[indent] Подхожу к двери спиной и вытягиваю руки, чувствую как холодный металл сковывает руки, не в первый, но надеюсь в последний раз. Шагаю по коридору под поднятый другими заключенными шум. Сегодня мой последний день. Одни огорчены этим. Другие наоборот радуются. А я… мой хмурый вид говорит за меня лучше чем язык. Я и раньше был не из болтливых, но три года в тюрьме наложили свой отпечаток. Многое случилось. И я остался жив. Многие боятся смерти, но нас убивает жизнь. Теперь я знаю это.
[indent] - Чем займёшься на свободе Морган?
[indent] - Стану гордостью своего офицера по УДО, - сухо отвечаю я, заранее заготовленным ответом. Правда в том, что надежда на будущее растаяла после первого года тюрьмы. Я наивно тешил себя мыслями, что тюрьма меня не изменит, что я останусь прежним Малькольмом Морганом, но Малькольм не смог выбраться из этой заварухи живым. Здесь не выжить, цепляясь за человеческое, и оно оказалось загнано глубоко-глубоко в самый дальний ящик, который за два года заключения потерялся в бессознательном. Мне кажется, я отчётливо помню, каким я был раньше, но всё совершенно иначе.
[indent] Я выгляжу иначе. Я мыслю иначе. Я говорю иначе. Остался ли я тем же человеком? Нас роднит только паспорт в котором всё то же имя и всё тот же возраст. Оранжевая роба отправляется на пол, я пытаюсь влезть в свою старую одежду, но она оказывается мне маленькой. Кое-как застёгиваю пуговицы и ширинку, к счастью помогает ремень, но я все равно выгляжу нелепо. Пробегаюсь глазами по описи моего небогатого имущества, исчезло несколько сотен налички, но я делаю вид что не заметил. Охранник забирает у меня бланк и улыбается, когда видит мою подпись. Пусть подавится. Сейчас они едва ли сделают мне погоду на улицах Сакраменто.
[indent] Выхожу на улицу и яркий солнечный свет обжигает также сильно как и холодный январский воздух. Щурясь, я прикрываю лицо рукой. Стараюсь дышать полной грудью. В моей голове сейчас лишь одна мысль, чтобы меня никто не встречал. Накануне мне звонил отец и предлагал забрать меня, я отказался. Несколько лет был сам по себе. И мне вовсе не хотелось, чтобы отец видел во что превратился его сын. Достаточно знания что я вышел и в порядке, если можно так сказать. Только за три года моей отсидки произошло шестнадцать суицидов. Хотел бы я сказать что это единственные кто умер, но в тюрьмах не сидят святые и здесь свои понятия и законы, ты или с ними, или же против них – всё просто. От воспоминаний начинает зудеть шрам.
[indent] Меня никто не ждёт и не встречает - это первая хорошая новость за день. Я озираюсь на тюрьму и делаю тяжёлый выдох. Больше не хочется. За эти три года я стал понимать преступников лучше чем хотел бы. Тюрьмы - это филиалы Ада. Шальная пуля в разы лучше и те кто сдаются и оказываются здесь по своей воле - либо слишком смелые ребята, либо у них слишком широкие плечи в тюрьме или на воле. Я думал что я исключение из правил, но на деле едва ли лучше других. Дожидаюсь тюремного автобуса, за два с лишним часа на лавке так никто и не появился. Один возвращаюсь в город. Успеваю вздремнуть в автобусе. Беру такси и останавливаюсь в дешевом мотеле.
[indent] Целый день в движении. Короткий сон. И снова бег по городу. Знакомлюсь с офицером по УДО, сдаю ему часть документов, он проводит небольшой допрос, озадачив меня стандартными проблемами всех недавно освобождённых. Кажется мы услышали друг друга, так что после короткого диалога, я снова оказываюсь на улице. Большой брат бдит. Увы, независимо от этого, у меня есть дела, которые требуют моего присутствия. Я хотел бы отметить собственное возвращение на волю, но праздновать нечего, зато есть женщина, которую нужно проводить в последний путь. Не знаю откуда Аманда узнала, но иногда она посещала меня.
[indent] Одна из тех немногих кто не читал морали и лекций о добре и зле. Осколок памяти из прошлого. Два дня назад со мной связался человек и сообщил новость, к которой я готовился последних несколько месяцев. Аманда заболела и пару недель не могла встать с кровати. Заботится о ней было особо некому, да и смерть Бена знатно подкосила женщину. Она продержалась сколько могла, а сейчас её нужно было похоронить. Этим занимался гос работник и мне нужно было всё отконтролировать. Аманда заслужила достойные похороны и своё место на кладбище рядом с Беном. Костюм смотрелся на мне как чужой, а ведь когда-то я не вылезал из таких. Хотя качество оставляло желать лучшего, но это сейчас не самое важное.
[indent] Без собственных прав приходится передвигаться на общественном транспорте и такси. Кажется что Сакраменто за эти несколько лет стал ещё больше и населённее. Люди поглощенные своими заботами зависают в гаджетах и телефонах. Им нет никакого дела до меня. Впрочем ничего нового. Мне тоже нет никакого дела до этих людей. Словно муравьи в муравейнике. Я едва ли чем-то отличаюсь от других и всё же ловлю настороженные взгляды от старшего поколения. Они будто видят меня насквозь и смотрят с осуждением, прижимают к себе свои сумки с небогатыми сбережениями. Доезжаю до церкви. Опоздав на десять минут. Церемония уже идёт.
[indent] Сажусь поближе к выходу чтобы никому не мешать и никого не отвлекать. На удивление собралось достаточно народа. Человек тридцать или около того, как женщины так и мужчины. Сложно сказать по чужим спинам сколько их, но детей тут абсолютно точно нет. Аманда до последнего держала цветочный магазин. Не исключено что таких людей как я здесь было куда больше, не в плане недавно вышедших из тюрьмы, а тех кого личная трагедия завела в магазинчик Аманды. Её помнили и это позволяло мне радоваться хоть чему-то. Может быть она была не так уж и права в своих беседах. Настоящая любовь не оставляет безучастным в чужом горе.

