Я хочу жить. Я хочу дышать полной грудью, ни на что и никого не оглядываясь, я хочу не заниматься подбором слов, потому что существует какая-то цензура. Я хочу не чувствовать боли, которую постоянно пытаются причинить совершенно посторонние люди. Наверное, для повышения собственной значимости и самооценки. Я хочу улыбаться и смеяться, искренне, от души. Хочу быть настоящей, живой, не примеряя на лицо чужие маски и не закрывая ото всех свою душу, потому что она все-равно никого не интересует. Сколько раз я кричала в пустоту, и слышала лишь собственное эхо. Сколько раз я пыталась обратить на себя внимание, показать «близким» людям, что чувствую, что у меня внутри, но встречала лишь смех и непробиваемую стену людской тупости. Почему с тобой все иначе, Марат? Я ничего особенного не делала, запрятав в себя все настолько глубоко, что порой сама сомневаясь, что во мне еще что-то осталось. Но ты же разглядел. Ты вынул это из меня и продолжаешь вынимать ежесекундно.
Я думала я вытащила туз из твоего рукава, но это был Джокер.
Твоя рука касается моей, едва ощутимо.  Но этого достаточно, чтобы на моем лице вновь заиграла улыбка. Делаю глоток и жмурюсь, как котенок на солнышке, чувствуя, как ты играешь с моими пальцами. Смотрю на стену, не на тебя. Мне нравится тебя чувствовать. Порой без слов, без взглядов, просто на уровне ощущений. От тебя всегда веет какой-то опасностью, но она особенная. Все мое нутро трепещет от нее и тянется ближе, словно мотылек, летящий на пламя. Не важно, что закончится все плохо для каждого из нас. Важно лишь здесь и сейчас. Без масок. Без фальши.
Ты загибаешь мои пальцы. Они легко поддаются, хотя я понимаю, что ты это делаешь не просто так. Иногда мне кажется, ты специально меня испытываешь, проверяя, на прочность, проверяя мои границы и рамки, пытаясь нащупать ту реакцию, которой быть по твоему мнению не должно. Ищешь подвох? Его нет. Все мои реакции  - из глубины, проявляются мгновенно и говорят куда лучше слов.
Чувствую жжение безымянного пальца, и лишь тогда поворачиваю голову в вашу сторону, наблюдая, как ты пытаешься его сварить в моей чашке с кофе. Он дергается, но я не пытаюсь убрать руку. Больно ли мне? Очень. Непроизвольно наворачиваются слезы, но не от жалости к себе, а от высокого порога чувствительности. Я сдерживаюсь. Какие-то секунды, которые превращаются в число бесконечность. Ты хочешь, чтобы я ушла? Показываешь, как  буду в аду вариться в котлах? Неужели ты думаешь, что эта физическая боль хуже чем та, которая живет внутри? Зажмуриваюсь, чтобы не выдать себя, не хочу, чтобы ты видел слабость моего организма, смотри на силу души.
Не сразу, потому что ожог не позволяет вернуть чувствительность сию же секунду, начинаю чувствовать как ты пробуешь кофе с моего пальца. Так вкуснее?
-Марат…
Шепчу, но вряд ли ты слышишь. Тебе страшно? Мне тоже. Я не хочу обратно. Я боюсь, что ты однажды проснешься, и решишь, что ошибся во мне, ошибся в нас. Что лес, костер, завод - все это ошибка, которую ты не должен был совершать, что мы не должны были никуда ввязываться, или что еще хуже, что мне нужно было сохранить незапятнанную душу. Ты ведь так не решишь, правда?
Касаешься губами подушечки пострадавшего пальца. Все еще болит. Да и чего ожидать, до того момента, как я перестану ощущать эту жгучую боль, пройдет много времени, не менее получаса. Пока она лишь усиливается, а я молча стараюсь терпеть. Я сильная. Смотри внимательно. Я-сильная! Я не боюсь. Только не тебя.
Садишься рядом и обнимаешь за плечи, прижимая к себе. Веришь или нет, я перестаю чувствовать палец. Чувствую безопасность. Нет, не от тебя ею веет, ты опасен даже для меня, но все внешнее, все что с наружи, с тобой мне это ничего не страшно.
-Спасибо, одежда была бы кстати. Подбери что-нибудь удобное на свой вкус. И не помешали бы резинки для волос. Волосы лучше убрать. В магазин заедем вместе, я пока осмотрюсь что у тебя есть. Из моего оружия есть только ногти. Их жалко.
Мы обсуждаем план пыток таким будничным тоном, словно решаем, как салат готовить на ужин к приходу моих родителей. Ни один мускул не дрожит от того, что я сделала вчера лично, и что планирую сделать сегодня. Они сами сделали меня такой. Окружающие люди, Правительство, система, мир. Никому меня не было жалко. Никому не было жалко тебя. Никому не было жалко твоего друга, когда решали его судьбу, словно какие-то Боги. Почему же меня должна мучить совесть?
-Буду ждать.
Марат ушел. Я осталась одна в его квартире. Мониторить новости. Не сказать, что меня сильно заботила моя безопасность или страх тюрьмы, но не хотелось бы закончить жизнь так быстро, только начав ее жить. Я выползаю из кровати, все так же держа в руках чашку с остатками кофе. Включаю телевизор, хаотично щелкая каналы. Нигде об исчезновениях группы подростков не говорят. Скорее всего о них никто не спохватиться еще несколько дней. Молодежные вечеринки – дело такое. Мало ли куда нелегкая могла занести. Хожу совершенно обнаженная. Я так привыкла. У меня квартира на верхнем этаже, ближайшие дома достаточно далеко расположены. Я не люблю спать в пижамах, и до завтрака могу позволить ходить себе в чем мать родила. Не вижу причин изменять традициям. Хожу по квартире с чашкой кофе в руках, дотрагиваясь то до обоев, то до дверей. Впитываю. Телевизор работает фоном, я бесшумно босыми ногами ступаю по холодному полу. На цыпочках. Допиваю уже остывший кофе. Заглядываю на кухню и подхожу к окну. Почему-то для меня вид из окна квартиры порой говорит о хозяине куда больше, чем сама обстановка. Маленький дворик. Миллион натыканных пятиэтажек вокруг, в окнах которых торчали люди. Курят. Больное общество, добивает себя сигаретами. Почему бы и нет. Марата тоже загнали в такие же тесные рамки, как и его дом. Куда ни глянь-осуждение, презрение, всем интересно сунуть чужой нос и сделать свои выводы Красноречивый вид.
Кажется, на меня обращают внимание. Не каждый день местный контингент встречает обнажённую нимфу в соседском окне. Зашториваю окна, мою кружку и отправляюсь на поиски какой-нибудь футболки. Вспоминаю, что вчера Марат был в другой, значит прошлая должна была остаться в комнате. Возвращаюсь обратно на поиски. Висит родимая на спинке стула. Предсказуемо. Но это и хорошо. Надеваю через голову, вновь погружаясь в его аромат. Обволакивает. Создает иллюзию незримого присутствия. Ткань гораздо нежнее мужских рук, но едва ли мне это нравится больше. По телевизору все так же ничего. Какая-то передача про трудных подростков. Улыбаюсь. Как всегда все очень актуально. Направляюсь в ванную, хочу умыться. Одна зубная щетка, одна зубная паста. Интересно, разозлиться или нет, если воспользуюсь? Решаю, что мы связаны гораздо глубже, чем общая щетка для чистки зубов. Если разочек почищу зубы, его микромы насмерть не убьют мои. Чищу зубы, умываю лицо  и сразу начинаю чувствовать себя человеком. Даже палец почти прошел, только дотрагиваться больно. Как напоминание. Напоминание о чем? Думаю, напоминание того, чья я. Не было необходимости, но если Марату так спокойнее, что ж.
Стук в дверь. Напрягаюсь, но ненадолго. В новостях тихо, а значит, возможно, это вернулся Джей. Ну я и капуша. Он успел сделать столько дел, а я едва ли закончила приводить себя в порядок. Плохая из меня женщина. Даже завтрак не успела приготовить. Надо будет исправиться, если мужчина принес все правильно, и я смогу носить то, что он добыл. Смотрю в глазок, в то время как стук в дверь повторился. Он. Открываю и впускаю его в нашу квартиру. (ой). В его квартиру. В руках у меня оказывается пакет с нижним бельем. Заглядываю и усмехаюсь. Менее привлекающее внимание, наверное, найти было сложно. С другой стороны, мы бросили вызов целому миру, зачем скрывать свои истинные натуры теперь?
