразу  все раскладывать по кучами. Шмотки на полу. Чемодан убран в гардеробную, а я начала раскладывать пасьянс. Нужно было сделать это раньше. То что можно было бы сразу отправить на вешалку, спустя такое количество часов придется отправлять сначала в глажку. Поделила все по кучкам. Одну отнесла в стирку, сразу же начав стирать в стиральной машинке. Вторую отнесла в гладильню, правда когда руки дойдут до этого занятия, понятия не имею. Все остальное отнесла в гостевую комнату и убрала в шкаф. Туда же запрятала сувениры и косметику. Потратила на все это не менее часа, но зато со спокойной душой можно было отдыхать. Хотя нет. Перед тем как достать свое законное пиво и включить какой-нибудь тупой канал, проверю-ка я как дела в моей комнате. Наверняка там произошло что-то еще за время моего отсутствия.
Поднимаюсь на второй этаж и прислушиваюсь. Подпрыгнула, когда зазвонил телефон в заднем кармане. Смотрю на имя, которое горело на мониторе. Мегги. Неужели откуда-то узнала, что я приехала.
-Эй, Ари! Я знаю, что ты дома. Отказы не принимаются, Рождество справляешь с нами. Мы снимаем коттедж на озере, найдем и тебе местечко.  – девушка верещала в трубку так, что пришлось ее отнять от уха на достаточное расстояние. Я все еще поднималась по лестнице к своей комнате, пытаясь закончить разговор.
-А что это за импозантный мужчина? Я видела, как вы катались по городу, а?!  Закатила глаза. Ну конечно же, как же не спалить меня в первый же день после моего возвращения, да еще и в компании Моргана.
-Так, Мег! Извини, у меня планы на Рождество, так что точно без меня. Увидимся как вернешься со своего домика. Выпьем кофе-где-нибудь в кафе. И никому не говори, что я вернулась, а то я не успею ни одного дела сделать.
На той стороне трубки послышался ехидный смешок.
-Ясно все с тобой. Так и скажи, что у тебя планы на Рождество с этим красавчиком. Я залилась краской и не нашла ничего разумнее, как просто угукнуть и положить трубку. Ну а что я должна была сказать? Что люблю одиночество и не хочу никого видеть? Что буду пить какао, укутавшись в плед в гордом одиночестве? Что даже собственные родители уехали на природу, повесив на меня дом и ремонт? Однако никуда ехать я действительно не хотела. Убрала телефон обратно в задний карман и вошла в комнату.
-Ну как успехи, товарищ прораб? Движется дело?

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Тяжелый день. Честно говоря, пока поднималась к Малькольму в комнату, в глубине души надеялась, что он на сегодня закончил. Я буквально уже мечтаю очутиться в объятиях кровати и немного поспать. Ну хотя бы просто принять горизонтальное положение и поплевать в потолок.   
-Звучит прекрасно. Не то, чтобы я устала от твоей компании, но хорошо, что день прошел продуктивно, по плану и никаких подводных камней.
Глянула на мусор в центре комнаты, потом на Моргана. Это не обои, и тут явно нужна мужская сила. Мое хрупкое тело после самолета вряд ли отважится все это носить. Мотаю головой в знак протеста. Не понесу.
-Давай пудровый. Ну на мужском – бежевый. Хотела что-то светлое, но если совсем белое, будет казаться, что у меня тут больница. Только такой, теплых оттенков. Не люблю холодные цвета.
Мужчина начал убирать за собой мусор, а я принялась подметать то, что осталось мелкого и пыльного, продолжая чихать с новой силой. Пожалуй, лечиться я буду теплым пивом и таблетками. 
-Не болею. Приму таблеток всяких разных, чтобы убить все на корню. Так что планы не поменялись. Буду дома и буду к 10 часам ждать тебя. До завтра. Мужчина вынес последние остатки мусора, и последовала за ним, чтобы забрать из машины свое пиво и закрыть дверь.
-Эй, не хандри. Сделаешь шаг, за тобой весна.  Наступит и на твоей улице праздник. Последнее я уже говорила сама себе, потому что дверь была уже закрыта. Такие смешанные чувства после сегодняшнего дня. Я провела в Саркаменто несколько часов, а ощущение, что прожила небольшую жизнь. Мы подготовили комнату к ремонту, побывали в детском доме, поговорили по душам. Малькольм открыл мне свою тайну, хотя сам, наверное, уже жалеет об этом. С этими мыслями я отправилась в гостевую спальню и легла в кровать. Мне казалось, после такого сумасшествия и круговорота событий, я усну очень быстро. Но не тут-то было. Я ворочалась, крутилась, вертелась, скидывала с себя одеяло и накрывала им себя обратно, поднималась в сидячее положения, уговаривая себя заснуть. Из головы не шли дети из приюта, из головы не шел этот взрослый чужой мужчина. Жена погибла, сын погиб, но он всегда будет их любить. И это правильно. Именно в такую любовь я и верю, как у лебедей. Один раз и на всю жизнь. Даже если люди находят себе новую пару, они навсегда застревают в предыдущих отношениях. Новая женщина для Малькольма будет не больше, чем пародия на ту, настоящую, и не больше чем просто ее заменитель. Все пустое, бессмысленное.
Мои глаза закрыты, я пытаюсь уснуть, и не замечаю, как моя рука скользит под одеялом и начинает гладить трусики.  Не скажу, что часто этим балуюсь, как-то все эти молодежные утехи прошли мимо меня. Мне кажется даже розовая игрушка, которую я нашла в тумбочке, была подарена подругой несколько лет назад, но так ни разу и не использована.
Резко распахиваю глаза и убираю руку. Совсем из ума выжила. Я спать легла, был тяжелый день, смена часовых поясов, завтра рано вставать, потому что придет опытный Малькольм продолжать ремонтировать комнату. Закусываю нижнюю губу. В голове так и продолжают всплывать картинки сегодняшнего дня, отдельные фразы, эти дурацкие шуточки, которые от чего-то засели в моей голове. Нет чтобы что-то путное. Те советы, которые мне так обильно раздает мужчина. Никогда не была интересна тема тактильных ощущений. Никогда не любила прикосновения к себе, скорее наоборот, максимально старалась их избегать. Позволено было только моему парню, потому что так положено.