Подпись автора

[indent] Смерть – она наше всё. Мне кажется она преследует меня. Идёт по пятам. Дышит мне в затылок. Я борюсь. Я – убийца, но кого я убил? Ястреба или самого себя? Мне кажется в тот раз я ничего не выиграл, я проиграл бой и смерть подобралась ещё ближе ко мне. Я не патологоанатом, но на смерть в тюрьме я насмотрелся в избытке. Говорят это место должно исправлять людей, но ни черта подобного. В тюрьме свои законы, и ты либо подчиняешься местным правилам, либо пытаешься идти против них и тебя находят зарезанным в собственной камере.
[indent] Некоторые люди не выдерживают давления, другие сходят с ума от одиночества, третьих ломает отчаяние. Наверное в тюрьме убивают не так уж и часто чем в огромном мире за проволокой, но часть смертей занимают самоубийства. Так бывает. Теперь я знаю. Я провёл в тюрьме три года, стоял ли бы я здесь сейчас, если не бы не смог измениться? Кто знает. Я видел смерть ближе чем хотел, я убийца и таким меня сделал окружающий мир и обстоятельства. Люди говорят ты сам ре…
[indent] Но пусть люди идут нахуй!!! Это честно и эта единственная честность, которую люди и мир вокруг заслуживают. Есть только эта жизнь. Без Рая. Без Ада. Без Чистилищ. Я уже не верю в Бога, также как и не верю в различные Пантеоны. Есть одна жизнь и череда решений. Человек может цепляться обеими руками за мораль и прописные истины, а потом окажется мёртв с таким же успехом он придёт к той же концовке что и с десяток убийц или военных. Ты делаешь выбор и если ты не можешь сделать выбор – этот выбор сделает кто-то за тебя. Правильные выборы ведут к смерти, потому что бога нет и никакого чуда не произойдёт в награду за твою правильность.
[indent] И всё же мне обидно и больно, когда умирают люди вроде Аманды. Казалось бы старость – естественная причина. В этом нет ничего такого, если человек разменял шестой десяток и отдал богу душу, но в Аманде был свет и судя по всему он грел окружающих. Для меня эта женщина успела стать неким проводником в собственные печали и тревоги. Я отсидел своё. Я больше не был должен системе ничего, и я мог начать строить свою жизнь заново, как считал нужным. Мог заняться добрыми делами в попытке искупить собственные грехи, но правда в том что я уже другой. Это ест меня…
[indent] И Аманды нет рядом, больше нет у кого спросить совета, больше нет голоса который скажет так что ты поверишь. Есть только Я у собственного Я. Анализирую сам себя, кем я был и кем я стал. Когда-то у меня была семья, которая была всем для меня. Её отняли. Я убил человека. Успел побывать в тюрьме и увидеть изнанку другой жизни. Чувствовал я вину? Да. Просто сейчас она была более размытой. Прошло три года. Я понял свою незначительностью, я смирился с бессилием, я переварил свою боль от утраты, иначе точно также как и другие слабые духом, я бы вздернулся прямо в собственной камере.
[indent] Церковь. Наверное это последнее место, в которое я пошёл бы по своей воли, но умерла Аманда, а я день как вышел и вот я сижу здесь в дешевеньком костюме. Борода и усы. Я не спешил бриться. Напоминал выходца из Техаса, которого каким-то чудом занесло в Сакраменто. Грубые суровые глаза смотрят на этот мир через призму собственного опыта. Я не ищу прощения у бога, но мне знакома скорбь, возможно лучше чем другим в этом помещении. Где-то там на кладбище меня ждёт жена и сын. Я хотел бы зайти к ним сейчас, но если зайду, уже никуда не успею.
[indent] Мои мысли словно укушенная собака, мечутся вместе с бешенством убивающим организм. Так и я, вроде бы здесь, а вроде бы где-то там. Пытаюсь поймать собственные мысли за хвост. Тюрьма добавила жесткости и холода. Я стал контролировать себя лучше. Я мог бы радоваться жизни, потому что тюрьма осталась позади… Вот только, всё было не так просто. Есть люди, которые не забывают и не прощают, они помнят каждую оказанную тебе услугу. А сколько их таких было за три года? Малькольм Морган хотел жить и ради этого желания он отрезал тупым ножиком пару кусков от себя старого, позже раздобыл чужого мяса и сделал заплатки, но моя душа всё также кровоточила и сейчас, я до сих переваривал то, что со мной произошло там.
[indent] Какой-то мужчина в очках поднимается на трибуну и благодарит всех, кто пришёл проводить Аманду в последний путь, он рассказывает как всё будет, что сейчас ему нужно четвером мужчин, если такие есть в зале, которые помогут донести гроб. По его лицу видно, что помощь нужна, просто если тишина в зале сохранится, придётся просить тех, кто тоже не горит особым желаниям в лоне церкви. Иронично как иногда всё упирается в зеленые и хрустящие банкноты и даже бог не спешит помогать своим слугам в нашем греховном мире. Вытягиваю руку, как и ещё двое мужчин. Мужчина в очках благодарно кивает, и ведет свой рассказ дальше.
[indent] Вся процессия отправляется на кладбище, в то время как я наоборот вместе с остальными добровольцами направляюсь к гробу Аманды. Смотрю на её спокойное умиротворенное лицо в последний раз. Не замечаю знакомого лица в толпе из тридцати персон, но отчетливо запоминаю лицо Аманды, прежде чем захлопнуть крышку её гроба. Мужчина в очках находит ещё одного рабочего, по совместительству водителя церковного катафалка. И вот мы уже беремся за ручки гроба. Мужчина в очках как-то подозрительно на меня смотрит и интуиция меня не подводит. Он окликает меня по имени в машине. Как только я киваю, называет меня полным именем и спрашивает я ли это… я снова киваю в ответ. Новость сбивает меня с толку.
[indent] Мужчина представляется сам и называет себя исполнителем воли умершей, говорит что Аманда вписала меня в завещание, что он знает мою историю и это совершенно неважно, что ему нужно переговорить со мной после похорон. Протягивает мне визитку и я прячу её в карман пиджака. Не знаю как на это реагировать и что же такого отойдёт мне по завещанию. Не то чтобы мне что-то было нужно, но Аманда могла быть упёртой. Она видела в людях хорошее, даже если это хорошее угасало и таяло, в горячих пальцах снежный ком. Я всего лишь мелкая лужица с примесями и осадками. Я снова и снова пытаюсь убежать от собственных мыслей, что у меня есть шанс. Впереди не только смерть и не только новые знакомства с людьми, которых я бы никогда не узнал если бы не сел, но и что-то новое, что подарит надежду мне. Третий шанс для тех, кто упустил сквозь пальцы свой второй. Иногда так бывает. Иногда нужно верить. Особенно в такие моменты как этот.

Подпись автора

[indent] - Мы собрались здесь, чтобы почтить память Аманды Уинслет и проводить её в последний путь. Уверен каждый из вас запомнил Аманду по своему, она была чудесным и светлым человеком, что видел добро в каждой душе. Через всю свою жизнь она пронесла любовь к своему мужу Бену Уинслету, чьё здоровье подвело его несколько лет назад. И вот сейчас они встретятся в лучшем мире чем этот. Если кто-то желает что-нибудь сказать, почтить память этой женщины последним словом, я с радостью уступлю своё место желающему? - священник обводит взглядом собравшихся.
[indent] Я обвожу взглядом собравшихся со своего места. Третий ряд. Люди от сорока лет, ну куда больше человек в возрасте Аманды. Стараюсь не выделяться среди пришедших, но не похоже чтобы кто-то хотел высказаться. Я и сам не любитель длинных пафосных речей, но человек уходит из жизни и наверное Аманда достойна того, чтобы о ней сказали больше чем пару строк, которые несомненно важны, но не выражают всей глубины души этой чудесной женщины. Я поднимаю руку, прежде чем оторвать зад от дешевого стулика и пройти на место святого отца. Обвожу людей внимательным взглядом.
[indent] И опускаю его в землю, смотрю на вырытую могилу и гроб уже в ней. Не так давно я сам его туда и опустил, - Мы познакомились с Амандой несколько лет назад в её цветочном магазине. У неё всегда был большой ассортимент и пахло цветами, хотя я каждый раз брал одни и те же… букет фиалок. Мне казалось это тяжёлый и кропотливый труд для уже не молодой женщины - держать подобный ассортимент свежих цветов. Эта женщина умела найти подход к каждому, расположить к себе, даже если человек приходил с грузом на душе. Мою жену и сына…
[indent] Я сделал усилие и проглотил ком застрявший в горле, - Их застрелили несколько лет назад, здесь в Сакраменто. И Аманда была одной из тех немногих людей, которые смогли облегчить мою боль. Она не была психологом, врачом с многолетним стажем, но внутри неё горел свет и она понимала что это такое – любить по настоящему. А ещё у неё был опыт, который достался ей дорогой ценой. Муж Аманды ушёл из жизни раньше неё и я не знал его лично, но уверен что этот человек был замечательным мужем и другом. Теперь, когда её не стало, я догадываюсь что она знала куда больше чем я и хотела помочь мне.
[indent] - Тогда, в первое время, мне давались эти мысли с трудом, но в жизни случается то, чему нас не учат родители, в школе или в колледже. К подобному не готовят и только совместный опыт, общение и поддержка могут помочь разделить эту боль… В последнюю нашу встречу Аманда сказала мне достаточно важные слова  "Совсем не обязательно позволять якорю забот и проблем утягивать тебя на дно достаточно лишь найти того кто захочет помочь тебе" иногда это нелегко… позволить помочь себе, ведь когда в жизни что-то случилось, мы особенно уязвимы. Я надеюсь что подобный урок или совет Аманда дала каждому из собравшихся, и чтобы почтить её память, мы должны продолжать дело, которому Аманда отдала всю свою жизнь… Покойся с миром Аманда.
[indent] Я подошёл к яме и бросил в могилу первую горсть земли, кивая старой подруге и прощаясь с ней. Мне будет её не хватать. Отошёл в сторону. Собственно в церкви этот момент никто не прояснил и кажется я остался здесь один и без машины. Люди подхватили начатый мной ритуал и постепенно лёд тронулся. Каждый отдавал дань памяти как умел. Некоторые сердобольные женщины плакали, но я старался не встречаться с ними взглядами. Поглядывал на дорожку в сторону собственных родных. Однако пересилил в себе это желание. Отправится к ним. Какой-то старичок подошёл ко мне и пожал мою руку, поблагодарив за речь. Я словно внезапно вспомнил, что нас должны довести до дома Аманды. Интересно что с ним будет теперь дальше?