-Я-прекрасно! Все еще чувствую душевный подъём и желание жить дальше.
Удаляюсь, чтобы переодеться. Не без нотки сожаления, избавляюсь от его футболки и его запаха, надевая на себя бордовый комплект нижнего белья. Кажется, или он стал сидеть на мне иначе? Может я просто сама на себя смотрю новыми глазами и мне нравится все, что я вижу? Белье Марат дал, а остальное нет. Может быть хочет, чтобы я ходила по его квартире в таком виде? Или думает, что я так и буду расхаживать в его футболке? Решаю выяснить и захожу на кухню, наблюдая как мужчина что-то ищет в холодильнике.
-Посиди, я сейчас что-нибудь придумаю быстрое нам на завтрак. Кофе был прекрасен, но ты его почти не пил.
Невольно вспоминаю про палец, он снова начинает щипать. Напоминание работает лучше, чем хотелось. Залезаю с головой в холодильник, выискивая ингредиенты на омлет.
Часто ли тебе готовили девушки омлет в нижнем белье? Задавать вопрос вслух не решаюсь, да и он сейчас не имеет никакого значения. Вряд ли здесь теперь кроме меня кто-то появится еще. Легко расправляюсь с яйцами, молоком, солью. Нашла даже перец. Ты ведь любишь с перчинкой?
- Мне кажется мне достаточно перочинного ножа. У меня медицинское образование как-никак, я представляю где сделать надрезы, чтобы было максимально некомфортно. Напильник, топор и пистолет я думаю будут ни к чему, Плюс у парниши было время подумать над своим поведением.
Ставлю две тарелки с омлетом на стол, достаю приборы, сажусь, сгибая одну ногу в колене, ставя ступню на стул. Коленку обхватываю одной рукой, правой же беру вилку. Мама всегда ругала, что так сидеть не хорошо, я же девочка. Но Марат же не будет. Ведь не будет? У меня белье красивое. И омлет вкусный.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я отличаюсь от остальных. Я с самого детства знала, что я другая, только не могла понять в чем именно. Сначала мне казалось, что дело во внешности, потом я решила, что мне совершенно не свойственны девчачья повадки, и ко мне больше тянутся играть мальчишки в войнушки, чем девочки с барби. Чем взрослее становишься, чем четче становятся твои мысли, и они в корне отличаются от большинства. Кто-то смеялся, кто-то пугался. Чтобы оставаться верной себе и не идти на поводу у системы, порой достаточно просто молчать и вовремя закрыть глаза. Со временем приспосабливаешься. Выхода нет. Кто-то заканчивает жизнь суицидом, кто-то продолжает барахтаться, потому что верит, что что-то можно изменить в себе, в мире, в людях. Самое отвратительное, когда навязывают то, как и чем должна жить девушка, чем должен жить парень. Во сколько нужно выходить замуж, во сколько рожать детей, во сколько начинать нянчить внуков. А половинки? Да кто вообще придумал эту чушь? Я-цельная. Мне не нужно для счастья кого-то еще рядом с собой. Мне не нужен табун детей, бегающий под столом, просто потому что так положено. Мое счастье в другом. Я не чувствую себя пустой, незавершенной и несчастной находясь в том состоянии, в котором я сейчас есть.
Ты думаешь наша встреча случайна? Думаешь она состоялась благодаря прогнившей системе? Думаешь мы встретились только ради того, чтобы попытаться что-то изменить? Ты меняешь меня. Мне кажется в сию секунду, для меня это куда важнее, чем менять мир вокруг. Я податливая. Тебе не стоит больших усилий проводить со мной все манипуляции, потому что я доверяю, я сама этого хочу, потому что я знаю, что мне это нужно. Для изменения мира одной жизни мало, даже если мы объединим наши в одну общую. Но мы же попытаемся, правда? Я готова. Я знаю, что такое риск, и он ни разу в жизни не был столь оправданный и столь обдуманным как сейчас.
Прием пищи ради того, чтобы жить. Однажды, я покажу тебе что такое вкусно, и что можно получить удовольствие от еды, но сегодня не тот случай.
-Извини. Я ем мало соли. Белый яд, знаешь ли. В следующий раз добавлю побольше.
В следующий раз… Словно я собираюсь каждый день готовить завтраки или обеды.
Посмотрим. В наших отношениях все не нормально. С самого знакомства и до той стадии, на которой мы оказались. Хотя кто знает, что такое вообще нормально. Все иллюзорно.
Ты пододвигаешься ближе, обдавая мою ступню холодом. Ты всегда кажешься холодным, отстраненным, в какой-то степени пугающим. Но от твоего внешнего холода, я каждый раз согреваюсь изнутри. Прикосновения ли, слова, взгляды. Говорят противоположности притягиваются, дополняют друг друга, учатся чему-то новому. Но такие ли мы разные? Очевидно, мы звенья одной цепи, которые теперь не так просто разорвать.
Ты готов?
Я тоже.
-Ты жил и до меня. Но разве это жизнь? Ты давно уже просто существуешь, изо дня в день делая то, что положено: ешь, спишь, работаешь, прогибаешься. Так может все правильно? Пусть недолго, но ярко и в полную силу?
Какой бы безумной я не стала казаться, какой бы нехороший блеск ни появился в моих глазах, я абсолютно уверена в своих словах. Я не хочу обратно. Я не хочу без тебя. Я совершенно точно знаю, что нам теперь нельзя порознь. Это не тот пресловутый женский инстинкт, о котором все говорят. Мне не хочется прятаться за твою спину, я не хочу держаться за твое плечо. Я самодостаточная. Я сильная. Я вполне себе независимая, такой и останусь. Но так случилось, что ты стал моим воздухом, моим огнем и тем, что заставляет двигаться дальше.
-Всем нужен катализатор. Беда  и боль - наиболее сильный.
Мне ли не знать.  Я столько лет занималась тем, что нейтрализовала и заглушала то, что превращает  зомби в настоящих людей. Я  ломала судьбы, превращая живых существ, способных жить полноценной жизнью в овощи, я ломала и контролировала себя, пыталась вернуть на орбиту тебя самого. Спасибо, что не дал мне этого сделать, и что саму меня излечил.
Не знаю как, но я улавливаю малейшие изменения в настроении Марата. Я улавливаю моменты, когда нужно промолчать или когда от меня ждут ответа. Ему удалось и удается то, что не удавалось никому до. Он озвучивает, я делаю. При том это не бестолковое бездумное послушание, потому что он мой создатель, или человек, спасший мне жизнь. Это не желание угодить и почувствовать мужскую силу. Это не потребность быть слабой девочкой и ничего не решать. Это полное совпадение мыслей, потребностей и понимания  существующей действительности.
В квартире действительно было прохладно. Оно дело готовить еду у плиты, нежиться в кровати под одеялом, греться в твоих объятиях, и совершенно другое сидеть посреди кухни в одном нижнем белье на прохладном стуле. Я молча отправилась в комнату, проверяя пакеты, которые ты принес. Майка, лосины – все тут же оказывается на мне. Куртку конечно же в квартире я надевать не стала. Удобно. Комфортно. Практично. Я даже забыла, что у меня это есть в гардеробе.
Возвращаюсь и обнаруживаю Джея на балконе. Там я еще не была, хотя дворик рассмотреть успела. Присоединяюсь к нему, и сразу оказываюсь в объятиях, чувствуя спиной как размеренно вздымается мужская грудь, заставляя дышать в такт меня саму.  Люблю твой запах.
У обычных пар, сначала идет цветочно-букетный период, какие-то летающие твари в животе, заставляющие творить безумства, плохо спать, есть, скучать. В семейной жизни все съедает быт, там уже ни бабочек, ни удовольствии от общества друг друга. У нас же совершенно непонятная стадия, не похожая ни на одну. Никаких бабочек, которые отключают мозг, но при этом мы хотим узнать какие-то внешние моменты друг о друге, никакой бытовухи, хотя у нас с тобой как-то отлаженный механизм взаимодействия, словно мы знакомы сто лет, и каждый очень хорошо знает второго. Я не хочу шевелиться. Весь мой мир сейчас здесь. На этом балконе. В твоих объятиях. Ты говоришь об опасности, но для меня это самое безопасное  место в мире. Пока я здесь, с тобой, я знаю, что со мной ничего плохого не случится. Касаешься губами моего плеча, а я украдкой улыбаюсь. Меня не нужно просить. Улыбка сама возникает, когда ты рядом и когда так нежно обращаешься со мной. Трепетно, словно боишься навредить. Фото?! Я не удивляюсь. Я хочу. Хочу застыть в этом моменте. Вот так спокойно, без адреналина, бурлящего по венам вперемешку с ядом и желчью, без страха, без ненависти и злости. Просто обычная женщина и мужчина, которым хорошо вместе. Кладу свои руки на твои, словно боясь, что ты скажешь, что нам пора и отстранишься. Не отстраняешься.