Не могу уснуть. Мучают всякого рода мысли. Встаю за стаканом воды или теплого молока. Мое воображение слишком сегодня воспалено, мне нужно себя чем-то успокоить. Иду на кухню, наливаю стакан прохладной воды и выпиваю его залпом. Поможет или нет, не знаю. Возвращаясь в комнату, в коридоре останавливаюсь перед огромным зеркалом. Начинаю себя изучать. Измученная, зеленого цвета кожа, волосы-солома. Мне на руку играет молодость, отсутствие морщин, большие выразительные глаза. Я стройная, но у меня не большая грудь, да и попу не мешает подкачать. Задираю майку, изучаю живот ребра. Не красавица, но и не урод. Я знаю, что Морган отпускает свои шуточку точно не потому что мог бы вдуть, как говорит молодёжь. Даже не будь его история столь трагична, не будь он женат, явно я была бы не в его вкусе. Начинаю гладить свой живот, наблюдая за этим через зеркало. Кожа мягкая. Но я постоянно мажу ее скрабами и кремами для тела, мне нравится, когда от меня вкусно пахнет. Внимательно смотрю за движением руки.  Они плавные, осторожные, словно я впервые в жизни изучаю свое тело. Нравится. Рука неуверенно вновь скользит под шорты и касается шелковой ткани трусиков. Вожу пальчиками вверх-вниз. Не заметила, как щеки бросило в жар,  а дыхание стало тяжелее и прерывистее. Отчего-то нравится смотреть на себя через зеркало. Тяжело стоять без опоры, поэтому отхожу к противоположной стене и облокачиваюсь о нее лопатками, обнаглев, пальцами отодвигаю тонкую ткань трусиков и касаюсь своего лона. Влажно. Судорожный вдох и на мгновение прикрываю глаза, сосредотачиваясь, но своих новых ощущениях. В голове ни единой мысли, гоню от себя все прочь. «старый конь борозды не портит», «старый друг, лучше новых двух». Распахиваю глаза и жадно впиваюсь взглядом в свое отражение, начинаю активнее работать пальчиками. Перед глазами сотни размытых образов, начиная от фильмов, заканчивая бывшим в старшей школе и сегодняшним строителем. Очень тихий стон, стесняюсь сама себя. Дома никого нет, все в полном моем распоряжении, но я не могу себе такое позволить. Я знаю, что делаю нехорошие постыдные вещи, но меня это так чертовски заводит. Оседаю, еле держась на ногах, чувствуя, как все мое тело пронизывает волна дрожи, а по пальцам течет. Щеки краснеют лишь сильнее. Смотрю на свое отражение. Взъерошенные волосы, на щеках румянец, пересохшие полуоткрытые губы и взгляд… Бешеный такой… Как у дикой пумы. Такой я себе сейчас нравлюсь больше. 
Вынимаю из трусиков пальцы, поправляю одежду и возвращаюсь на кухню. Первым делом отмываю руку с мылом, а после умываю лицо прохладной водой. Не уверена, что теперь вообще смогу уснуть. Подхожу к окну, смотрю на небо. Дождь наконец прекратился, мигают звезды. В небе -полная луна, которая красиво играет в лужах, освещая дороги. Как там Малькольм, Как там его яхта…

***

Утром просыпаюсь от звонка в дверь. Вскакиваю, пытаюсь понять где нахожусь, сколько сейчас времени. 10:30. Малькольм. Ремонт. В ночной пижаме мчусь открывать Моргану дверь, даже не думая о том, что не умыта, и вид мой явно не для приема гостей. Ну подумаешь пижама с зайчиками, переживет.
-Доброе утро, прости, я проспала немного. Будильник не сработал.
Смотрю на улыбку мужчины и мои щеки начинают предательски краснеть. Почему мне всегда кажется, что он видит меня насквозь и что знает, чем я занималась ночью? Не сказав больше ни слова, убегаю к себе в комнату приводить себя в порядок. Это - караул! Он все понял. По мне все видно. Я сгораю от стыда. Начинаю метаться по комнате как загнанная лань, пытаясь сообразить, что надеть и как себя вести. Непринужденно. Буду вести себя непринужденно. И ни в коем случае не краснеть!

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Всё можно сразу изменить, сделав правильный шаг.
Из тени выйти на свет, разжимая кулак.
Свои открытые ладони простирая другим,
Тогда тебе скажут «да», и ты не будешь один.
-Спасибо за кофе, оставь на кухне. Я переоденусь, умоюсь и сварю нам его. И можешь, конечно, заносить, все что нужно в комнату. Кричала, пока бежала обратно к себе, не думая о том, что мои шорты слишком коротки, вид слишком заспан, а мужчина, слишком рано, и я не так давно закончила смотреть свои сны с ним. Слишком много Малькольма в моей жизни. Уже пугает.
Дверь закрыла, тут же уперившись в нее затылком и переводя дыхание от такого утреннего  марафона. Кардио - это конечно хорошо, но если оно по плану, а не так, когда ты еще не проснулся, не понял где находишься, но уже куда-то бежишь. Кажется, успокаиваюсь.
Нахожу вчерашние джинсы, футболку, обязательно нижнее белье, и все это надеваю. Завязываю волосы в хвост. Не расчёсываю, потому что не могу найти расческу. Потом у родителей в спальне посмотрю. Иду умываться. Скраб, зубная паста, крем под глаза и на лоб. Морщины лучше предотвращать, чем потом бороться с ними.  Посвежевшая и в человеческом обличии, вышла из башни и отправилась на кухню, вновь столкнувшись с мужчиной в холле. Я ему улыбнулась, но отвлекать от ношения тяжестей не стала. Проследовала на кухню. Упаковка кофе лежала на столе. Зерновой. Мама говорит, самый вкусный, настоящий. Достаю кофемолку, загружаю кофе, чтобы хватило на несколько чашек, и начинаю молоть средним помолом. Остальное убираю в шкаф. Не вижу смысла молоть все. Ароматнее будет, когда каждый раз готовишь свежее. А после: турка, плита, вода, сахар и немного корицы. Не знаю, любит ли Малькольм корицу, но я всегда добавляю самую малость.  Сама не очень люблю специи, особенно когда с ними перебарщивают, но мои пропорции мне очень нравятся. Голый кофе – не есть хорошо. Не знаю как Морган, а я точно еще не завтракала. Что может быть лучше на завтрак, чем омлет или яичница. Достаю помидоры, лук, яйца и молоко. Молоко для кофе. Этому блюду научилась в Лондоне. Грибы, грибы забыла.
Режу лук, реву так, словно у меня кто-то умер. Хоть противогаз надевай или очки. На самом деле, у меня на него аллергия. Я не могу его есть, мне слишком горько, я не могу его резать. Это касается даже зеленого, от которого по логике плакать не нужно. Как только мой персональный ад закончился, лук отправлен обжариваться на сковородку, наступила очередь грибов. Помыла, нарезала, добавила к луку. Как только все эти овощи подрумянились, к ним положила кружочками помидоры. Как на пиццу. Сверху разбила 4 яйца. Соль, перец. Закрыла крышкой. Не люблю, когда желток совсем сырой.
Кофе начинал закипать, и я сразу его выключила. Не люблю, когда кипит. Накрыла крышкой, пусть настаивается. Достала хлебцы, выложила вилки и ножи на стол, соль, перец, салфетки. Разлила кофе по чашкам и поставила на стол. Такое ощущение, что готовлю завтрак на две персоны. Но я точно не ела, а не предложить Малькольму будет не вежливо, тем более на кофе он явно намекнул. На кухне стоял невероятный аромат, даже мне нравилось, но что самое удивительное, запах кофе перебить было невозможно ничем. Я ликовала. Я была сама от себя в восторге. Хозяюшка.