Подпись автора

[indent] Один из пенсионеров любезно согласился подбросить меня к дому вместе с остальными. В его старой машине ехало восемь человек и если бы не я, наверное влезло бы ещё два-три человека. Из-за этого мне было немного неловко. Сорок минут стыда по всем автомобильным правилам с поправкой на возраст. Будь я за рулём сам, я вёл бы быстрее, но мне никто не предлагал, так что я слушал стариковские байки и сплетни. Кто на похоронах Аманды плакал громче всех, а кто делал только вид. и на самом деле был рад тому что Уинслет уже больше нет с ними. Зачем я всё это слушал? Наверное старики как радио, которое хрен заткнёшь. На самом то деле заткнуть можно, но снова в тюрьму мне не хотелось.
[indent] Слава Богу доехали, и по дороге никто не умер. Наверное некоторые взрослые всё ещё дети даже когда им далеко не восемнадцать. Меряются членами и вагинами, радуются что в эстафете жизни прожили на недельку месяцок больше чем их заклятые враги… как будто это имеет значение? Говорить на эту тему тут было не с кем, а сорок минут со стариками – это почти как семь собачьих лет. Хотелось убраться отсюда побыстрее, пусть уж Аманда меня простит. Небольшой перекус и больше меня здесь ничего не держало, всё что я хотел, я уже сказал и добавить мне было нечего, но если вдруг что и появится в голове, я обязательно вернусь к её могиле. Благо, знаю где.
[indent] Рядом с домом Аманды помимо разных стариковских машин в глаза бросилось вишнёвое ауди. Наверное это один из тех навыков, которые прокачались в тюрьме. Ты всегда в режиме наблюдения, за людьми, за машинами, за предметами. Подмечаешь различные маленькие детали, а вишнёвое ауди сложно не заметить. Сердце кольнуло, воспоминания накрыли голову, вернув меня в прошлое. Ремонт в чужом доме, откровения и всё что как мне казалось было там, в прошлом. В какой-то момент нашей переписки с Хаас, я оказался втянут в чужие разборки. И писать уже не мог. А когда вернулся, Малькольм Морган остался где-то позади.
[indent] Питон так его окрестили в Братстве. Таким его и запомнили когда он оттуда выходил. Мне бы хотелось, чтобы всё было иначе, но теперь я больше не сам по себе. Я всегда цеплялся за лучшее в себе, пробовал сохранить человека и наверное это меня и погубит когда-нибудь. Я мог бы сбежать, послать всё это нахрен и укатить в закат, но долг и честь – это для меня не пустой звук. Они знали это. Я осмотрел машину, хоть я и не помнил номерных знаков, мне отчего-то казалось что всё действительно так. Борясь с желанием сбежать от прошлого, я вошёл в дом. Походка напоминала движение хищника, которым меня окрестили в тюрьме. Плавные и медленные. Я осматривался по сторонам.
[indent] Людей здесь было более чем достаточно, но большинство из них высыхало словно цветы в последней фазе жизни и оттого Хаас нашлась у окна достаточно быстро. Узнал её по спине. Чёрное платье. И тёмные волосы. Несколько поворотов лица в разные стороны и этого оказалось достаточно, чтобы признать в ней Аризону. В письмах она упоминала Аманду, не исключено что и цветы на могилу Лин покупала она у неё. Видимо цветочный магазин чем-то напоминал мафию, в которой Аманда Уинслет была негласным доном, который знал всё и про всех. Я не обижался на Аманду, но фигура Хаас вызывала вопросы.
[indent] Наблюдал за ней со стороны, пытаясь разгадать сдержала ли она обещание? Жесты, поза, даже как поднималась её грудь во время дыхания. Эта была уже не та Аризона, которой я делал ремонт в комнате. Мне хотелось подойти к ней, коснуться её плеча и заставить её посмотреть на себя, обнять и пошутить, сказать что-нибудь, что мог сказать ей старый Малькольм Морган. Учитель и ученица. Хотел ли он сейчас учить её? Наверное она была взрослой. Сейчас в её манере держаться угадывалось что-то от Евы Блэк. В груди снова кольнуло. Роман, который начался также стремительно как и погас. Я ненавидел это животное желание удовлетворить похоть.
[indent] Говорят только мужчины думают своим членом, но среди женщин это встречается отнюдь не реже и если женщина говорит нечто подобное, несомненно в её голове живёт это желание – отдаться. Борьба и попытка завладеть её вниманием – всё это напоминает животные игры, которые крутят по каналам для любителей природы. От львов до обезьян – в эти игры играют все. Люди не исключение. Старому мне это было словно кость в горле. Лин была волшебной, внеземной, настоящей. Я погружался в собственные мысли и на меня накатывал гнев. Отчего я всё уже про себя решил. И Хаас не стала исключением, её просто перемололо временем. Она была прекрасным стеблем, а стало костной мукой, как и многие другие, не избежавшие людского пресса.
[indent] Я поднимаюсь на второй этаж, чтобы убежать от собственных мыслей. Брожу по чужому дому и сам замираю у окна. К ветру добавляется дождь, словно запирая меня здесь. Путь к отступлению отрезан. И вот он я – случайно натыкаюсь на зеркало. Питон – рослый, накачанный боец Братства, повидавший жизнь. Башковитый. Как ни странно люди без образования ценили тех у кого это самое образование было. Однако чаще таких умников просто пытались прогнуть под себя. Со мной не вышло. Я никогда не считал, сколько шрамов осталось на теле и на душе и где больше. И после тюрьмы, я всё также не знал кто я теперь.
[indent] Зверь? Мне хотелось подтвердить свою теорию. Убедиться. Поставить точку. Люди прогнили и больше не стоит цепляться за того человека кем я был раньше. Аманда умерла. Хаас повзрослела. Блэк наверняка по прежнему держит руку на пульсе криминального мира. Так почему я должен быть хорошим, если всё уже давно не так? Мы все – животные. От натуры не убежать, природу не обмануть и мы живём ради инстинктов. Нет никакого светлого чувства, нет любви до гроба, как и верности одному единственному. Всё что было до – аномалия. Моя жизнь ошибка…
[indent] Рука касается поясницы Аризоны и когда девушка оборачивается, она видит перед собой бабульку метра полтора ростом, - Какой-то мужчина хотел поговорить с вами, вы ведь знали Аманду… он тоже её знал. 2 этаж, третья дверь слева, кажется так он сказал, - бабушка улыбнулась Хаас и пожала плечами. Она не чувствовала угрозы от мужчины, а меж тем она была. Малькольм затаился в ванной, ждал за дверью, прикрывал глаза и пытался всеми силами заставить себя убраться отсюда до ещё одной глупой ошибки в своей жизни.
[indent] Однако поздно, дверь открылась и хлопком закрылась, вслед за вошедшей фигурой. Я прижал её тело к двери и впился в губы с закрытыми глазами, жадным страстным поцелуем пробуждая в ней всё самое потаенное, сердце дико стучало в груди. В этом костюме резко стало тесно, а я впивался с такой жадностью в чужие губы, как будто хотел вырвать их и сожрать прямо здесь. Когда я распахнул глаза – я увидел перед собой Хаас. Секундная пауза и очередной поцелуй. Такой же жадный и горячий, правая рука ушла ниже и сжала её за ягодицу. В то время как левая рука поднялась к губам девушки. Я приложил указательный палец к её губам.
[indent] - Тшшш, - прошипел я, задвижка преградила путь к отступлению. В этой игре не нужны слова. Не одного слова! Мой взгляд передавал это также красноречиво, как и мои жадные поцелуи, пока Малькольм Морган из прошлого пытался разбить прозрачную стену из стекла в собственной тюрьме глубоко внутри. Моя правая рука скользнула под платье Хаас и шероховатыми пальцами я начал подниматься выше, гадая что на ней, колготки или чулки. Именно это словно определяло её в этот момент. Пальцы касаются голой кожи и это словно подчеркивает мои теории о женской животной натуре, палец крючком цепляется за резинку трусиков на левом боку, требовательно начиная стягивать их вниз. В комнате горит слабый свет, а мой змеиный взгляд словно гипнотизирует Хаас, заставляя её стоять и смотреть мне в глаза. Шах и мат, ученица, тебя уже съели. Что ж ты не послушала, тогда… на яхте. Что ж ты не послушала … Хаас! Ари?