-Я люблю музыку. Пожалуй, единственное что есть в этом мире настоящего, что способно ворваться в любую душу и все там перевернуть.
Я говорю не о той, которая пишется на коленках для современной молодежи, а о той, в которой есть смысл и цель достучаться и проникнуть поглубже. Мне кажется, только в те редкие моменты, когда в моих ушах были наушники, я и бывала настоящей. А. стоило оказаться в оглушающей меня тишине городских улиц или собственной квартиры, магия рассеивалась. Поворачиваюсь к тебе смотрю в глаза. Сколько раз за сегодня, за вчера я это уже делала? Не устану.
-Я много чего люблю. Люблю новые книги, только у них настоящих запах, без примеси пыли и чужих рук. Кинг. Михаэлидес. Уатт. Такое мало кто читает из женской половины общества. Люблю фильмы ужасов. Может показаться, что мне там нравится много крови и кишок, но нет. Предпочитаю психологические муки или сверхъестественное. Всегда пытаюсь найти двойной подтекст, ведь он как правило всегда есть. Как тайное послание.
Ты сейчас серьезен, я тоже. Мы говорим о нас настоящих, ведь не смотря на все внутренние ощущения взаимосвязи и невероятную близость, между нами огромная пропасть незнания технических  и биографических факторов. Касаюсь указательными пальцами твоих ямочек на щеках. Ты не улыбаешься, а ямочки есть. Улыбнись мне. Хочу, чтобы ты улыбался со мной и для меня. Давлю пальцами и веду ими в разные стороны, обнажая твои зубы и возводя на лице принудительную улыбку.
-Тебе очень идет. Такой контраст серьезных, пробирающих до костей глаз, и эта безумная улыбка. Я не боюсь, но представляю, какое впечатление можешь произвести на окружающих. Снова позволяю вольность, и провожу кончиком языка по этой самой дьявольской улыбке. Ничего пошлого, просто хочу узнать ее на вкус. Как и представляла. Самая вкусная.
Замечаю чашки с уже остывшим кофе, улыбаюсь. Мы совсем о нем забыли. Подхватываю чашку и выпиваю почти залпом. Мне нужно разбавить твой вкус, а то он сведет меня с ума. Опасный. Каждая клеточка тела, мозга, души это знает, но я доверяю тебе настолько, что даже если ты будешь отрезать мне ногу глядя в глаза, я буду продолжать доверять и знать, что все это ради меня, ради нас и ради будущего мира (хаоса).
- Ты знаешь,  чем я жила  до встречи с тобой. А что насчет тебя?
Мы пока никуда не торопимся. Мы позавтракали, определили планы на романтический уютный вечер на заводе. Спешить некуда. Есть возможность, возможно последняя, насладиться покоем, тишиной, и посвятить время тому, чтобы узнать друг о друге что-то новое. Ты неотъемлемая часть моей новой жизни. Хочу знать о тебе все. В пору бы уйти с балкона, потому что начинаю мерзнуть, но не хочу нарушать наш разговор и ту магию, которая вокруг образовалась. Прижимаюсь, кладя подбородок на плечо, вновь убаюкиваемая звуками твоего дыхания. Хочу сказать спасибо, но пока не могу сформулировать за что. Слишком большой хаос в голове. Сложно отделить одно от другого. Я просто знаю, что благодарна. Благодарна и все.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Ты заполняешь мою пустоту. Ты заполняешь меня всем тем, чего мне не хватает в себе  самой. Ты сам не понимаешь, не осознаешь, гадаешь, мечешься, но на этот раз не нужно копать глубоко. Просто смотри, наблюдай, чувствуй! Ты говоришь ты умер? Так я тоже. Я знаю, диссонанс, ведь ты видишь все и снаружи, и внутри, потому что я подпустила, потому что я чувствую в тебе все тоже, что отторгаю в себе. Кажусь живой? Теплой? Делаю вид, что дышу? Дышу. С тобой.
Улыбаются только дураки и идиоты. А еще улыбаются такие как я, лишь губами, без глаз. Странно, правда? А я научилась.  Жизнь научила. Никому не интересно что у меня внутри, можно даже не спрашивать как дела, ведь я всегда «радуюсь жизни». В принципе, а что плохого может быть у трупа? Я видела смерть. Я видела ее так близко, как, наверное, мало кто видел. Я знаю все ее стадии и со стороны самой смерти, и со стороны тех, кого она забирает. Не боюсь, так же как и ты. Все это лишь вопрос времени и вопрос того, а будет ли о чем сожалеть в конце.
Мне не нужно смотреть на тебя, не нужно видеть тебя каждую секунду, не нужно думать о тебе. Теперь ты, наши планы  и наши немые диалоги – неотъемлемая часть моей жизни. Удивительное стечение обстоятельств, не находишь? Ничего бы этого могло не быть, хотя я с трудом представляю, каково это.
Я всегда столько всего требовала от себя. Мне казалось, я недостаточно умна, красива, весела. Я совершенно не умела разбираться в людях, позволяя каждому втыкать себе нож в спину, еще и место предоставляла на выбор. Ну а что? Людям нравится, а мне в общем-то все-равно. Оболочка не может чувствовать боль и обиду. Не может же?
У меня всегда были завышенные требования к окружающем. Я люблю все приближать к идеалу. Тому как я это вижу. Перфекционист до мозга костей.
А с тобой нет. Я прекрасно вижу тебя, буквально насквозь в прямом и переносном смысле. И я не хочу тебя менять. Принимаю, понимаешь? Со всем  багажом.
Ты прижимаешь меня к себе, поглаживая спину, а я утыкаюсь носом в грудь. Я и так пропитана вся твоим запахом и тобой, но сейчас я дышу тем, что у тебя внутри. Что однажды зацепило меня, в нашу самую первую встречу, и до сих пор не отпускает. Ты теплый. Ты очень теплый. Иногда обжигаешь, оставляя на мне ожоги 3 степени, но я не боюсь. С тобой мне не холодно. Я знаю каким ты кажешься окружающим, знаю какое впечатление производишь на людей, на женщин, но не на меня. Я смотрю на тебя другими глазами, под всеми призмами и углами. Мне от тебя ничего не нужно. Прошу только об одном, не играй со мной… Просто давай за руку.
-Ты – моя конечная остановка. Я это знаю и всегда знала. Сколько бы мы вот так не стояли на твоем балконе, сколько бы чужих душ не поглотили, но ты не сможешь забрать мою. Ее давно уже нет. Ты просто поздно пришел. Но я буду с тобой до конца. До последнего стука  наших сердец.
Мы смотрим не друг на друга, выискивая общие знаменатели, а смотрим в одном направлении, держась за руки. Просто не отпускай. Потому что я не хочу.
Мы стоим и больше не говорим. Я дышу твоими демонами, твоим мраком, твоей истерзанной душой. Я чувствую все, что внутри тебя происходит, и оно отголоском раздается в моем собственном сосуде, заполняя его до краев. Ты не опасный преступник, которого я должна вылечить, и о котором предупреждало начальство. Ты не маньяк, о котором красноречиво кричали все многочисленные тесты, которые я с тобой проводила. Ты безумен, но безумен правдой, безумен идеей изменить мир и вскрыть все его нарывы. И я пойду за тобой, потому что я такая же.
Я не знаю сколько прошло времени. Мне кажется, я могу вот так стоять сколько угодно. Можно даже не разговаривать, просто чувствуя тебя рядом и слушая стук твоего сердца. Живой. Живее многих, как бы ты ни хотел в себе это зарыть. Твое прошлое умерло вместе с тобой старым. Но вот ты стоишь передо мной. Твое сердце стучит. В нем тьма. Теперь ты опасный хищник и предводитель. Но ты куда живее, чем был раньше, куда живее, чем был до встречи со мной.
-Зеленый. Твой яд-зеленый. И я не обязана объяснять почему.
Не хотя, я отстраняюсь. Нужно помыть чашки, да и на улице прохладно. Делаю последний глубокий вдох, максимально поглощая легкими твой запах, и возвращаюсь на кухню с пустыми чашками. Мою одной горячей водой. Она лучше и быстрее всего удаляет грязь. Плевать что горячо. Ставлю на сушилку. Слышу, как на мой телефон приходит сообщение. Кажется, я оставила его в комнате или в ванной. Отправляюсь на поиски, уже прекрасно ориентируюсь в твоей квартире. Смс-сообщение от следователя.