Выглянула в коридор, чтобы позвать мужчину к столу. -Малькольм, иди пить кофе как будет возможность прерваться.
Крикнула и ушла обратно на кухню. Проверила свою яичницу. Как я люблю. Подрумянилась, яйцо не разлилось и более менее в твёрдом состоянии.
- Я так хочу, чтобы лето не кончалось
Чтоб оно за мною мчалось, за мною вслед
Я так хочу, чтобы маленьким и взрослым
Удивительные звезды дарили свет...
Стою у плиты. Напеваю, пытаюсь разделать свое приготовленное творение на несколько частей лопаткой. Удается. Кладу на тарелку и ставлю на стол к своему кофе. Возвращаюсь к плите и не знаю, что делать. Стол я накрыла на двоих, кофе налила на двоих, а вот что делать с едой. Накладывать, а сам пусть хочет если есть, съест. Или сначала спросить, и, если откажется, просто не переводить продукт. За этими размышлениями мужчина меня и застукал. Я аж подпрыгнула, словно не ожидала, что он так быстро спуститься.
-Я еще не завтракала, поэтому у меня к кофе еще запланирован прием пищи. Я не знаю ел ли ты, но на всякий случай, приготовила двойную порцию. Будешь?
Мне кажется, что мои щеки снова залились румянцем. Но теперь уже не от того, что я вытворяла ночью, и меня могут спалить, а от того, какой сейчас дурочкой казалась самой себе. Конечно, я всегда была воспитанной девочкой, знала, что хорошо и как правильно. Но демонстрировать сейчас свои таланты и это самое воспитание было очень неловко. Хотя я и не делала этого специально, Элементарная вежливость и чувство гостеприимства. Конечно, не каждая семья снабжает рабочих завтраками, обедами и ужинами, но и у нас с мужчиной есть своя история. В конце концов, я – его должница. Если бы он не приютил меня тогда на яхте, возможно, я бы сейчас уже и не готовила. Пользоваться моей благодарностью уж слишком. - не надо, но такие мелочи для меня труда не составляют. Человеческое отношение к другому человеку и определяет тебя самого, как человека, Тавтология, но правда.

Отредактировано Arizona Haas (2023-10-12 21:27:41)

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Можно быть из разных поколений. Можно родиться в разных городах, иметь языковой барьер, разное вероисповедание. Можно иметь разное отношение к политике и Ким Кардашьян. Все пустое. Мелочи. Не важно. Если есть о чем поговорить, есть о чем помолчать, если в вас заложены одинаковые общечеловеческие ценности, если вы смотрите не друг на друга, а в одном направлении, значит всегда можно найти общий зык, на котором вам двоим будет комфортно разговаривать. Не нужно напрягаться, не нужно подбирать слова, боясь, что тебя не поймут. Не нужно переживать, что ты сильно накосячишь, и все общение прекратиться. Просто встречаешь родную душу. И все остальное становится неважным.
Удивительно. Он согласился. В этот самый момент, на стол через окно упал луч солнца, красиво подсвечивая свежезаваренный кофе,  заставляя жмуриться и меня саму. Я люблю солнце. Иногда кажется, что я на солнечных батарейках. Стоит светилу выглянуть из-за туч, как я сразу цвету и пахну как розовая майская роза. Ну или красная. Небо за окном было голубым. Про такое говорят – небесно-синее. Даже и не скажешь, что вчера шел дождь, от которого я промокла до ниток. Я уже даже пальто нашла, думала сегодня погодные условия повторятся. Но нет. Можно убирать, и вновь находить пульт от кондиционера, Моргану в комнате наверняка будет сегодня жарко.
Наложила порцию и мужчине, поставив перед ним тарелку. Села напротив. Это было так странно. Я обычно завтракала или с родителями, или в гордом одиночестве, или по дороге на работу, покупая кофе на вынос, иногда с круассаном. С этим мужчиной случился мой первый совместный завтрак тет-а-тет, там, у него на яхте. И вот второй. Пока что больше похоже на совпадение нежели на закономерность. Правда в этот раз условия и обстоятельства куда более комфортные.
-Мои родители бы очень удивились. Ни одна нога ни одного парня, и тем более мужчины в возрасте не ступала сюда. Ну не считая друзей родителей. - Я  невозмутимо отковыряла кусок яичницы и отправила его в рот. Не знаю как мужчине, а мне вкусно. Я такое люблю. Ни лук, ни помидоры я есть не буду, только яйца и грибы, но вот вкус, который эти овощи дают, я обожаю.
-С матерью тайн нет, но эту историю я ей не рассказывала. Думаю, она бы очень сильно запаниковала и сразу бы повела к меня врачу. Как юрист по уголовной специальности, она сразу бы начала думать о плохом.
Наверное, любой нормальный родитель бы воспринял новость не очень, если бы маленькая девочка ночевала ночью у сомнительного взрослого мужчины на яхте. До сих пор не понимаю, как отважилась на это, но тогда у меня особо и выбора не было. При выборе один маньяк, против нескольких – выбрала одного.
На слова Малькольма покраснела еще больше, тут же взяв со стола зеленую салфетку и лихорадочно начиная промачивать ею губы.  Он может и без задней мысли, решил наверняка, что я его стесняюсь, или волнуюсь (хотя чуть-чуть есть, да), но дело в бессонной ночи, и что его слишком много в моей голове и моей жизни в последнее время. Я, конечно, понимаю, что последние пол года полностью была поглощена работой, мне было не до мужчин, я вполне себе разучилась с ними разговаривать, или просто не умела. Но думать о человеке, который годится мне в отцы, во время мастурбации… Не представляла непосредственно его конечно, но сам факт… Зачем он всплывал в моей голове.
-И снова ты прав. Добровольно ни одному парню и мужчине я не готовила ни завтраки, ни обеды, ни ужины. Разве что угощала чаем. Но красная я не поэтому, солнце просто светит прямо в лицо. Жарко.
Продолжила невозмутимо кромсать свою яичницу, выковыривать продукты, которые не ем, и насыщаться  энергией.  Сегодня в комнате планируются масштабные работы. Второй день должен быть самым продуктивным. Не терпится увидеть новую комнату, возможно еще и поэтому пытаюсь подкормить Моргана, чтобы у него были силы. С ним не скучно. Хорошо, что он приходит. Не чувствую себя одиноко, пока родителей нет. В противном случае я правда бы расстроилась, если бы пришлось проводить все свои Рожественские каникулы одной. Пусть несколько дней, но все в обществе людей.
Кофе тоже вкусный, все как я люблю. В Лондоне его почти не варила, потому что было некогда. Чаще покупала готовый в кофейнях по дороге на работу или по дороге с работы.