Подпись автора

[indent] Я вижу собственных демонов как заключенных шумящих за прутьями клеток, в которых их держат. Подобное я видел не так уж и давно, можно выйти из тюрьмы, но от собственной тьмы избавится куда сложнее. Она принимает тебя как родное дитя, прячет тебя в собственное покрывало тьмы, придает уверенность и оправдывает любое зло, что ты совершишь или совершил. Я обещал себе, что больше не будет Ев, не будет измен в память о погибшей жене и вот в очередной раз во мне что-то ломается и крошится. Я просто лживый кусок дерьма, который ненавидит себя настолько сильно, что едва ли найдётся тот, кто будет ненавидеть меня ещё больше чем я сам. Я предаю себя бросаясь в этот омут? Или я наивно хочу любви? Я зол, но Хаас…
[indent] Ведь не ведьма, не нарушительница спокойствия, не надзирательница в тюрьме, не бунтующая художница и не воровка с которой я связан кровными узами, не Богиня… она и не могла исцелить этот мир, не могла исправить те ужасы с которыми я столкнулся, но она уступила миру и стала циничной и жестокой, я вижу это в её глазах. Тут есть место траху, но нет места любви. Не придумал ли я её? Бери что дают - это я вынес из тюрьмы. Многие так и делают, берут что дают и тех кто даёт. Она готова, она не против, она хочет меня трахнуть. Я касаюсь пальцем её губ, не хочу ничего слышать, не хочу чтобы открывала свой рот, дополняя реальность болезненными острыми гвоздями из пасти.
[indent] Чужие ловкие пальцы расстёгивают пуговицы пиджака и рубашки. Привычными движениями. Сколько раз она играла в эту игру, стала ли опытным игроком, вышла ли замуж, может быть даже замужем? Я смотрю на тонкие пальцы Хаас и к счастью не обнаруживаю кольца. Хотя бы не трахаю замужнюю. Опускаю руки вниз, глажу ягодицы и бёдра, на этот раз уже без белья. Трусики остались где-то на полу. Моё тело отдаёт жаром, я буквально сгорают изнутри от ненависти злости и раздражения на мир в котором я остался невольным свидетелем собственной беспомощности. Плачущее небо под ногами словно зовёт меня на улицу. Начинается град.
[indent] А я трусливо остаюсь здесь, мы так упорно делаем вид, что нас ничего не касается. В тюрьме полно таких трусов и лжецов и я не исключение, сжимая рукоять заточки я тоже делал вид, что я сильный. Когда меня пырнули пару раз ножом и сломали пару рёбер - я делал вид что я сильный, что я смогу преодолеть это. Я перечитывал письма Хаас, перестав ей писать, она хотела чтобы я выжил. Она отдавала собой в почерке. Светлой и чистой. Не запятнанной дерьмом этого мира. Видимо двух лет оказалось достаточно, чтобы перейти на сторону зла. Освоить грязные приемчики и забить на свет внутри, стать стервозной сукой. Я – приз из прошлого?
[indent] Хватаю её за ягодицы и поднимаю, переношу на стиральную машинку, используя её как опору, уверенными движениями развожу твои ноги, рука задерживается на левой ноге. Смотрю на неё несколько секунд и избавляю ногу от туфли, касаюсь пальцами ступни в капроне, нажимая и надавливая большим пальцем на кожу под капроном. Возвращаю взгляд на тебя, рука касается члена и вот я уже собственным вставшим достоинством глажу твои губки. Вожу по ним членом, всё также молча, всё также глядя тебе в глаза. Ты – моё тёмное зеркало. Свободной рукой касаюсь твоих глаза, заставляя тебя закрыть глаза и в тот самый момент делаю первый толчок.
[indent] Ещё один толчок. И вот уже то ли вскрик то ли стон. Закрываю глаза. Чтобы наши взгляды точно не встретились. Руками касаюсь твоих бёдер, начиная наращивать темп, никуда не разгоняясь, спешить нам точно некуда, впереди целая вечность, а три года в тюрьме сделали своё дело как минимум в плане физиалогии. У меня слишком давно не было секса и я максимально заведён и одержим телом Хаас. Слушаю наши дыхания вместе со стонами, как они смешиваются в единую тихую песнь. Выброс гормонов ударяет в голову и я отдаюсь собственному животному внутри. Всё остальное отходит на второй фон. Я и сам становлюсь несущественным. Всего лишь Человек.
[indent] Сколько бы лет я не прожил. Сколько бы опыта не вынес из собственной жизни. Я буду таким же как и все, человеком погрязшим в болоте повседневности, плавающий в сетке рутины и ищущий в тине ответы на вселенские вопросы. Что будет завтра и что будет там в конце? Я поддаюсь тебе на встречу, вхожу глубже, понимая что ты достаточно мокрая, чтобы я мог ускорится. Я ничего не планировал, мой голый член касается твоей внутренней плоти, заставляя дрожать нас от истомы, начинаю наращивать темп, выгибаюсь к тебе и оставляю засос на твоей шее, жадный и яркий с правой стороны. Такой не спрячешь. Пусть видят. Пусть знают. Моя.
[indent] Чем закончится этот раз? Я помню её другой. Хорошей. Помню её улыбку на фото. Помню детей которые что-то пробудили и откатили внутри меня. Помню солёные слёзы и давящую боль в груди. Вижу её глаза, стали тёмными, стали жестче и только всё та же вишнёвая ауди словно переходник от старой Хаас к новой Хаас. Я и сам стал другим? Мы изменились? Или мы всё такие же… вопрос риторический. За мной будут наблюдать, ребята с удостоверениями и значками, ребята с наколками и стволами. Эти люди не понимают шуток и не прощают ошибок. Я хочу тебя Хаас, я даю тебе понять это с каждым толчком… но только сегодня. Мы используем друг друга.
[indent] И удовлетворение собственных потребностей – единственное что нам необходимо. Мы эгоисты, не лучше и не хуже чем другие. Я возбуждённо дышу в воздух который пропитался разрядами нашей страсти, из-за размеров комнатушки кажется что здесь достаточно жарко, я хватаю тебя под колено и заставляю тебя согнуть ногу поближе к животу, начинаю гладить твою ступню в чулке, иногда поправляю тебя за щиколотку, отводя ногу в сторону. Снова и снова мы встречаемся при каждом моём толчке. Я вхожу в тебя до упора, хватая тебя за щиколотку, вжимаюсь носом в пространство между большим и указательным пальцем, вдыхая запах - твой и твоего пота. Твой настоящий запах без аромата духов и прочей косметики. Словно пытаясь по запаху определить как животное, что дальше… и мне нравится твой запах. Я хочу тебя трахать, хочу тебя обучать, пробиться через твою броню к той старой тебе, чтобы может быть обрести свой третий шанс на счастье, хоть меня и пугает это до сердечной дрожи в груди.