«Екатерина, нам удалось раздобыть видео с камер наблюдения, которое якобы было удалено. Качество ужасное, удаленность расположения камеры тоже не очень удачная, но взгляните. Может кого-то сможете опознать. Может там есть знакомые, или вы кого-то встречали кроме того раза».
А дальше прикреплённый видеофайл. Открывать, не открывать. Я не хочу возвращаться в тот день, не хочу, чтобы следствие находило преступников и судило их. Я сама хочу наказать каждого из них. Но я должна посмотреть. На спокойную голову я должна рассмотреть и запомнить лица хотя бы насильников, с присутствующими на вечеринке потом разберусь.  Нажимаю на черный треугольник и вижу какую-то девушку, которую с силой хватают за волосы и заставляют опуститься на колени. Видео без звука. Но очевидно, что жертва кричит и мотает головой, пытается вывернуться. Следует удар ногой под ребра и удар по лицу, а дальше самый объёмный парень расстегивает ширинку и закрывает спиной весь обзор. Я смотрю внимательно на лица остальных, пытаясь разглядеть их, но вместо это сканирую их мысли. Ни страха, ни сожаления. Лишь чувство власти и вседозволенности. Ловлю флешбек, потому что признаю того, кого отмутузила битой. Ловлю второй, потому что закончив с девушкой, освобождая вахту для следующего, толстячок поворачивается лицом к камере. Это он сейчас дожидается в подвале. Он ждет своей участи, которая настигнет совсем скоро.
Я досматриваю видео до конца. Я не осознаю, что на нем я, словно все это было не со мной. Лишь учащенный пульс и сбившееся дыхание говорит о том, что тело мое все чувствует и помнит. Видимо мозг и правда отформатировал все лишнее. Швыряю телефон на кровать и издаю смешок. Жалкая. Я такая жалкая. Просто смирилась и просто позволила с собой это сделать. Потому что это нормально. Потому что так бывает. Потому что сводки происшествий не могут быть пустыми. Лучше бы убили.
Смеюсь громче, а в глазах появляется совсем нездоровый блеск. Кажется, я слишком долго дышала твоей тьмой, и теперь она рвется наружу. Меня начинает лихорадить, но температуры нет. Я не хочу ждать вечера, я просто не могу ждать. Я хочу знать правду. Хочу возмездия. Я взорвусь, а вместе со мной взорвется и вся твоя многоэтажка. Твой яд бурлит по моим венам, выжигая их, прожигая меня насквозь. Возвращаюсь на кухню лишь для того, чтобы найти кухонный нож. Начинаю сходить с ума. Из моих глаз текут слезы, и я смеюсь. Я не понимаю, что-со мной, но у меня уже болит живот. Я готова. Мне нужно. Освободи это во мне. Чувствую, как что-то давит на плечи. Не понимаю, это твои руки, или мои демоны просят меня притормозить и следовать плану. Пытаюсь сбросить, но давление становится сильнее, а смех громче.  Облокачиваюсь спиной о стену и начинаю сползать вниз, пока не оказываюсь на полу. Слезы все так же текут, но смех больше не вырывается из груди. Смотрю перед собой, крепко держась за рукоять ножа и ускользающую от меня реальность. Помоги, Пожалуйста. Помоги. Не оставляй вот так. Верни все как было. Я смогу. Я справлюсь. Я сильная. Ведь с тобой я рождена заново.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я так часто теряю ощущение реальности, что порой не понимаю где я, где события, которые происходят в настоящем, а где просто мои ночные кошмары. На протяжении всей жизни, я словно просыпаюсь ото сна, но меня вновь погружают обратно, потому что ни один винтик этой гнилой системы не должен выйти из-под контроля. И я в том числе. Я всегда знала, что я другая, что я отличаюсь от сверстников, что я не похожа на собственных родителей, и вообще существую где-то в параллельной вселенной. Меня периодически сбрасывают в эту, пытаются промыть мозги, сделать такой же, но ничего не выходит. Я не отсюда.
Мне впервые в жизни страшно. По-настоящему страшно. Я не знаю, чего от себя ожидать. Это не тот страх, который я испытывала в подворотне, не тот, который был в лесу, и уж точно не тот, который был при первой встрече с Маратом. У меня нет больше ограничителей, я не думаю о последствиях, о том, что скажут родители и общество. Я не верю в Бога, который не возьмет меня потом к себе на небо. Что? Что в этом мире вообще способно меня теперь остановить?
Я плотнее сжимаю рукоять ножа. До боли в пальцах, до белизны костяшек. Мне нужно сейчас чувствовать хоть что-то, чтобы реальность не ускользала от меня, чтобы мои фантазии не поглощали меня с головой в зыбучий песок собственных иллюзий. Не вижу тебя. Смотрю перед собой, и не вижу ничего, кроме пелены ненависти к тому ублюдку, который дожидается своей очереди. Мне нужно к нему. Пожалуйста. Мне нужно на этот чертов завод.
Говорят, не все профессии подходят девушкам. Там, где нужен холодный ум, полное отсутствие эмоций, абстрагирование от ситуации – девушкам не место. Мужчинам проще. Сделал техническую или аналитическую часть, не переходя на личное отношение к человеку или ситуации, и живешь дальше. Я раньше думала, что это все предрассудки. Дискриминация по половому признаку, потому что у женщин и так слишком много прав, потому что они заполонили собой все существующие профессии, которые в общем-то далеко не всем подходят. Но, кажется, я ошибалась. Я понимаю, что не могу сейчас себя контролировать. Одно чертово сообщение, пошатнуло мое душевное равновесие, которое таким чудом сумел мне восстановить мой мужчина. Смеюсь, не могу остановиться. Чувствую, как начинает болеть рука, держащая нож. Он вдруг неожиданно становится таким тяжелым, что я с трудом могу его удерживать. Смех не прекращается даже тогда, когда я начинаю чувствовать в этой самой руке боль, и слышать голос Марата, пробирающийся ко мне сквозь забор собственных мыслей. Читаю по губам и разжимаю руку. Сразу становится легче, и боль отступает, но мне все еще сложно вернуться в эту реальность. Перед глазами то видео, та я из прошлой жизни, которую казалось, я вчера похоронила окончательно. Щеку обожгло, от чего я положила на нее свою прохладную ладонь и наконец-то смогла увидеть тебя. Ты все это время сидел прямо передо мной. Был рядом. Ты всегда рядом, когда мне так нужен. Ты пытался достучаться. Достучался.
Я больше не смеюсь. О моем безумии напоминает лишь дрожь грудной клетки, которая содрогается по инерции от внезапно закончившегося приступа смеха. Смотрю на тебя, дышу, медленно осознавая свою реальность и одними губами повторяя твои слова, как мантру. Ничего не могла сделать. Это ведь не только о произошедшем? Это аннотация к книге всей моей жизни. «Я просто ничего не могла сделать».
Заполучив мое внимание, ты берешь нож в свою руку и начинаешь со мной разговаривать. Твои слова не требуют ответа, тебе главное, чтобы они дошли до моего сознания, чтобы улеглись туда, куда тебе нужно. Помогаешь себе ножом? Или мне? Чувствую прикосновения ледяного металла к уголку губ, щеке, шее. Страшно? Нет, я доверяю. Снова. Идешь ножом ниже, я инстинктивно втягиваю живот, словно боясь сделать вдох сильнее, чем нужно. Не ты будешь виноват. Я сама. Я сама так дышала.
Ты говоришь, и говоришь… Пух!
Холодное лезвие дотрагивается до лба, изображая выстрел. Он словно вновь возвращает меня в саму себя. В Харли. Ту, которую ты ждал, как ты говоришь. Твой шепот на ухо пробирает до костей, оставляя внутри меня каждое слово. Оно как невидимое клеймо, вгрызается в плоть, оставляя следы. На вечную память.
Ты отстраняешься, возвращая мне нож, и уже говоришь более громко. Твоя речь вполне похожа на речь обычного человека, предлагающего свои уши ближнему, если тот захочет высказаться. Но ты мне предлагаешь гораздо большее.
-Спасибо, Марат. Я знаю. Правда, знаю.