-Ну это не завтрак американцев. Это мой собственный рецепт. Обычно с таким составом готовят омлет, тупо все смешивая. У меня своя рецептура для таких как я, которые любит вкус овощей, но сам их не едят.  При этом, я прекрасно понимаю, что мужчина меня только что похвалил. Да, в своей обычно манере, но намек на то, что у меня неплохие кулинарные способности, я уловила.
-Я много что готовлю, но обычно не хватает на это времени. Пока жила в семье, то часто экспериментировала и кормила родных, сейчас, когда стала жить одна, ради себя любимой практически не готовлю. Проще обойтись перекусом или съесть что-то менее замороченное. Сейчас вроде как я на отдыхе, да и дома. Хочется чего-то домашнего. Как в детстве.
Любой психолог сейчас бы сказал, что у меня проблемы с самооценкой, принятием себя и комплекс отличницы. Что мне нужно одобрение, похвала родителей и вообще семья. Что родители мне что-то не додали. Не знаю, может быть, в глубине души так и есть. Иногда чувствую, что у меня не было собственного детства, потому что родители постоянно работали. И все интересы относительно дочери касались исключительно ее успехов в учебе. А что мне интересно, чем я живу, если ли у меня проблемы вне школы, особо никто и не интересовался. Я привыкла быть сама по себе. Я достаточно рано повзрослела и стала самостоятельной. Мне кажется, я интуитивно тянусь к Малькольму, потому что он в какой-то степени заменяет мне отца. Его сарказм, его нравоучения. Воспринимаю как заботу старшего. Не знаю, может быть принимаю желаемое за действительное, но мне начинают нравится такие его проявления. Так и привыкнуть можно.
-Думаю, повезет моему мужу. Не знаю как на счет хорошей мамы, мне явно рано думать о детях, но вот хорошей женой я стану. Посуду мою, готовить люблю, за собой слежу, не думаю, что в сорок лет буду очень плохо выглядеть. Да и не сижу ни у кого на шее, сама работаю и люблю это делать.
Выглядит так, словно я набиваю себе цену, но это ложь и провокация. Несмотря наш шутки и смехуечки, наши реплики и диалоги порой весьма серьезны. Не знаю, с какой целью Морган задает свои вопросы и разведывает обстановку, но мне нравится его интерес. Мне даже жаль, что ремонт закончится за пару дней, мне кажется я привыкну так скоро к нашим совместным завтракам и диалогам.
За беседами я не заметила, как тарелка опустела. Да и кофе в чашке осталось не так много.
-Я так понимаю, завтрак понравился? Если хочешь, я все-равно не умею готовить по малу, завтра тоже можем так позавтракать. Кофе ты точно много принес, хватит на месяц вперед, а в плане горячих блюд мне не сложно.
Мне искренне нравится завтракать не одной. Мне нравится разговаривать с мужчиной, если он в хорошем настроении и не цепляет меня. Мне 22, но я вполне могла бы представить какую-то такую семейную жизнь. В детстве я так любила выходные, потому что родители не торопились на свои работы, и мы могли завтракать вместе. Когда я вырасту, заведу свою семью, обязательно буду посвящать ей свое время. Работа никуда не убежит, а вот это теплое и душевное – может.
Пора мыть посуду… Замечталась…

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Дружба между мужчиной и женщиной,
это как дружба между женщиной и мужчиной,
только наоборот.
-Мне правда жарко. Я бы даже не отказалась от мороженого. – Потрогала свои щеки и поняла, что цвет начинает приходить в норму. Щеки Они уже не алого, а более менее естественного цвета – розового. И при этом, я так хочу, чтобы лето не кончалось. Лучше я буду вариться на солнце, чем мерзнуть зимой, закутываясь в плед и ходить по колено в слякоти.  Но мы же здесь не обо мне. Не знаю, может быть, мне кажется, но иногда складывается ощущение, что мужчина в моем обществе тоже чувствует себя некомфортно. Ну совсем немножко. Капельку.
Можно понять. Это странно, когда ты завтракаешь у юной особы, покупаешь ей кофе, посещаешь  с ней детские дама, по нескольку раз в день пьешь заваренный ею кофе. При этом вроде ты как рабочий, который должен делать ремонт.
В горячих пальцах снежный ком. Именно так сейчас Морган держал свою чашку, то ли согреваясь от нее, то ли обжигаясь.  Судя по тому, что яичницу он съел полностью, ему понравилось. 
-Ну, скорее спокойная размеренная жизнь. Думаю, дело не в родительском доме, а том, что не надо нестись на работу, а есть время хорошо и обстоятельно позавтракать. Не торопясь.  Говорить о том, что я не люблю завтракать в одиночестве и что мне в целом нравится его компания, я не стала. А то у него и так самооценка зашкаливает. Подумает еще, что молоденькие девочки все еще вешаются. Отнюдь. Просто он не плохой человек и мне нравится его общество. Все.
Заметила кстати, что называет меня по фамилии. Интересно почему. Не нравится мое имя, или не хочет нарушать границы – работник и хозяйка. Уточнять не стала, его дело. Не могу сказать, что меня это как-то коробит. Отнюдь. Пускай. А то наши отношения действительно выглядят очень странно.  Уж точно не так, какими они есть на самом деле.
-Эй, я не хвастаюсь. Но не вижу ничего плохого в том, если ты обо мне будешь думать чуточку лучше, чем, скажем, вчера.
Кажется, теперь я точно поставила Моргана в неловкое положение. Нельзя своей вот этой наивностью раскидываться. Мысли сначала нужно думать, а потом озвучивать.  Но я искренне ни на что не намекала, и не говорила про совместный завтрак в таком ключе, в котором сейчас перевернул мужчина. Вообще так странно. Он сам играет со мной, интригует, опускает пошлые шуточки, причем с первого дня нашего знакомства. А мои выходки, которые не несут под собой никакого тайного смысла – игнорирует или идет на попятную как рак отшельник.   Может он думает, что я на него глаз положила? Отнюдь. Он для меня слишком взрослый, да  и я вообще не готова к отношениям. А зная историю мужчины, он, наверное, последний, к кому я буду клеится даже под градусом. Я его слишком уважаю для этого. И его семью. Не хочу говорить в прошедшем времени. Их нет в живых, но они все еще его семья, и навсегда ею останутся.
-Да, давай. Я сейчас все помою, и тоже займусь чем-нибудь полезным. А может и не очень.