Подпись автора

[indent] Зверь. Я помню его лишь единожды. Это было давно. Я набросился и драл её как животное. После этого всё было кончено. Я не могу сказать что в этот раз всё иначе и если я позволил в прошлый раз вести себя инстинктам, в этот раз всё было глубже. Я был не просто зверем что поддался своим инстинктам, я хотел этого сам и я ощущал… влечение. Оно жарило меня изнутри своим огнём и влекло к Хаас. Не знаю почему. Я помнил её другой, а сейчас я смотрел в её глаза. Злился. Был в ярости. Однако глубоко внутри мне нравилась новая Хаас. Нравилось как смотрит. Нравилось как реагирует её тело. Касаясь её, я будто вскрывал её вживую. Именно сейчас в ней было смешано всё, чтобы она была собой. Она прошла свой путь. Завершила своё Становление. Пускай и не так, как мне бы хотелось в моих письмах ей. Она это Она.
[indent] Где-то внутри меня присутствует шёпот. А вдруг я не прав? Вдруг, именно сейчас, я получу по заслугам, за всё дерьмо что я причинил людям. Живым и не очень. Я бы доверился этому шёпоту, но не могу остановится, наши тела как будто намагничены, и меня тянет в её нутро, я совершаю очередной толчок и жадно впиваюсь в её губы. Мне хочется порвать на ней платье. Но всё дурное и порочное что в ней есть - это уже часть той новой Аризоны, которую я не знаю. Такое можно только принять, точно также это коснулось и меня. Сейчас мне любопытно что она думает обо мне и о моих поступках, но обет молчания касался обоих.
[indent] Чужие пальцы впиваются в кожу, она словно дикая пума вцепляется в мою плоть и оставляет глубокие царапины. Зачем? Я вхожу слишком глубоко? Я делаю слишком больно? Ты злишься? Я хватаю тебя цепкими пальцами за подбородок, заставляя посмотреть на меня. На твоих щеках останутся мелкие синяки. Я ещё не кончил, а уже понимаю что одним разом дело не ограничится. Не знаю через что проходят остальные заключенные, но долгих три года моё тело копило всю ту злость и ненависть не только к системе, но и в отношении себя самого. Хотелось как-то избавится от этого напряжения и в тоже время мне просто необходима была сексуальная разрядка. Я не знаю был ли это план вселенной, или же очередная случайность.
[indent] В конечном итоге Хаас оказалась там, где и должна была оказаться. Все события в нашей жизни казалось вели нас друг к другу. Это прощальный секс? Или секс по дружбе? На последнее я не согласен, а первое мне не нужно. Или же этого я и хочу? Оттолкнуть последнего человека, показать какой я отвратительный и жалкий. С Евой как-то так и произошло. Всё перестало быть игрой, она поняла что я – мёртый груз. Какие выводы сделает Хаас? Отпускаю её скулы играю с её ногой. Она сама горит огнём, я нюхаю её пальцы на ногах и мне хочется сжать их зубами. Наверное к счастью, я не успеваю этого сделать ибо стоило мне поводить носом по ступне, вдохнуть её потный аромат, как её тело пробрало дрожью. Хаас кончала…
[indent] Я несколько секунд пробыл в ней, сделав ещё несколько толчков. После чего вышел и задрал платье повыше, обхватил ствол рукой и начал в ускоренном темпе делать ритмичные движения, обильные потоки семени начали лужами ложиться на внутреннюю поверхность платье, живот и бёдра Хаас. Я рычал словно дикое животное и только окончательно кончив, поддался ей навстречу, впиваясь в её губы, поймал её язык собственным, а моя рука коснулась её тёмных волос, вплетаясь в них словно змея. Я тяжело дышал её в губы но на какое-то время был удовлетворен, - Не ожидал тебя тут увидеть, но рад что ты здесь. Кажется наш голод не вписывается в происходящее, хочешь продолжить в мотеле Хаас? - момент истины, которые определит нас.