Мне не давалось сейчас тяжело возвращение в мою новую действительность, просто я понимаю, что резко и с корнем вырвать меня прошлую не получилось. Несмотря на все то, что произошло ночью, на все мои внутренние метаморфозы, та Катя, которая жила во мне до этого дня, где-то глубоко внутри еще сидит. Я не выдернула ее с корнем, как считала. Моя человечность. Моя боль. Постепенно, с каждым новым шагом вместе с тобой, я избавлюсь от всех ненужных воспоминаний и балластов, тянущих меня назад. Я сожгу все мосты, и ни разу не пожалею об этом.
Обхватываю твое лицо ладонями, не выпуская нож из своей левой, утыкаюсь своим лбом в твой.
-Я не всегда должна быть сильной. Порой так хочется пустить все на самотек и посмотреть что будет. Разжать кулаки и зубы, перестав выгрызать свое право на..
Свое право на что? На жизнь? На счастье? На здоровье? Почему это не мое законное, а я должна его ежедневно выпрашивать, вымаливать? Хочу жить так, как я хочу. С тем, с кем я хочу. Я хочу, чтобы никто не совал в мои дела свой нос. Я не спрашиваю чужих советов и одобрений. Хочу, чтобы никто не лез в мою жизнь, в мои мир. Тебе только можно. Тебе все можно.
-Я знаю, что я теперь не одна. Я тоже знала, что рано или поздно тебя встречу. И зачем-то бежала прочь, когда встретила. Испугалась, наверное. Людям свойственно бояться перемен и исполнения собственных желаний.
Отстраняюсь. Развели какие-то нюни. Это я виновата. Это моя нервная система дала сбой. Научусь справляться с эмоциями. Наверное, я не всем дала выход. А в себе держать нельзя, как врач я это знаю.
Не без помощи Джея поднимаюсь с пола, возвращая нож на свое место. Он мне пока ни к чему. До вечера еще есть время. Хотя нет. От чего-то передумала. Мне с ним больше нравится. Беру обратно.
-У нас же есть еще время? Пойдем, пощелкаем телевизор, как раз могут по новостям что рассказать. Или объявление о пропаже людей бегущей строкой пустить. Мало ли, нам нужны будут какие корректировки?
Ухожу в комнату, не глядя больше удаляю сообщение следователя и откидываю телефон подальше. С ногами забираюсь на кровать и включаю телевизор. Вспоминаю про нож в руке, кладу его рядом. Не знаю, зачем он мне. Не могу объяснить. Хочу именно этот взять с собой. Хочу, чтобы мы с ним стали единым механизмом и все прошло без сучка и задоринки. По телевизору начинают что-то говорить. Опять какая-то дурацкая передача, не имеющая в своем содержании ровным счетом ничего. Хотя от чего же, отличное стадо выходит от подобных просмотров. Переключаю каналы, пытаясь найти хоть какие-то новостные каналы. Нашла! Мне сложно сфокусироваться на том, о чем говорят. Кажется, пока о политике. Зевая.
Впервые в жизни не хочу быть в курсе всего того, что происходит во внешнем мире, за пределами моего собственного. Я хочу разобраться со своей жизнью, поменять мир вокруг себя, а потом уже начинать мыслить более масштабно. Получилось бы…

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Так удивительно. Одно слово, один взгляд, одно касание способны за считанное мгновение привести меня в равновесие. Кто ты такой? Откуда свалился в мой кабинет несколько месяцев назад?
В телевизоре бесцельно мелькали картинки. Ни о чем. Я нервно постукивала пальцами по лежащему рядом ножу, ожидая отмашки. Когда, когда уже можно будет посмотреть этой твари в глаза и получить свои законные ответы.
Ты словно читаешь мои мысли. Ты всегда читаешь мои мысли. Я твое творение, и поэтому тебе всегда известно, о чем я думаю? Что чувствую? Чего хочу?
Короткое «пора», и я воодушевленно подскакиваю с кровати, получая в руки рюкзак. Я не знаю, что мне может пригодиться. Мне понравилась бита, но ее здесь нет. Я хочу взять с собой этот нож, пару прозрачных пакетов и себя любимую.
- Свое я сложила, мне кажется бензопилу брать это лишнее. Хотя если ты хозяйственный, и есть паяльник, я бы прихватила.
Кинула все запланированное в рюкзак и протянула его Джею,  отправляясь в ванную комнату к зеркалу. Распущенные волосы – это красиво, но для нашего романтического вечера они не подойдут. Достала резинки, так благополучно привезенные Маратом, и соорудила на голове два хвоста. Вылитая Харли. Не хватает только биты в руки и жвачки в зубы. Готова. Красотка.
Мы молча спустились на лифте вниз. Буквально вчера я вот так впервые под покровом ночи впервые в жизни пробиралась в квартиру Джея, а теперь спускаюсь из нее вниз с полным ощущением, что здесь давно живу. Садимся. Мотор начинает рычать. Прогревается.
- Я думаю, когда все закончится, именно туда мы с тобой и отправимся. Кладу свою руку поверх его, слегка сжимая. Мне не нужно смотреть на него, чтобы понимать, что он меня услышал. Конечно, «закончим» это слишком громко сказано. Слишком много того, что нужно сделать, слишком много того, что нужно отчистить от грязи. Большие амбиции. Далеко идущие планы. Надежный мужчина, с такими же целями и взглядами. Но как только мы разберемся с первостепенной задачей, как только я выясню мотивы, причина моего нападения, всех участвующих лиц. Как только их всех настигнет возмездие, можно будет помечтать и о горах.
За окном уже было темно. Я наблюдала мелькающие огни каких-то магазинов, кафешек. Люди бегали как муравьи, стараясь успеть в свои норы до захода солнца. Потому что рано вставать. Потому что на работу. У меня тоже была работа. Технически она все еще есть. Но не хочется сейчас об этом думать. Я с трудом могу представить, как я туда выйду и буду объяснять людям, как жить в системе. А может стоит объяснять прямо противоположное?
Пока я была погружена в свои мысли, то даже заметить не успела, как мы прибыли. Под действием большой дозы адреналина ночью, я с трудом узнавала местность и маршрут, куда нам нужно идти. Снова Джей ведет нас к своей цели. Он то помнит. Он все всегда помнит. Порой кажется, что у него в голове компьютер, планер и целый внутримозговой офис.
-Джей?, пока мы шли по коридорам заброшенного здания, мне пришла мысль, что я хочу первой поговорить с дожидающимся нас парнем. Я буквально спрошу пару фраз, а дальше могу всю власть отдать в руки мужчине.
-Можно я первая с ним поговорю? Обещаю не входить во вкус, просто не терпится задать пару вопросов.
Я не знаю откуда это во мне. Я никогда не отличалась какой-то особой  жестокостью ни по отношению к людям, ни к животным. Хотя животных всегда любила больше.
Марат отодвинул мебель, и мы зашли внутрь помещение, где оставили страдальца думать над своим поведением. Сидит, голубчик.
Из рюкзака  я достала свою игрушку (нож) и, не особо скрывая, но и не демонстрируя, специально положила в ладонь.
-Ну привет, малыш. Скучал?
По мере того, как я приближалась к бледному парню, на моем лице растекалась хищная улыбка. Жаль, что не помада.
Мне не терпелось поиграть, только уже по моим правилам. Парниша молчал. Хотя в глазах отчетливо читался испуг, страх и что это… не могу разглядеть. Надо присмотреться поближе.
Усаживаюсь к нему на колени, лицом к лицу. Внимательно изучаю. Практически не изменился за то время, которое мы его не видели. Чуть-чуть осунулся, глаза будто бы припухли, синяки под ними. Не могу понять, что изменилось во взгляд.
-Джей, взгляни. Мне кажется, или я вижу сожаление?
Изучение тянулось не долго. В конце концов, любоваться нарисованным пейзажем можно долго, а можно нарисовать его самому.
Я освобождаю рот моего насильника и жду, что он сам заговорит. Язык что ли не шевелиться. А может не знает с чего начать? Какой робкий. Дама и так уже сама пол дела сделала.
-Мы разговаривать будем сами, или с наводящими вопросами?
Чувствую, как он вжимается в спинку деревянного стула, все еще немой как рыба. Подношу лезвие к его щеке и едва касаюсь. Веду к уху… Красных полос не остается, зачем портить молодую мордашку. Я все еще надеюсь, что ему достаточно страшно и так, чтобы начать говорить. Язык вроде не отрезали, неужели сам проглотил?
-Ах, я поняла. Тебе привычнее, когда я стою на коленях?
Этот взгляд ни с чем не спутать. Я буквально ощущаю его страх на кончике собственного языка. Страх не пахнет? Очень даже. Все его нервные вздохи. Дрожь ресниц. Мальчик очень боится.