Морган ушел заниматься моей комнатой, а я принялась дальше хозяйничать на кухне. Стало грустно. Даже солнце скрылось. Наверное, я все же не так сильно люблю одиночество, как всем говорю. А может быть дело просто в компании.  Взяла тарелки, чашки, отправилась к раковине. Очень чистая тарелка, говорит о его чистоплотности. Мне кажется ему плохо без семьи. Не смотря на весь его вид отшельника, мне кажется он парная особь и ему необходимо, чтобы кто-то был рядом. Просто для поддержки, для разговоров. Мужчины -сильные. Мужчины – не плачут. Установка, которая идет с девства. Но так ли это правильно? Мне всегда нравились мужские эмоции. Человек.- живой. А умение показать свою слабость говорит как раз о силе, скрытой внутри. Неважно, мужчина или женщина. Я, конечно, не говорю об истеричках и тех, кто ревет над «хатико». Но когда действительно случается горе, нет ничего постыдного, чтобы выплеснуть это горе из себя наружу. Иначе можно сойти с ума. Сказал та, которая сама привыкла все держать за семью замками. За собственными размышлениями не замели, как на кухне появился порядок. Солнце обратно выглянуло. Чтобы не мешать мужчине  и не дышать краской, я выудила из холодильника банку мороженого и отправилась во внутренний двор принимать солнечные ванны.
Мороженое в руках, шезлонг подо мной, солнце сверху.  Видимо была настолько бессонная ночь и все еще непривычность нового часового пояса, что я не заметила, как уснула. Снились мне Майми, серфинг, океан. Правда ни разу не была в этом городе и тем более не каталась на доске, но сон мне понравился однозначно. Проснулась только когда стало прохладно и наступил вечер. Все-таки не июль. Когда раскрыла глаза, обнаружила, что мороженое, которое я не доела, смачно стекло по  зеленой майке на меня и присохло огромным розовым пятном. Прерасно. Я такая чистоплотная. В завершении всего, в таком виде пришлось и закрывать за Морганом дверь, потому что он закончил на сегодня ремонтные работы.
-Ничего не спрашивай! Ничего не говори! До завтра! Если вдруг что произойдет с мебелью и ее доставят раньше, то наберу.
Не было длинных и пафосных речей, не было напутствий. Мне просто хотелось избавиться от грязной и липкой майки, и я с удовольствием это сделала сразу, как закрыла за Малькольмом дверь. Приняла душ, переодела пижаму, и отправилась в кровать. День так быстро пролетел, я ничего толком не сделала, не проверила работу Моргана, хотя уверена, что там все прекрасно. Хочу увидеть хотя  бы готовые стены. Не люблю смотреть на эту серость и разруху. Если завтра там станет лучше, то вот завтра обязательно схожу на разведку.
Видимо, я так хорошо выспалась за день, что сон в голову никак не шел. Ворочалась и каждый раз била себя по рукам, чтобы не заняться теми беспутствами, которыми занималась прошлой ночью. Объективно, я понимаю, что в этом нет ничего такого. Это естественно, многие этим занимаются. Но блин. Я не такая. Меня плотские утехи вообще не интересуют.  И ладно, когда отношения, хочешь не хочешь – надо. А вчера что такое было? Акклиматизация, сто процентов. Одна овца. Пять овец. Пятьдесят. Уснула... Где-то на 156.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Плохо спала. Я опять плохо спала. Но на этот раз меня мучили кошмары. Сначала мне снились дети, которые умоляли не оставлять их в детском доме. Затем та девочка, чью игрушку я нашла. Она хватала меня за руки и просила привезти новые игрушки. Причем хватала так больно, словно это я виновата, словно я оставила ее в этом чёртовом приюте и не забираю. Мне снилось, как я вновь туда приехала, изучить условия их жизни. Чтобы может быть помочь деньгами, продуктами. Пыталась узнать, что они едят. Но мне не показали. Хотя одна из старших девочек на ухо сообщила, что те продукты, которые выделяет государство и привозят для подопечных, съедают преподаватели, а самим детям достается просрочка или что-то совсем дешевое из соседнего с приютом киоска.
Затем мне снился шторм, словно я опять на яхте у Малькольма… Только на этот раз яхта не пришвартована к берегу и вообще находится не на озере. Мы в открытом море, шторм 5 баллов, и я пытаюсь не умереть в его каюте, Я держусь за все что могу, мужчина пытается собрать паруса, но я просыпаюсь в холодном поту, так и не узнав, чем кончилось дело. Самое страшное, кто-то должен был погибнуть… Я чувствую это по холодным ладоням и испарине на лбу.
Уснула только в районе шести утра. Сон в очередной раз был мерзкий, липкий, пробирающий до костей. Я на кладбище. При том, что я их очень не люблю. Они вызывают у меня дикий страх и чувство неминуемой собственной смерти. Мне так и кажется, когда я там появляюсь, что меня зовут… Что кто-то очень сильно по мне скучает и хочет видеть по ту сторону жизни.
Я останавливаюсь у какой-то могилы. Мне она не знакома, имени тоже не могу разобрать. Но почему-то мне очень нужно положить туда цветы. Букет уже собран. Не знаю, что это за цветы. Маленькие такие, фиолетовые. Я склоняюсь к плите, за что-то прошу прощения. Из моих глаз льются слезы, а я все продолжаю извиняться… и извиняться… Пока не слышу голос, который говорит, чтобы я не бросала, чтобы была рядом. Наверное галлюцинации. Кладбище. Ветер. И слишком много слез для одной девушки.
Звонок Малькольма застает меня в душе, когда я пытаюсь прийти в себя под ледяными струями воды.  После такой ночи очень долго пытаюсь себя осознать и свое место. Не знаю, что мне вообще поможет. Кофе. Вода. Или просто здоровый сон, который после возвращения в Сакраменто никак ко мне не идет.
- Доброе утро, надеясь не разбудил тебя Хаас.  Решил подкинуть тебе повод для шуточек с утра пораньше. У меня сломалась машина и я кое-что не успел сделать из своих дел. Если тебе не чем заняться, может подкинешь меня в одно место за плюсик в карму? – попутно пытаюсь вытереться полотенцем и улыбаюсь трубке. Само собой мне не сложно, планов у меня нет, так что и без плюсика в карму как чудо-женщина спасу героя-строителя.
-Если твоя машина такая же старая, как и ты, то не удивительно,- издаю смешок, хотя и понимаю, что дело важное и срочное, иначе бы Морган мне не позвонил.
-Через пол часа приеду, скинь мне точный адрес или точку. Прокачу тебя на чем-то молоденьком и не розовом.
Настроение стало чуть лучше. Позавтракать я не успеваю, нужно хоть немного посушить волосы. Не лето же на дворе. Времени в обрез, поэтому на скорую руку расчесываю волосы и немного сушу феном. До конца не успеваю, поэтому собираю их в пучок, чтобы голова не замерзла. Теплый уютный бежевый свитер, джинсы, кроссовки и ключи от любимой вишневой ауди.
Не знаю, завтракал ли Морган или нет, а мне точно нужен кофе. Максимально крепкий, иначе я усну прямо за рулем и до мужчины так и не доеду. Включила навигатор, показывает ехать 38 минут. Относительно недалеко для большого города. По пути заезжаю в кофейню и беру себе американо без сахара и всяких специй. Раздумываю долю секунды, беру и второй напиток. Все это добро на вынос и на картонный поднос. Кладу в машину. Сама пока не пью, жду, когда остынет. По закону подлости, собираю все светофоры в округе, и в итоге вместо обещанных тридцати минут, добираюсь до мужчины за пятьдесят.