Подпись автора

[indent] Спускаюсь вниз. Ей мало. Мне мало. Этого достаточно? Не знаю. Не хочу об этом думать сейчас. На вопросы куда я, отвечаю что возникли дела, говорю что-то подходящее ситуации и оказываюсь на улице, у вишнёвого ауди. Жду Аризону. Стучу пальцами по бамперу, поднимая голову вверх. Чего я жду от неба? Мелкий дождь всё ещё капает на тёплые щёки. Бодрит. Дышится легко. Это Аманда прощает нас грешников? Или всё так случилось по замыслу доброй старушки? Два человека обрели друг друга, но не в скорби, а в плотских утехах. И оба сейчас жаждали большего. Я мог бы уйти, убежать, скрыться, вот только подобные уходы никогда не были в моей натуре. Тюрьма ожесточила.
[indent] Девушка из прошлого стала полноценной женщиной, с соблазнительными формами и манящими к себе глазами. Сочетание тьмы и света в неизвестных мне пропорциях. И глубоко в душе единственное что я хотел - это чтобы она меня оттолкнула, уберегла себя от моего разрушительного воздействия. Она знала когда-то Малькольма Моргана. Питон же был для неё загадкой. Опасной хотя бы по той простой причине, что Питона создало Братство. Внешне я всё также оставался Малькольмом Морганом, но имени, бороды с усами и татуировок было недостаточно, чтобы сохранить личность и передать её историю.
[indent] Там в тюрьме, мне несколько раз спасали жизнь, я платил тем же, но видимо не тем людям. Не сказать чтобы идеи этих людей были близки мне по духу, но в тюрьме свои законы и свои группировки. Нет там ребят проповедующих мир во всём мире, как и нет групп что блюдут высокую мораль и этику. Может быть такие люди бы и были, но в них никто не заинтересован, они не выгодны не охране, не местным бандам. Так что ты либо дружишь с кем-то либо умираешь один. Становится заднеприводной тряпкой меня не прельщало, хотя я видел и таких мальчиков, чьи губы были в помаде, а прически имитировали женские.
[indent] Малькольм Морган отсидел своё, но на волю вышел Питон, с которым обещали связаться, который оброс долгами и находился под наблюдением как у Братства, так и у органов правопорядка. Обычная жизнь всё также была далека, хоть на воле и дышалось поприятнее. Хаас появилась у машины и я сел рядом с ней. Прав за два дня у меня не появилось, а внутри я носил свой особый секретик. Пускай в зале суда меня посадили за пьяное вождение, но сам я знал правду. Я заслуживал сидеть в тюрьме в разы больше и убил человека вовсе не Питон, а тот самый добрый и светлый Малькольм Морган. Я и сейчас мог прикрыться Питоном, но Аризону хотел Малькольм Морган. Я всё ещё тот самый Малькольм Морган, который пытается убежать от себя. Меня это пугает больше всего. Собственные демоны идут по пятам.
[indent] Назвал Аризоне адрес мотеля в котором остановился, по пути купил презервативы. В основном молчали. Да и о чём сейчас говорить? Выяснять природу наших отношений? Говорить ей что думал о ней все эти три года? А даже если и думал, что это меняет? Молодой девушке, даже если она понимает где ты находишься, едва ли объяснишь что это место в котором гниёт не только тело, но и твоя душа. Меня закрыли в карцере. Всё тоже Братство убило человека, чтобы мне не добавили срок. Если бы не эти люди я был бы или трупом, или Питоном которому вместо трёх лет, нужно было бы отсидеть все десять. Я не писал, потому что был уверен в худшем, а когда осознал что себе не принадлежу, решил оттолкнуть. У меня почти получилось. Если бы не сегодня. Если бы…
[indent] Время в дороге пролетело практически незаметно, вскоре мы оказались у номера, в магазине неподалёку я прихватил бутылку виски и в одной руке у меня была бутылка, во второй ключ. Пара секунд и я пропустил Хаас внутрь, вошёл следом и впустил её в номер. Мы немного попали под дождь. Комната была небольшой. Небо за окном было серым и я завесил шторы, включил полумягкий свет. Достал две рюмки и поставил на столик. Разлил виски по стаканам, себе больше, Хаас на два пальца. Посмотрел на неё, - За Аманду? - поднял рюмку и протянул её к ней, чокнулись и выпили залпом, наблюдаю за её лицом. Вся такая стервочка, а от выпивки кривит лицом как школьница. Отчего-то улыбаюсь.
[indent] Хаас возвращает рюмку на стол и я обновляю её порцию. Ничего не говорю, просто наливаю себе и снова подношу, смотрю на неё с вызовом. Папа с мамой явно не будут стыдить, а я не хочу чтобы заболела или промёрзла. Спаивать её цели у меня точно нет, а вот разогреться после улицы - это да. Подхожу к ней после того как снова выпили, снова молча начинаю помогать ей избавиться от платья и лифчика, оказываюсь у неё за спиной и обе мои руки ложатся ей на грудь, начинаю их массировать и играться с её сосочками пальцами, целую её в шею и трусь бородой о нежную женскую кожу, - Вкусно пахнешь, - шепчу её на ушко, и снова оставляю засос на шее. Членом вожу о ее ягодицы. Её очередь меня раздевать и брать инициативу в свои хрупкие женские ручки.

Подпись автора

[indent] Мы снова это делаем. Я снова это делаю. Прошло достаточно времени и можно было бы остыть, но по вставшему члену о каком-то там остыть не может идти и речи. Я слишком много думал по жизни. Малькольм Морган задавался вопросами на которые у него не было ответов. Он делал это снова и снова, до встречи с женой, после её смерти, и даже в тюрьме. Мозг постоянно о чём-то размышлял. Правильный ли тот или иной поступок. К чему приведёт и как жить дальше? Иронично, что человек, который озадачил меня умным советом, нашёлся именно в тюрьме. Он сказал "Малькольм ты слишком много думаешь" и это было истинно так.
[indent] Сейчас  я выгнал все мысли из головы. Аризона касалась своими тонкими пальчиками букв, которые были для меня священны. Я никогда не забывал их лица, я думал о них каждую ночь, но сейчас… я чётко осознавал, что прошло достаточно времени и боль совсем немного притупилась. Они были там, а я был здесь. Как бы я не любил Лин и как бы сильно по ней не скучал – моя жизнь продолжалась. Мне нужно было проверить себя, пускай и таким похабным способом. Мой член стоял и я видел в своей юной ученице взрослую женщину. Она не бежала и не была испугана, хоть я и видел что испытание виски она явно проходила впервые.
[indent] Доверяла. Не будь между нами доверия и будь это обычный трах – ничего этого бы не было и мы не зашли бы так далеко. Обычный… слово застревает в голове, но к чему об этом сейчас думать? Глупые шутки будто ожили и воплощались в реальность, и я солгал бы, если бы сказал, что не хочу её. Хотел и брал. Обычный или нет, нам это обоим сейчас нужно и если я во что и верю, то во время – оно всё расставляет по своим местам, оно лишает и оно дарует. Если где-то среди бесценных секунд что-то предписано, оно случится хочешь ты того или нет. И я всё спускаю на тормозах, выключаю целый рой мыслей и касаюсь её кожи снова и снова. Наблюдаю.
[indent] Заползает на кровать как кошка, а ложится как шлюха. Тот кто не знает нас, наверняка предположил бы, что я её снял, в переулке для шлюх или в элитном борделе, не так уж и важно. Сейчас Хаас полностью открыта передо мной и её поза более чем призыв. Локоны тёмных волос на белом белье. Вставшие соски на груди. Чулки и ничего более. Разведены ноги и я могу изучить её половые губки и как встаёт возбужденный клитор. Заползаю вслед за Хаас на кровать.  Пальцами левой руки глажу лобок, изучаю женские губки и вхожу в них пальцами. Сажусь плотнее и касаюсь правой рукой её ноги ниже колена. У Хаас шикарные ноги. Наверное раньше я опускал этот момент или видел в ней всего лишь юную девчонку. А сейчас, кто передо мной?
[indent] Продолжаю гладить правую ногу и изучать её лоно левой рукой, пальцы становятся мокрыми, размазываю женскую течку по собственному стволу и вслед за этим надеваю один из презервативов на собственный член, тут же нависаю над ней и в три толчка вхожу в её нутро, опираюсь на левую руку, а правой руковожу ногой Хаас, заставляю поднять ногу и закинуть на меня. Начинаю снова совершать фрикции, на этот раз не закрываю ей глаза и не закрываю свои. Есть только мы, в этой комнате, и мы принимаем друг друга такими какие мы есть. Далеко не идеальные, с собственным грузом за спиной. Разорвавшие связь в какой-то момент и всё же мы здесь. Среди собственной боли и злости. Толчок за толчком. Секс, как он есть.
[indent] Пять минут таких толчков заставляют наши тела покрыться потом, но сейчас всё что мне хочется - это кончить, прямо в ней и надеяться на резину. А ещё хочется сменить позу. Выхожу из Хаас, и разворачиваю её задом к себе, снова касание члена к киске и такой уже знакомый ей толчок. Из Хаас вырываются стоны, ноги дрожат, сжимаю один из сосков в собственных пальцах и продолжаю её трахать. Взгляд плавает от её локонов до её пяток в тёмном. Дыхание то и дело сбивается, однако напор физиологического плана закончился там на стиральной машинке. Сейчас Хаас тоже надо вложиться в наш совместный оргазм, - Выебать… а без меня не справлялись или не было кому? - впервые за всё время заговорил.
[indent] Злюсь на неё наверное. Без женщин наша жизнь была бы пресной. А с ними, их нельзя не любить и не ненавидеть. Слабые. Безвольные. Похотливые. И в тоже время воздушные, живые, умеющие своими прикосновениями дарить спокойствие и отдых. Большинство женщин для меня просто слепки из глины, кто-то вдохнул в них жизнь и на этом всё закончилось, но в случае с Хаас, я видел в ней нечто большее три года назад и я не знаю осталось ли это в ней или же исчезло, навсегда. Вхожу внутрь неё снова и снова, толчок за толчком дарю ей блаженство и ловлю стоны, которые нереально заводят, смещаю руки ей на шею, сжимаю её сильными пальцами, заставляя поджать под себя колени и сжаться в единый комок для ебли.
[indent] - Вот так ты хотела чтобы тебя выебали? Тааак? - толчок, толчок, снова и снова, до оргазма от которого Хаас бросает в дрожь.