Слезаю с парня и демонстративно опускаюсь на колени, глядя на него снизу вверх и вновь начиная обворожительно улыбаться.
-Кто вас нанял? Тишина. – Вы же не сами схватили первую попавшуюся прохожую, кто-то же показал ваш объект и дал вам задание?
Я начинаю раздражаться, от чего без предупреждения втыкаю нож ему в ступню. Через ботинок. Насквозь. Наконец-то хоть один звук. Правда без слов. Скорее вскрик боли.
-Я жду и больше такой милой не буду!
Я абсолютно спокойна. Меня интересует информация. До последней капли. Крови.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Сколько пазлов надо собрать, чтобы увидеть всю картину окружающего мира, его уродливость и его такой логичный конец?  Сколько разных поступков нужно совершить, чтобы этот уродливый мир тебя принял. С самого рождения каждый божий день  я искала одобрения родных, одобрения окружающих, одобрения этого прогнившего мира. Порой казалось, вот оно, я на волне, я иду в ногу со всеми, не выделяясь из толпы, но потом, прожевав, мир снова выплевывал за свои пределы.
Не так давно все изменилось. Джей помог мне заглянуть глубже, посмотреть внутрь себя, помог понять, что мне не нужно никуда лезть, что я такая, какая есть и не ради чего я не должна меняться. Мое место здесь, с ним. Только с ним я чувствую себя дома, чувствую себя на своем месте, нахожусь в полной гармонии с самой собой.
Мне не нужно его одобрение, чтобы быть в этой самой гармонии, я в нем не нуждаюсь. Я знаю, что он меня примет любую, даже если я где-то оступлюсь. Так мало нужно для счастья. Просто быть собой, и чтобы тебя принимали со всеми потрохами и недостатками.
Сижу на полу, внимательно изучая лицо своей жертвы. Напуган до чертиков. Даже начал выдавать какие-то порции какой-то информации. Это все, чего я хочу? Мне кроме слов, которые я собираюсь из него выжать до последней капли, больше ничего не нужно? А раскаяния, а извинения? Нет, я  не этого хочу. Чтобы он ни говорил и ни делал, мне этого будет недостаточно. Уже нет. Нужно уметь отвечать за свои поступки. На закон надежды нет, поэтому ответить придется передо мной.
-Клевер. Клевер. Клевер.
Не первый раз я уже слышу это имя, кличку, позывной. Что это вообще такое. Раздражаюсь. Это не та информация, которую я хочу услышать. Мне этого мало. Мне нужно больше.
Марат наблюдает, в руках у него бита. Он не вмешивается, не подходит, не перебивает. Не надо. Пока нет. Я еще не закончила.
Резким движением вынимаю лезвие из ботинка и встаю с колен. Кажется, это было в последний раз, когда я смотрела на кого-бы то ни было снизу вверх. Крыльев давно нет, чтобы их сейчас расправить, но голова достаточно гордо поднята. Смотрю на лезвие, по которому стекают капельки чужой крови. Не испытываю  никакого отвращения к этой жиже, напротив. Макаю палец, пробую кончиком языка. Отвратительная, как я и думала. Это общество уже слишком заражено, этот парень неотъемлемая его часть, чего я хотела? Его таким воспитали, его таким вырастили, он живет во всем этом.
Смотрю на нашего заложника. Кажется, он уже позеленел, но вряд ли от потери крови.
-Телефон, адрес, полное имя? Есть хоть что-то более полезное? Мамочка не довольна…
Убираю остатки крови с ножа собственными пальцами, не мучаясь использованием салфеток. Не так ее и много было. Обхожу несчастного и встаю со спины. Могу только догадываться, насколько ему становится страшнее, когда он меня не видит, и может лишь додумывать то, что я делаю. Наклоняюсь к его уху и шепчу губами:
-А было очень похоже на прикол? Казалось, что я сосала вам добровольно? Не возникло в голове ни разу мысли, что вы меня с кем-то перепутали, или что все не так, как вам сказали?
О чем я вообще? Я прекрасно помню их взгляды, их слова и их издевательский смех в то время, как их члены раздирали мое горло, не заботясь ни о моих желаниях, ни о моих возможностях. Все плевали на мои крики, просьбы, мольбы. Кажется, покойный Денис даже не ограничился одним разом, сейчас уже смутно помню. Вырезала из себя все, что может мне навредить. Эти воспоминания в том числе.
Смотрю на венку, пульсирующую на шее нашего «заключенного». Сердце явно очень сильно бьется, словно пытается отработать все то, чего его могут лишить. Я и сама не знаю, чем закончится эта ночь для нас с Джеем и для парниши, но вряд ли мы пойдем после завода все вместе в бар, отмечать знакомство.
Касаюсь холодным лезвием молодой кожи. Хорошо, что он туповат, иначе бы в момент того, как парень от неожиданности дернулся, она могла и пораниться. Не скажу, что я была бы против.
Мне нравится, как он дрожит. Я чувствую его страх на каком-то животном уровне, чувствую, как он боится того, что я могу с ним сделать. Милая, хрупкая девушка, из оружия, имеющая только небольшой нож в руках и собственную улыбку.  Совсем недавно, сама была жертвой обстоятельств, только как выяснилось, едва ли они были случайными.
Кому я перешла дорогу, выясним позже, как только найдем этот цветочек, но мне кажется, малыш маме с папой не все еще рассказал.
-Джей, я пока закончила, не хотите ли поговорить по-мужски?
Отхожу от стула и направляюсь к Марату. Язык не поворачивается его так называть. Не здесь. Я вижу его глаза, я вижу, что ему тоже есть что сказать и что сделать, кто я такая, чтобы мешать этому? Бита совсем не смотрится в его руках, далеко не его оружие. А вот мне понравилось. Мне кажется, она мне добавляет сексуальности. Спрашивая взглядом разрешения, беру из рук моего Джокера свою родную, и отхожу к стене, облокачиваясь на нее спиной. Биту ставлю рядом. Мне нужно подумать над тем, что я уже услышала. Я не понимаю, кому и когда я перешла дорогу. Я понимаю, что отыметь девушку в рот не такое великое преступление в современном мире, даже если оно групповое, но очевидно, цель для его совершения  была.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Открываю для себя новый мир. Буквально каждую минуту. Нанизываю бусину за бусиной на свое сознание, познаю себя, учусь жить заново. Я встречала раньше таких как Марат и обходила стороной. Я так думала. Мне казалось, мы настолько отличаемся, что даже просто вопрос о погоде воспринимаем по-разному. Не анализирую, не думаю, не переживаю. Внутри есть стойкое ощущение, что так правильно, что именно так должно быть. Он говорит на непонятном мне языке, иногда просто молчит, а я считываю безошибочно все его жесты, мимику, взгляд. Мы как два магнита, бесконечно притягивающиеся друг к другу по какому-то из законов физики, но никак не по закону логики.
Иногда кажется, что у него со мной происходит точно так же. Только я принимаю эмоции, а он всегда слушает свой разум. Я у него этому еще только учусь.
Сыро.
Темно и сыро.
Место, которое совершенно точно не подходит девочкам и приличным женщинам, но именно здесь на заброшенном заводе я чувствую себя комфортнее всего. А может правду говорят, не место красит человека, а человек место? В квартире Марата мне тоже было комфортно, спокойно очень. Он вообще странным образом на меня влияет. Гасит все ненужное, оставляя на поверхности то, что действительно важно, лишь то, что мне нужно, превращая все переживания прошлого в пыль.
Я стою, облокотившись о прохладную и очень вонючую стену завода, которая давно пропахла сыростью и плесенью. Она столько всего повидала за период своего существования, что то, что происходит здесь и сейчас, уже не удивляет никого из присутствующих. Ну разве что щенка, предчувствующего свою неминуемую гибель и впервые осознающего, что кара настигнет рано или поздно всех.
Незнание закона не освобождает от ответственности. Не верование в бога, в карму, в то, что земля круглая, и рано или поздно придется поплатиться за содеянное, еще ни одного человека не освободили от расплаты за свои поступки и слова.
Я молча наблюдаю за тем, как Джей ведет диалог. Я понимаю, что он говорит. Поймет ли парень, от этого напрямую будет зависеть его крохотный шанс на выживание. Я много работала с людьми в прошлой жизни, умею читать по глазам, жестом, зачастую с первых минут общения вижу, что скрывает черепная коробка. Даже сквозь страх можно разглядеть сознание. Под допингом адреналина, оно даже активнее раскрывается, мозг начинает работать куда эффективнее. В случае с этим малышом, никакой положительной динамики я как врач не видела.