Первым увидела его пикап. Его запомнила, мы на нем ездили в приют. При мысли о последнем, сразу бегут мурашки и на затылке шевелятся волосы. После сна  осадочек остался, ничего не могу с собой поделать. Затем замечаю мужчину, в руках у которого цветы. Ну вряд ли это мой плюс один к карме. Наверное, едет кого-то с чем-то поздравить. Цветы живые, очень милые букеты. Какие у меня еще могут возникнуть мысли? Самые что ни на есть позитивные.
Паркуюсь рядом с его автомобилем и выхожу из машины, сразу же направляясь к Моргану.
-Еще раз доброе утро, ваше такси прибыло. Куда доставить Вас и ваши букеты? За еще плюс один к карме, готова угостить кофе. У меня в машине два.
Кивком головы приглашаю мужчину в машину, помогаю уложить букеты на заднее сиденье, сажусь за руль. Тут же беру свой кофе, потому что он наверняка уже остыл, а продрать глаза я так и не могу.
-Второй для тебя. Вроде бы сахар есть в бардачке, но прости, больше ничего нет. Не успела позавтракать, да и вроде у нас как ежедневный ритуал, так что не стесняйся, угощайся, и говори куда ехать.
Сделала глоток и не рассчитала, обожгла губы. Все еще не остыл. Начинаю махать ладонью на рот и на язык, хотя теперь уже горю не поможешь.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Если бы я сегодня поспала хоть немного, я бы сразу разглядела, что Малькольм не в порядке. Это не болезнь, не плохое самочувствие и не отвратительное настроение, Все гораздо хуже и глубже. Даже винить его не могу, почему он ко мне так относится. Потому что я глупая маленькая дурочка, которая говорит, когда не уместно, делает то, что противоречит здравому смыслу. Мой юмор и улыбки сейчас были крайне не во время. Малькольм похож на смерть. Словно он встретился с ней лицом к лицу, и теперь находится по ту сторону. Только оболочка присутствует здесь.
Я молча кивнула и не стала больше ничего говорить. Кофе поставила обратно, потому что ком в горле не давал глотать даже жидкость. Ругала себя. Корила себя.
Морган закрывает глаза и растворяется в себе и своей боли. Я молча вбиваю в навигаторе нужный адрес. Мы едем к его жене и сыну. Это правильно. Он молодец, что не забывает, что не убегает от боли, что навещает, тем самым ковыряя в себе раны лишь сильнее. И я знаю, что это не пройдет ни через год, ни через пять. Будет болеть даже после смерти.
Еду не торопясь. Во-первых, глаза все еще уставшие от недосыпа, во-вторых, мне кажется, мужчине нужно немного времени, перед тем как пойти на могилу.
Неловко. Я хочу помочь, но не знаю, чем и как. Таким Малькольма я видела впервые. В нем всегда была бездонная пустота и бескрайняя боль, но они таилась лишь в глубине его глаз. А сейчас он не в силах их в себе сдержать. Мне кажется, я даже зрительно видела, как это съедает его в эту самую минуту. Чуть не проехала на красный, потому что задумалась. Торможение было резче, чем должно было быть. Но кажется, мужчина этого не заметил. Или ему было все-равно.
Рука дернулась. Хотела дотронуться до мужской и сжать ее в ободряющем жесте, но в воздухе она замерла… Вместо этого взяла стакан с кофе. Не решилась взять его за руку. Так будет лучше. Это его горе, и он ни с кем не хочет его разделять. А я лишь такси в связи с возникшими обстоятельствами, иначе бы меня тут не было.
Навигатор показывал, что ехать минут двадцать. Не долго. За окном бегали люди, ездили машины. Все куда-то спешили, торопились, хотели успеть. Никто не знает, когда он умрет и в какой момент его настигнет смерть. Может собьет машина, может от гриппа не выпишется из больницы, а может от старости в очень преклонном возрасте.
Мне не нравятся такие мысли. Мне всего двадцать два. Зачем я думаю обо всем этом, если моя жизнь только начинается, и я знаю, чего я от нее хочу. У меня столько планов, столько шансов, столько возможностей.
Мужчина рядом показывает, что все может оборваться в один миг. Ему тридцать с хвостиком, но в душе ему давно за 70, он словно прошел Афган и видел смерть. Много смертей.
Выключила в машине музыку. Она была не уместна. Пара поворотов и мы выезжаем из городской черты. Хорошо, когда кладбище находится в более спокойном месте. Мертвых беспокоить нельзя, да и когда общаешься с близкими, шум городской суеты лишь отвлекает и не дает побыть наедине.
Чем ближе к пункту назначения, тем сильнее становилось не по себе. Видимо не так много времени прошло ото сна, неприятные ощущения возникали с каждым метром. Я совершенно точно видела это место во сне. Или оно слишком похоже на то, которое было там. Кладбище ведь везде одинаковое. Правда же. Останавливаюсь у главных ворот. Глаза мужчины все так же закрыты. Можно было бы подумать, что он спит. Но нет, у него дрожат ресницы. Он борется со своими демонами и болью внутри себя, стараясь удержать все в себе.
-Малькольм, мы приехали, - говорю едва слышно, словно боюсь сделать хуже или открыть ящик пандоры. Не шевелюсь и жду, когда Морган пойдет по своим делам. Мне на кладбище делать нечего. Бабушки захоронены на другом. Да и навещаю я их не часто. Я была слишком маленькой, когда они умерли. Я практически их не помню. Стыдно. Немного. Но у нас у нас в семье как-то так принято.
Помогла мужчине с цветами, сама осталась в машине. Невольно наблюдаю за его удаляющейся спиной. Когда он рядом, особенно на яхте, всегда казался таким высоким, взрослым, статным. Особенно когда открывал рот, и я сама себя начинала ощущать дюймовочкой. А сейчас он шел как тень, казался таким маленьким и беспомощным. Его буквально поглощало это кладбище. Прошло минут пятнадцать. Малькольма все не было. Мне было тревожно. Место такое… Не очень комфортное. Я решила выйти на свежий воздух. Осмотрелась. Если бы не кресты, вполне могло сойти за парк. Высокие деревья, красивые каменные ограды, выложенные плиткой дорожки. Решила немного пройтись, все-равно делать нечего. Особо ничего не разглядывала. Просто шла, дышала воздухом, ежилась от пронизывающего меня ветра.
-Главное не заблудиться… -  сказала сама себе и увидела знакомую спину, склонившуюся над гранитной плитой. Отвернулась, потому что из моих глаз сразу же брызнули слезы. Никто не должен их видеть. Даже я. И я не должна была нарваться на Малькольма и тем более ему мешать. Нужно вернуться в машину как можно скорее.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я не знаю, откуда это во мне. Я никогда не была эмоциональной и особо чувствительной. Я всегда была относительно равнодушна к чужому горю. Говно случается, как говорит отец. Это жизнь. Никто не застрахован от несчастных случаев, мы все рано или поздно умрем, у каждого из нас что-то отнимут. Я с раннего детства жила в мире, в котором не принято выражать эмоции, скорбеть – потому что так положено в обществе. Но никто из моих родителей никогда не испытывал по-настоящему искренних эмоций. Либо они очень тщательно скрывали их под маской юристов.