Подпись автора

[indent] Всё повторяется снова и снова. Злость застилает взгляд и я сам теряю человеческое обличье ибо оно бессмысленно. Меня окружают животные, жадные до удовлетворения самых низменных инстинктов. Говорят псы и львы не виноваты, когда кусают, так заложено у них в ДНК, но когда я вижу женщин, которые имеют собственный мозг, который катится к чёрту… Это их выбор, она сама сюда пришла, наш сеанс на поминках у Аманды не имел ничего общего с нежностью, а сейчас и подавно. Я просто драл её как шлюху, потому что весь её видок просил члена и траха. Мою маленькую юристку явно никто не ебал по настоящему.
[indent] Ненавижу себя за это, хочется убить и разорвать, и я иду на поводу у собственных желания, выражая их через боль и жесткость. Всё повторяется снова и снова, и я не знаю, а существовал ли когда-нибудь спасательный круг. Как так вышло, что в начале собственной жизни я познакомился с Лин и она была моей путеводной звездой. И вот её нет, я убил человека, и уже не в первый раз сжимаю чужую шею и разряжаю свой стояк в мокрую вагину. Им нравится грубость, Еву это сломало, но Хаас похоже была моложе и ненасытнее, Её вовсе не пугало отсутствие манер, она словно специально злила и провоцировала. Хотела ещё.
[indent] Когда я снова кончил, она сменила позу и ластилась, виляя бёдрами, потираясь о мои, руки снова сместились и начали мять её груди, её спина вжималась в мой татуированный торс и холод от пота обжигал и дарил тепло. Она горела и текла. Вот так она хотела. Слова эхом звучат в моём собственном мозгу. Не знаю кто из них злит меня больше, не знаю это конец или новое начало, хочется посадить эту молоденькую дуру на цепь и пороть каждый день каждого божьего дня, пока это не вернёт ей мозги на место. Даже сейчас мне казалось что девочка которую я оставил, она где-то там, именно она злит и провоцирует меня на это. От боли и обиды.
[indent] Вот кем я стала! И я хочу чтобы ты злился! Чтобы насиловал и горел от боли, потому что я не справилась… без тебя. Но вовсе не вину, я сейчас испытываю, выхожу из неё, и толкаю её на живот, снимаю резинку и спускаю ей на ягодицы содержимое презерватива. Размазываю по заднице, отчего кажется что зад Аризоны блестит, медленно чтобы не спугнуть эту кошку, вытягиваю свой кожаный ремень из штанов, складываю вместе и наношу первый шлепок. Игриво, просто смотрю на неё, изучаю её реакцию, затем ещё и ещё один, четвертый чуть сильнее первого и она вжимается в кровать, зло шипит, - Ты ведь хотела пожёстче, играем до конца, - я седлаю её как дикую кобылу, оказываясь у неё на спине. Свободной рукой вжимаю её шею в кровать и выгибаясь к ней нюхаю запах шампуня и её пота.
[indent] Начинаю нещадно пороть, по заднице и по ногам, меня не останавливает когда она пытается кричать, а собственный член набухает и встаёт заново во время порки. Видимо матушка природа говорит что мы не закончили, - В кого ты превратилась? В шлюху? В стерву? Карьера явно не сделала тебя счастливой, не так ли? - пробует сопротивляться и я наношу ещё один удар, - ХОЧУ ТЕБЯ - произношу это с рыком почти у самого её уха, задница пунцово красная так и манит к себе, где-то уже видны синие гематомы ибо порол я и правда знатно, снова надеваю резинку на вставший член.
[indent] Заставляю Хаас подняться на колени и прогибаю под себя, член в резинке касается её мокрого лона, и в этот раз входит так, будто киску Хаас специально делали под мой член, беру её за волосы и натягиваю на себя, начинаю снова сношать как последнюю шлюху, контролирую её за волосы, заставляя держать голову выгнутой и задранной вверх. Наши ягодицы то и дело встречаются, со шлепками друг в друга. Член к третьему разу становится как каменный, едва ли внутри него уже осталась сперма, яйца сводит и эта боль гонит выдрать её как последнюю суку. Я и правда ей должен, вот только когда я писал это, всё это было дурной шуткой, а сейчас это было моим личным персональным желанием.
[indent] В этот раз наш оргазм общий и один на двоих. Общие стоны. Общие крики. Мне всё по кайфу и я горячо дышу, разворачиваю её на спину и снимаю резинку, дрочу левой рукой спуская ей на грудь и на живот, размазываю это по её телу обеими руками и накрываю её собственным прессом, до боли сжимаю соски, вгрызаюсь в её шею и оставляю засосы, в то время пока моя дикарка царапает мне спину, полосуя её своими когтями. Простынь явно будет в крови после этого, но я не думаю что мы первая пара, которая решила здесь бурно потрахаться. Отели на отшибе всегда были притоном для таких порочных связей, и всё же мне кажется это было нечто большее, - Я рядом, - шепчу ей на ухо, отключаясь прямо на ней, темнота окутала меня в одеяло, словно я никогда и не выходил из неё. Блуждающий во тьме.