Джей играет со свой жертвой. Дает надежду на жизнь, дает шанс выбрать правильный путь, дает увидеть всю красоту и все ужасы этого мира. Но разве это мелкое чудовище на это способно. Он бы с удовольствием сейчас припихивал свой член в очередной рот, чем думал о суровых реалиях современного мира и своем дальнейшем бытии.
Парень мычал. То ли вспоминал, потому что в голове наверняка творился дурдом, то ли думал о том, стоит ли говорить все что знает. Хотя я бы на его месте точно не сомневалась. Если включить хоть малейшую логику, то содействие следствию всегда смягчает наказание.
-Не понимаю, ты дурачок или прикидываешься. Тебя по голове не били. Сосчитай до пяти и отвечай на вопрос, где вы тусили с Клевером?!
Не любила встревать в чужие разговоры, но видимо мне скорее хотелось покончить с этим делом, а парниша тупил. По правде сказать, никому жизнь я сохранять не собиралась, но глава нашей банды -Джей, и если он посчитает нужным сохранить парню жизнь, увидит в нем то же, что разглядел во мне, ну или хотя бы зерна надежды, я возражать не стану.
Бита тянула вниз. Не даром Марат ее взял. Не даром она греет мою ладонь в настоящем, прекрасно понимая, что теперь она будет частой моей спутницей.
Наконец начали появляться какие-то звуки.
-Мы часто зависали на хате, я не уверен, его ли это квартира, съемная или кого-то из ребят, но минимум раз в неделю по пятницам мы тусовались на Студенческой, кажется дом 33/13.
Я подхватила биту чуть выше, оторвав ее тем самым от пола и стала приближаться к парням, просто чтобы было лучше слышно и не упустить ни одной детали, вдруг что важное. Щенок опять напрягся, но продолжил.
-Еще мы бывали в баре «Твист», на Первомайке. Там он встречался с какими-то ребятами, нас в этим разговоры никогда не вовлекали, мы наблюдали со стороны. Больше ничего не знаю. Клянусь.
Я улыбаюсь. Я верю, что он рассказал все, что знал и действительно в это верил сам. Вопрос сколько информации им было получено в состоянии опьянения, о которой он сейчас не помнит, но которая наверняка хранилась в его черепушке. Мы обещали не убивать, если нас все устроит, но никто не говорил про то, что мы не будем развлекаться.
-Ты считаешь, что я сосала по приколу. Мне кажется до сих пор так думаешь. Организуем такое еще раз?
Кажется, он впал в ступор и состояние шока. Явно не понимает, что я намерена делать. Одной рукой хватаю биту по центру, второй за ее конец и поднимаю над свой головой, направляя круглой частью в сторону парня.
-Открывай пасть. Я хочу, чтобы ты усвоил тот урок, который дал мне сам.
Мне нравилось с недавних пор купаться в чужом страхе. Он будоражил, возбуждал какие-то мои низменные и глубинные рецепторы, заставляя ярче ощущать вкус жизни. Я вижу в его глазах свое отражение, но не той Кати, которой я была несколько месяцев назад, а новой, сильной, независимой, ничего не боящейся Харли. Он не понимал, а я не любила повторять дважды. Опускаю биту и зажимаю ее между ног, обхватывая одной рукой и направляя «деревянный ствол» в сторону свой жертвы.
-Что непонятного я сказала? Соси, тварь. Это же так прикольно.
Парень не торопится, мне приходится брать его за затылок и тянуть к себе, чувствуя как нехотя, он все же открывает свой рот и касается им моей биты. Умница. Хороший мальчик. Настолько страшно умереть, что готов унижаться перед собственной жертвой. Может и правда стоит ему дать шанс изменить свою жизнь.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Хочешь изменить мир – начни с себя. Такая избитая фраза, но как никогда актуальная. К власти идут люди с амбициями, которые думают, что что-то решают, которые  вершат судьбы детского питания, чтобы там не было пальмового масла, но неужели нельзя начать с главных вопросов. Ты сам вырос на этом питании, не умер же. Но оно тебя волнует больше, ведь это видимая забота о будущем поколении, а вот система образования, например, никого не смущает.
Смущает. Смущает тех, кто как раз хочет сломать систему, изменить мир и уже начал с себя.
С каким наслаждением я наблюдаю сейчас за результатом своих трудов. Грязный мужской рот, который совсем недавно вываливал на меня науку минета, как нужно брать глубже и с каким довольным лицом, наглядно, на собственном примере показывает мне это сейчас. Хороший учитель должен знать не только теорию, но и уметь показать на практике.
Странное ощущение, зарождающееся где-то глубоко внутри меня. Очень похоже на женское начало, но это же не может быть оно. Чувство власти, вседозволенности и безнаказанности будоражит, заводит, зарождая во мне какие-то животные инстинкты.
Не двигаю бедрами, не собираюсь ему помогать, пусть сам активнее насаживается ртом. Это же ведь индивидуальный мастер-класс.
Не нужно смотреть на Марата, не нужно оглядываться по сторонам, я буквально кожей на затылке чувствую его приближение. Мой опасный. Мой ненормальный. Мой. Его руки на моих бедрах, мужчина  хочет быть участником наших маленьких шалостей, дыхание на шее, а меж ягодиц мне упирается явный показатель того, что я все делаю правильно, что ему едва ли меньше нравится процесс наблюдения за происходящим.
Искрит.
Кто сказал, что нельзя совмещать приятное с полезным, процесс воспитания, с желанием. Ни разу не смущает. Не смотря на то, что Марат выше всех на две головы, прекрасно осознаю свою неотразимость в этот самый момент и его животные инстинкты. Шепот на ухо и легкий укус, от которых пробирает до костей. Кажется, я могу надеть шубу, толстые брюки, колготки под них, и все равно будут чувствовать электричество, которое пропускает все мое тело.
-Да, извиняться надо глубже. Улыбаюсь, дергаюсь бедрами, заталкивая биту глубже в рот обидчика и возвращаюсь свой пятой точкой к паху Марата. Это было дерзко. Горячо. Люблю так.
В какой момент наши отношения перешли на новый уровень? После ласк? Нет. После того, как появилась общая тайна? Нет. После внезапно накрывшей на его кухни истерики? Мне кажется, я всегда принадлежала ему, еще с прошлой жизни. Иначе почему я ощущаю себя с ним единым целом. Почему его бесы меня не пугают. Почему я хочу ему соответствовать. Его губы на моей шее. Это так красиво. Так правильно. Так естественно.
Никакой неловкости, никаких бабочек в животе, просто Мой Джокер делает то, что хочет и это ему дозволено. Поцелуй в шею с другой стороны и обезоруживающий смех. Пугающий? Что вы. Искренний. Глубинный. Дико настоящий. Снова все чувствую, мне даже не нужно смотреть и улыбаться в ответ. Он смеется, я смеюсь тоже.
Достает что-то из кармана. Готова дать палец на отсечение, что это нож одного из вчерашних парней. Не вижу, просто догадываюсь. Все также чувствую всем своим нутром Джея, и продолжаю с улыбкой смотреть на стоящего на коленях с моей битой во рту малолетку. Слово мужчины – закон. Сейчас говорит Марат, касаясь при этом губами моей шеи и уха. Обращается к нам двоим. Одного готовит к тому, что будет происходить дальше, а я же просто ищу в его словах место, где буду принимать непосредственное участие. Не хочет убивать? Хорошо. Нужно отрезать язык? Хорошо. Зашить рот, я тоже помогу. Буду кем скажешь. Мне нравится чувствовать, что я тебе нужна. Нравится думать, что без меня тебе не справиться.
Парниша дернулся, а я наконец убрала биту, стерев чужие слюни с моей малышки своими пальцами.
Сделала шаг в сторону, чтобы Марат теперь сам немного поразвлекался. Буду рядом. Буду всегда рядом. Готова помочь при первом  же жесте.
-Конечно, с радостью помогу. Как же я могу отказать в помощи спасти невинную жизнь. Теперь уже рассмеялась я. Громко, заливисто, безумно. Марат и правда не планировал сегодня убивать, я видела это по его глазам, но если операция не удастся, или парень сам накосячит… В общем, я правда готова помочь спасти жизнь. Пока Джей играл с жертвой, я ставила свою деревянную красотку у ближайшей стены, поправляю свои хвосты и возвращаюсь к мальчиками.  Намечается тройничок.