Откуда я такая взялась – не знаю. Не могу сказать, что до этой минуты я любила людей и переживала за них. Я всегда была на стороне слабых, будь то пауки и кроты, которых нещадно истребляли соседи по участку, или ни в чем неповинные дети, такие, которых мы с Малькольмом видела вчера. Но сейчас, при взгляде на этого истерзанного собственным горем мужчину, во мне что-то ломалось. Может потому, что я видела, что это все по-настоящему. Я буквально кожей и всем нутром ощущала ту боль, которую он испытывал стоя у могилы своей жены.
Я не любила. По-настоящему. Да, была влюбленность, состояние счастья, эйфории. Я парила в облаках, светилась под лучами солнца как подсолнух, таяла от его поцелуев как мороженое. Но совершенно точно я бы так не убивалась на протяжении года, если бы с ним случилось такое несчастье.
Я люблю родителей. Очень. Я серьезно. Я даже думать не хочу, что со мной будет, если с кем-то из них что-то случиться. Честно признаться, мне кажется, я не смогу этого пережить. Ближе у меня никого нет. Я живу с ними всю свою сознательную жизнь. Они столько в меня вложили, так за меня переживают… Но так должно быть. Так заложено природой. Эта любовь безусловна.
Мужчина потерял сына. У меня нет детей и едва ли я могу понять разницу между любовью к матери или к дочери. Но она есть. Я чувствую. Я развернулась, чтобы уйти, но не могу. И подойти не могу. Просто не имею право. Я никто в этой истории. Я не должна вмешиваться. Каждый имеет право прожить свою боль и утрату самостоятельно, каждый должен нести свой крест. Но от чего во мне так отчаянно все противиться. От чего я так рьяно хочу ему помочь, облегчить, просто подержать за руку.
Плачущее небо под ногами. Оно умирает и плачет вместе с Морганом каждый раз, оставляя у могилы очередную часть себя. Однажды он кончится. Если будет продолжаться так каждый раз, он просто кончится.
Собираюсь уйти. Не моего ума дела. Слышу такое отчетливое «Ари» и замираю. Во мне все замирает в эту самое секунду. Не по фамилии. Позвал тогда, когда был на кладбище. Все вопросы отпадают сами собой, когда я поворачиваю голову и вижу машущего мне Малькольма. Лицо, полное боли, грусти  и страданий, маска ужаса и смерти, обреченности и безысходности. Их невозможно подделать. Как же хочется сейчас обнять его и реветь рядом. Я слабая. Мне 22. Я очень эмоциональна и легко поддаюсь на подобного рода неосознанные манипуляции. Но нельзя. Я буду сильной, чтобы помочь ему на этом  кладбище. Я нужна ему, чтобы помочь вернуться в этот день и прожить его. Еще один.
-Извини, я не хотела тебе мешать, я случайно забрела сюда. Вся бы стать уйти, оставить его наедине с собой и своим горем. Но не могу. Он позвал. Он не обознался, он назвал по имени. Делаю неуверенный шаг навстречу. Волнуюсь. За пеленой боли, он может до конца не отдавать отчет своим действиям. Может быть, случайно позвал меня. Делаю еще шаг. И еще. Более уверенно. Чем ближе подхожу к нему, тем больше становится не по себе. Я никогда его таким не видела. Он совершенно не был похож на мужчину, которого я знала до этого. Такой уязвимый. Такой ранимый. Такой обнаженный. Не смотрю на могилы. Просто не могу. Не хочу видеть их лица и представлять потом жену и сына. Пусть они останутся для меня чем-то безликим, чем-то дорогим, что он потерял. Беру мужчину за руку и крепко сжимаю. Мне кажется, он настолько погрузился в них, погрузился в себя, что потерял связь с реальностью. Я рядом. Я выведу тебя. Я верну тебя в твой день и в твою жизнь.  Вижу в ногах букет. Фиалки лежат на гранитной плите, а букет лежит рядом, на дорожке. Да и выглядит он иначе. Мне кажется, он предназначается кому-то еще. Малькольму нужно еще кого-то посетить. Поднимаю цветы и лишь крепче сжимаю мужскую руку.
-Пойдем. Я рядом, сейчас выйдем отсюда. Только скажи, для кого этот букет, помогу найти нужную могилу.
Чувствую, как его рука дрогнула. Она в принципе дрожит в моей. Это не признак слабости. Это признак того, что он живой и он чувствует. Начинаю идти вперед, наши руки натягиваются. Небольшая пауза, мужчина не сразу делает шаг, но постепенно мы сдвигаемся с места. Я иду, он идет за мной. Постепенно трепет его кисти прекращается, я чувствую, как его хватка становится тверже, шаги увереннее. Он назвал имя и примерное время смерти. Удобно. На этом кладбище чтят алфавит, и оно разбито по годам. Нужное имя и фамилию мы находим достаточно быстро. Спрашиваю взглядом, могу ли я положить букет. Могу. Не выпускаю руку Малькольма из своей, осторожно приседаю на корточки, убираю опавшие листья и кладу цветы, поправляя у себя выбившуюся от ветра прядь волос. Немного стоим, смотрим на букет.
-Пойдем в машину.
Хочется обнять, но не решаюсь. Помню, чем закончилась моя прошлая попытка. Он все еще бледен, раздавлен и пуст, но ближе к нашему миру, чем к миру мертвых. Руку не выпускаю до самой машины. И сама не хочу, переживаю, и он особо не сопротивляется. Иногда рядом нужен человек, пусть даже не близкий, который просто возьмет за руку и будет держать до тех пор, пока это будет нужно. Не осудит, не начнет жалеть, не начнет причитать или настраивать на позитив. А просто молча и за руку. Не станет легче. Не станет приятнее. Не захочется снова жить. Но чувство, что ты не один. Оно обязательно согреет. Ведь согреет же?
Он не один. На эти несколько дней, пока идет ремонт, пока он приходит в мой дом, я буду рядом. Сложно представить, как он жил весь этот год и как будет жить дальше. Липкое, неприятное и очень нехорошее чувство закрадывается. Сколько он так выдержит. Сколько продержится.