Подпись автора

[indent] Зверь впитал в себя как губка всё что она могла мне дать. Крики. Стоны. Эмоции. Остатки сгоревших в ней чувств ко мне. И горящая спина с царапинами и вкраплениями текущей крови словно грелка моего гнилого нутра. Общая боль убаюкала и я закрыл глаза. Сознание померкло, заменив монстра спящим телом на ней. На смену агрессии пришла полная беззащитность. Всё вокруг стало таким незначительным и мимолётным, организм как будто восполнял всю энергию, которую потерял за сегодня в глубоком крепком сне.
[indent] Мне снилась тюрьма. Лихорадочные картинки из прошлых лет приукрашенные богатой фантазией. Я чувствовал всё так, будто это произошло сегодня. Нож в бок. Кровотечение. Первое тату и удары иглы в кожу. Я всё больше терял себя там. Превращался в Питона, уголовника что разменивал один год заключения на другой. Прошлые навыки становились не такими ценными, а на смену им приходили новые, полезные для уголовника, который просто хочет выжить.
[indent] Метаморфозы коснулись всего и моя оболочка больше не выглядела как Малькольм Морган. Шрамы и татуировки. Иная причёска. Усы и борода. Всё это придавало больше грубости и опасности, а жёсткий взгляд подчеркивал меня как человека действия, который не разбрасывается словами. В тюрьме мне и правда приходилось делать людям больно. Я сел в тюрьму, потому что убил человека и после тюрьмы понимал, что снова могу это сделать. Неважно, в гневе или для самозащиты. Я стал убийцей и это было моё клеймо, которое мне носить до самой смерти.
[indent] Самое забавное что меня это не пугало. Я превратился в того мужчину, который был зарыт глубоко внутри меня, словно я был викингом вспомнившим наследие собственной крови. Все эти нормы и законы. Они защищали слабых людей, а тюрьма перемалывала слабых людей как муку. Именно там царили законы Дарвина и сломаться нельзя было позволять не себе, не тем кто прикрывал твою спину. Я вернулся обратно в социум, но во сне я всё ещё был в тюрьме. Мне приснилась Хаас которая увидела меня таким. Тюремное свидание. Панорамное стекло.
[indent] Я очнулся от того, что смотрел в это стекло, когда трахал Хаас, и на меня в ответ смотрели глаза Лин, с укором и тоской. Сердце бешено билось в диком пульсе. Рядом лежала такая же безобидная Хаас. Я не стал её будить, спустил ноги на пол и сел спиной к ней. Помассировал собственные виски и тяжело вздохнул. Что я творю? Я задаю себе этот вопрос снова и снова. Я отчаянно хочу знать ответ. Мне было хорошо. С Лин. А сейчас хорошо с Хаас. Даже понимая, что я в общем то ни хрена не понимаю, что это было. Наша злость дополняла друг друга. Она принимала меня, пускай и по новому.
[indent] Другая Хаас. Другой Морган. Подходим ли мы друг другу или Бог снова включил свой режим наказания и даёт мне шанс зацепится за идею, чтобы забрать и любовь и человека ещё раз? Липкий страх начинает покрывать спину потом и я поднимаюсь на ноги. Ухожу в душ, чтобы смыть с себя всё что произошло за день. Отмыть засохшую кровь и прочувствовать царапины Хаас. Человек который не боится убить и чертовски боится себя. Парадокс Малькольма Моргана, который случился не впервые. Мне нравилось владеть. Спускать животное с цепи, но с Хаас всё было иначе. Хотя она ещё и не проснулась, наверняка на трезвую голову ей придут мысли, которые приходят и всем остальным. С ним быть неправильно. С ним быть опасно.
[indent] Мы – дешёвое порно. Корм для недалёких. Жертвы ваших хрупких пальчиков. Сиплых пустых голосков, что всегда за спиной и никогда в лицо. Я касаюсь пальцами её царапин, которые наверняка неделю другую будут напоминать о том, что произошло здесь и сейчас. В то время как её задница и бёдра хранят синяки, которых хватит на месяц другой. Нежная женская кожа будет хранить воспоминания. Пока я буду где-то там, с плохой компанией, что не доведёт до добра. Тюрьма выпустила Монстра и я искренне хотел считать что так и было, что мне больше нет места в обществе нормальных людей.
[indent] Мой величайший самообман. Моя неумелая ложь, что должна была защитить меня как хитиновый покров приняв любой удар. Где-то на столе покоились два конверта - мои личные вещи из тюрьмы. Один из конвертов хранил письма Хаас, все те что она написала мне за год. В другом - все те, что я так и не отправил ей. Они были написаны женщине, без имён и без адреса, но в каждом из них я думал о Хаас. Я пытался сохранить в себе человека и держал обещание что дал ей. Я писал ей, вот только не отправил, из соображений безопасности. Фото Хаас на лодке перекочевало в бумажник, когда я вышел.
[indent] Оно подбадривало, давало некий призрачный шанс на лучшую жизнь. Напоминало что я не безнадёжен, хоть и полностью изменился внешне, во мне оставалось что-то хорошее. Глубоко внутри. Быть может я и убил человека и должен был отсидеть в тюрьме все десять лет за это, но на самом деле я и правда был в тюрьме до сих пор. Мой путь не будет лёгким или простым, мне надо побороть собственных демонов и разобраться в себе, найти способ чтобы вернуться к обычной жизни и стать прежним. Попробовать искупить грехи и подарить если не себе, то надежду другим. Ибо в этом мире и так слишком много дерьма, чтобы плодить его самому.

Подпись автора

[indent] Вода помогает расслабиться и отпустить ситуацию, смыть с себя пот и усталость, но с мыслями всё гораздо сложнее. Мне потребовалось три года тюрьмы, чтобы мысли о жене и сыне стали разъедать меня меньше, а сейчас лучшее что я мог сделать - это переспать с человеком, которого считал другом. А что дальше? Не знаю, где-то там Хаас спит в постели и мне совсем не хочется её будить. Какой бы не была правда, я не хочу её знать ибо в очередной раз правда поставит меня перед выбором. И только в кино образ спецагента имеет флёр опасности и всё всегда заканчивается хорошо, на деле всё происходит иначе и редко имеет счастливый конец.
[indent] Выключаю воду и вытираюсь махровым полотенцем любезно оставленным в каждом номере для клиентов, после этого повязываю полотенце в области паха, скрывая всё пахабное и неуместное и возвращаюсь в комнату, но надеть нижнее бельё так и не успеваю ибо обнаруживаю проснувшуюся Хаас. Словно в первый раз она дрожащими руками держит зажигалку и у неё всё никак не получается закурить. Привлёк её внимание и подошёл к ней, протянул руку требуя зажигалку и уже сам своей рукой дал ей закурить. Сам прошёл к соседнему стулу и найдя свои сигареты на столе, тоже закурил.
[indent] Какое-то время молчим и я рассматриваю стол и свои вещи на нём, наверняка рассматривала, а может и нет … я совершенно не знаю как она изменилась за эти два года и пока в моей жизни творится черти что не уверен что мне нужно раскрываться перед ней или втягивать в свою жизнь, подвергая её при этом угрозе. Отчего-то я почему-то уверен в этой угрозе на все сто процентов. Быть может это новое проявление вины за совершенное убийство, а может я верю в возмездие, когда вступивший на дорогу греха уже никогда не отмоется от совершенного и от того обязательно будет наказан высшими силами.
[indent] Сам кладу руку на стол и бегло осмотрев два конверта с письмами, один из них отодвигаю в сторону Хаас, - Я не мог отправлять тебе письма, не потому что не хотел или перестал писать, просто так сложились обстоятельства и ко мне присматривались более бдительно. Думаю ты заслужила эти письма, хотя я не планировал вручать тебе их вот так … - сделал паузу и помассировал подбородок, уставился куда-то в окно, выпуская облако дыма в комнату, - Собирался их тебе отправить на старый адрес, просто чтобы ты могла поставить точку, а теперь … - снова пауза и я не могу сказать ей ты нужна мне или останься рядом. С людьми иногда так бывает, что они и сами не до конца понимают себя, от того и все беды, поэтому молчу, не в силах найти.
[indent] Слова.
[indent] Их всегда недостаточно. Особенно когда больно или просто счастлив. Не важно какая сторона монеты случается в жизни, в какой-то момент просто понимаешь, что их всегда будет мало, чтобы ты не сказал. Я замолкаю в надежде что мы думаем об одном и том же. Даже если сейчас она ничего не ответит или же решит совершенно наоборот… Наверное я могу принять оба варианта, но пока в моей жизни есть проблемы, мне кажется лучше не втягивать её в собственное дерьмо, чтобы потом снова не потерять. Хаас уже взрослая девочка  и наверняка умеет справляться с потерями.
[indent] - Не знал что ты куришь, - неловкий перевод темы в иное русло. Иначе мне кажется что диалог уйдёт не туда и мы начнём ссорится. Обвинять друг друга кто первый всё это начал и почему всё вышло именно так, вывалим друг на друга всё дерьмо и быть может станет легче, но я точно знаю что нет, я точно знаю что не поступлю так с ней. Не потому что хорошо знаю Хаас, а потому что когда-то знал настоящую Аризону, которая как мне кажется всё ещё где-то там, просто за годы что мы не виделись, она тоже отрастила хитиновый покров и стала животным, которое умеет царапаться.

Подпись автора