Отредактировано Arizona Haas (2023-10-12 21:43:22)

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Зима в Сакраменто очень похожа на осень в Лондоне. Опавшие листья, желтая листва, лужи, плачущее небо под ногами. Судя по тому месту, где я находилась, складывалось ощущение, что я иду не по лужам, а по морю слез, погружая саму себя в этот океан боли. Но я должна быть здесь. Должна быть с ним. Я не знаю почему, просто внутреннее ощущение, что именно я, именно здесь, именно сейчас и именно с Морганом. Мне кажется, его ладонь в моей начинает теплеть. Я не говорю, не пытаюсь вырвать из пучины мыслей, не хочу отрывать от скорби по жене и сыну. Любому человеку нужно пережить боль и горе. Самому. С ним можно быть рядом, держать за руку, вовремя подавать носовые платки и успокоительное. Но человек должен справиться сам, чтобы научиться жить заново. Иначе это будут бесконечные муки для двоих, это будет бесконечное желание умереть, бесконечные поиски смысла жизни, бесконечные вопросы «за что» и «почему именно я» и поиски нового психолога. Я не знаю этого. Я не проходила. Но я пытаюсь поставить себя на его место, представить, что бы чувствовала я и как бы пыталась с этим справиться.
Дошли так же молча до нужной могилы, я положила цветы. Собиралась уйти, но Малькольм сел у гранитной плиты, похлопав рядом с собой. Никаких других вариантов, кроме как ответить на жест, у меня не было. Села, касаясь своим плечом его собственного. Все еще холодный и безжизненный. Я не знаю откуда, возможно, потому что я все еще верю в единорогов, но мне кажется, у этого мужчины все будет хорошо. Он сильный. Он должен справиться. Если он все еще здесь, значит не закончил свои дела, значит ему есть что сказать этому миру, сказать себе и сделать что-то, что можно оставить после. Я искренне хочу в это верить. Озвучивать не стала. По-прежнему считаю, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Не потому, что я жестокая, а потому что спастись – это в первую очередь должно быть его желание.
- Она его любит, - произнес мужчина. Так же, как и он сам любит свою жену и своего ребенка. И всегда будет любить. Я верю в любовь. Настоящую. До самого конца. Такую же как у Моргана. До последнего вздоха, каждый день рука об руку, каждый день дыша одним воздухом и друг для друга. Наверное, мои мысли сейчас неправильны, я возможно сама накличу на себя беду и пожалею в будущем. Но потерять любовь больно, страшно. Страшно остаться одному, если вся твоя жизнь заключалась в одном человеке, если вы планировали каждый день, шли к своим мечтам, а потом этого человека больше нет. Но ты живешь с болью в сердце, но все еще с любовью к нему, все еще с уверенностью в его любви к тебе. Ты думаешь только о несправедливости мира, о том, что могло бы быть через десять лет, какими бы могли быть ваши дети, каким бы стал ты сам. Но ты как был уверен в человеке, как любил его, так и будешь продолжать любить. С болью. С горем. С пулевыми ранениями на сердце. Но, пожалуй, так лучше, чем однажды узнать, что все оказалось ложью, что любви вовсе не было. Ты сам себе все придумал, и тебе легко нашли замену. Это выглядит страшнее. Ты точно так же умираешь каждый день, зализываешь собственные раны, но знаешь, что все напрасно. Что ни чего из тех моментов счастья, не было правдой. Ты все придумал в своей голове. Ты страдаешь, а человек продолжает жить без тебя.
- Любовь может быть убийственной, как считаешь Хаас, оно стоит того? – Малькольм задал вопрос, и я вздрогнула. Примерно об этом я сейчас и думала. Перевожу взгляд на мужчину. Не смотрю ему в глаза, боюсь. Но на вопрос отвечаю.
- Я бы хотела, чтобы меня любили так, как ты любишь свою жену. Я уверена, что она была счастливой женщиной. И, если ты был счастлив, то как бы горько не было сейчас, оно того стоило. Я правда так считаю. Я бы хотела испытать такое высокое чувство, когда жить и дышать без человека не можешь, когда он – все что тебе нужно, весь твой смысл и стимул. Пять лет. Десять. Сколько судьба даст. Но как бы горько не было потом, я бы узнала, что это такое. Это лучше, чем ничего не чувствовать и не испытать такого счастья.
- В прошлом году здесь на кладбище я встретил мелкого паренька лет тринадцати, его звали Макс и он хотел стать музыкантом. Его не понимали родители, а отец был адвокатом. Мне казалось рядом со мной он поверил в себя - это было мило, - мужчина изобразил подобие улыбки. Уже что-то, - Наверное ради этого стоит жить. Если ты можешь вселить в кого-то уверенность или сделать кого-то счастливым. Это нечто большее чем простое существование в бюрократической системе. Однако есть вещи, которые нужно делать, потому что это также важно, как и то, о чём я тебе рассказал,  он поднимается на ноги, касается рукой надгробной плиты, - Думаю нам пора … Хаас.
Киваю и встаю следом. Назвал снова по фамилии, значит приходит в себя. Значит уже взял себя в руки и пережил еще один день.
Мне кажется, он думает, что он все потерял, потерял смысл в жизни, потерялся сам. Но вот эта история с мальчиком. Ведь из таких мелочей и добрых вещей, и складывается жизнь, это и делает из тебя человека, это и есть те самые смыслы, которые стоит находить, чтобы выкарабкиваться из ада.
В машине Малькольм взял остывший кофе. Пусть. Дома напою теплым. Даже спрашивать не стала, куда его отвозить, для меня это почему-то казалось очевидным. И не потому что он должен закончить ремонт. Не хотела оставлять одного. Хотела быть рядом, если что-то понадобиться. Его слова, его взгляд, обращенный в самую глубь меня, продирали до костей. Кажется, он знает то, чего не знаю я. Видит то, какой я могу стать или стану. Он знает жизнь. Он знает смерть. Он знает, о чем говорит.
-Я стараюсь. Хотя после описанных тобой возможных сюжетов… - продолжать мысль не стала. Вздохнула и вырулила с кладбища в сторону городской черты. Я украдкой во время поездки посматривала на Малькольма, выискивая в нем нотки чего-то вчерашнего, или того, каким он был у могилы жены. Он меняется. Мне кажется, эта боль меняет его. Даже с того момента, как мы виделись на яхте, он стал другим. И это не время залечило раны, это он сам их сильнее расковырял. Были ли у него попытки обратиться за психологической помощью? Были ли рядом друзья? Были ли попытки отношений? Человек не может быть один. Он не должен. Ощущение, что мужчина гниёт заживо и целенаправленно не хочет избавляться от гноя. Считает, что он заслужил? Считает себя виноватым? Хочет отомстить или встретиться поскорее с супругой на небесах? Могу только гадать. Спасти не могу. Я просто не умею и не готова.
Без музыки, в абсолютной тишине мы доехали до моего дома. Глушу машину. Кажется, я слышу, как Малькольм дышит, и какую боль ему это доставляет. Какую боль доставляет засыпать в холодной постели и просыпаться, каждый божий день осознавая, что он теперь один. Выхожу и иду ставить чайник. Не спрашиваю, просто собираюсь налить две чашки. С мелиссой и лимоном.
А у меня газон дома зеленый. Даже кое-где цветы цветут. Птицы щебечут. После кладбища с опавшими жухлыми листьями, здесь мир словно оживает. Даже ступать ногой приятнее.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.