Малыш отказывается говорить «а» и открывать ротик. Наверное рассчитывает, что мы расстроимся и грустно уйдем домой. Просить меня дважды не надо. Подхожу к парню, с силой хватаю его за волосы и дергаю на себя, заставляя издавать не самые приятные стоны в моей жизни и откидывать голову назад. Пальцами второй руки давлю ему на щеки, заставляя открыть рот шире.
-Мастер, прошу. Приступайте к процедуре.
Держу крепко не смотря на то, что жертва брыкается и пытается вывернуться. Зря. Мне казалось, мы ясно дали понять, что не шутим, и что лучше слушаться с первого раза. По моим рукам текут красные струйки. Тонкие, не сильно, скорее даже пока не от того, что режут язык, иначе бы потоки были куда сильнее. Не смотрю. Не потому что противно, а потому что хочу увидеть итоговой вариант. Восприму его как подарок на мое перерождение. Мне кажется, это будет самый романтичный поступок в моей жизни.
Кажется дело сделано, потому что начался кашель, а необходимость держать голову отпала. Появилась зато другая, не дать захлебнуться этому уроду в собственной крови. Какая досада. Но мы же добрые, мы же чуткие. Обещали не убивать и провести тонкие хирургические манипуляции – мы их провели.
-Да, думаю парня надо проветрить. В багажнике ему самое место. Заодно еще раз подумает над своим поведением. Повторенье – мать ученья.
Смотрю на свои руки. Немножко испачканы. Провожу языком по красной коже и морщусь. Отравленная. Алкоголем, наркотиками, жизнью в этом безмозглом и циничном обществе. В машине есть влажные салфетки, там вытру.
Беру биту, Марат берет за шкирку спасенного парня, ничего не трогая, теми же путями идем к машине. Кажется, наш ученик уже смирился. Сам перебирает ногами, молчит, не ревет. Даже в багажник не нужно было помогать залезать. Сам сел, сам убрал ножки. Правда не уверена, что я подождала, когда он уляжется, кажется крышкой пару раз съездила по голове и плечу крышкой. Не сахарный, от этого не сломается. Села на пассажирское сиденье и сделала умиротворенный вздох, с улыбкой глядя на своего водителя.
Вижу на его лице красную каплю. Она уже подсыхала.  Наклоняюсь и провожу несколько раз кончиком языка, пока лицо не становится чистым. Кажется, я слишком много его лижу. Не могу ничего с собой поделать. Мой десерт. Пудинг. Так и тянет каждый раз откусить кусочек.
-Я удовлетворена. Это, пожалуй, даже лучше чем секс. Давай избавимся от него и насладимся этим опьяняющим чувством нашей свободы и нашего гармоничного тандема.
Залезаю в бардачок, выуживаю оттуда влажные салфетки, начинаю вытирать свои руки. Руки Джея вытру потом. Ему еще это недоразумение выволакивать из транспорта. Машина тронулась. Тишина. Каждый думал о произошедшем, каждый анализировал что-то свое, но кажется, на один груз на плечах стало меньше и больше одновременно.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Блики. Они мелькают за окном автомобиля, который мчит меня по ночной Москве. Они мелькают в моих зрачках, отражая тот самый город, который давно уже стал мне чужим. Они мелькают в моей голове, как бесконечный рой пчел, отражая все мысли, рвущиеся наружу. Безумие. Но чертовски приятное. Возможно, осознание содеянного придет позже, но сейчас по моим венам струится, бурлит, кипит эйфория. Новая я. Новый мир за окном авто. Новый Марат… Я проснулась в новой вселенной, и едва ли что-то может меня теперь заставить вернуться в прошлую.
Нам нужно было высадить мальчонку там, где ему смогут оказать медицинскую помощь. Не сказать, что я была против, но и нежного трепета от такой доброты не испытывала. Сколько недель я провела в больнице? Так почему я должна сейчас испытывать какое-то сострадание, муки совести, желание помочь юнцу? Он жив. Этого достаточно для моей благосклонности.
-Я не следователь, я не могу привести тебе правильных доводов. Но объективно, парней я видела впервые, те имена, которые нам называют, мне ни о чем не говорят. Поэтому не думаю, что тот самый Клевер, единственное звено в этой цепи, которое мы ищем. Возможно бывший пациент, недовольный лечением. Не знаю, - Продолжаю задумчиво смотреть в окно, по обыкновению теребя костяшки пальцев. Не знаю почему, но у меня складывалось стойкое ощущение того, что все на поверхности, что все куда проще, чем я себе придумываю.
Не сказать, что слова Марата меня расстроили или удивили, но в груди неприятно кольнуло. Не могу понять. То ли от того, что завтра нужно на работу и играть роль врача Катеньки, то ли от того, что меня отвезут домой. Игрушка Харли выполнила свою миссию и можно поставить обратно на полку, пока вновь не понадобится. Или мне нужно личное время наедине, чтобы самостоятельно переварить свою новую форму, без какого либо влияния. Ведь так или иначе, наедине с собой я еще не оставалась. А ночь как нельзя лучше обнажает истинную сущность людей. Все правильно. Я хочу домой. Сама. Мне это нужно.
-Да. Встретимся завтра. Я приеду к тебе после работы.
Мне кажется это нормальным. Я даже не задумываюсь, как в таких ситуациях поступают обычные люди. Возможно, мужчина встречает женщину после работы, возможно, ведет ужинать, может быть просто гулять по парку. Нам это не нужно. У нас нет романтических отношений, наши отношения куда глубже, так просто и так сразу. Нам не нужно время для того, чтобы расположить к себе партнера или подмять его под себя. Мы сошлись как последние пазлы единой картины. Это очевидно мне. Это очевидно Марату. Завтра после работы я поеду к нему.
-Да, я дублирую себе всех пациентов в свою папку, к которой доступ есть только у меня. Эти бесконечные сбои программ, взломы, отсутствие нормального сис-админа. Так что проблем со списками тех, кто способен нет… захвачу с собой. Правда.., -делаю паузу словно решаю, стоит ли озвучить свою мысль полностью, или достаточно того, что уже сказала. договорить мысль все же нужно: – Не все в принципе могут быть полезны. А над теми, кто мог бы, я хорошо поработала, поэтому придется смотреть уже по факту.
Автомобиль остановился возле какого-то парка. Честно говоря, я особо не присматривалась, мне было плевать, как Джей высадит нашего попутчика. Я не стала ни смотреть в окно, ни тем более выходить, чтобы попрощаться. Мой максимум, помочь отмыть багажник от крови, скорее всего малыш там ее наплевал в достаточном количестве.
Марат снова рядом. Педаль газа в пол. И вот мы уже мчим по ночной дороге в известном мне направлении. До моей квартиры не так далеко. Путь прошел в молчании. Не тяготило. Марат вообще тот самый человек, с которым комфортно разговаривать, комфортно молчать, комфортно иметь битой какого-то сосунка в рот, комфортно лежать в одной постели или стоять на балконе с кофе. Приехали. Машина остановилась. Мужчина вытирает руки от крови, и только после этого я убираю салфетки в бардачок его автомобиля. Они ему еще пригодятся. Я даже не заметила, что всю дорогу просидела с ними вот так. Смотрю на него и поддаюсь навстречу. Он тоже. Один общий импульс и наши губы встречаются в голодном горячем поцелуе. Настоящем. Теперь совершенно точно я целую его, а он целует меня. Не потому что так положено и у нас тандем, не потому что нужно уложить эмоции, а потому что я чувствую необходимость в нем, потребность, потому что я хочу это на животном уровне. Плоть терзает плоть. Рвано. Бешено. Кажется, соревнуемся у кого в легких кислорода больше, пытаясь утолить свой голод друг в друге. Совру, если скажу, что этот поцелуй ничего не значит. Внутри все горит. Мое тело ломает, ему так необходимы его руки и его прикосновения. Отстраняемся, тяжело дыша, и несколько секунд безмолвно смотрим друг на друга.
Снова про завтра. Правда на этот раз вопрос. Словно Марат сам не очень желает уезжать, но понимает что так нужно. Во мне борется две личности. Та, которая хочет остаться наедине с собой. Которой нужно осознать, принять, научиться жить в новом мире, и та, которая готова наплевать сейчас на все, лишь бы получить желаемое. Получить то, что по праву мое. Его душа – моя. Я ее трогала кончиками пальцев. Его тело мое - я его трогала губами. Его мысли – мои. Я это точно знаю. Я вижу это в его глазах. Как велик соблазн пригласить его к себе. Но нам ведь некуда торопиться. Я знаю, я чувствую, что мое ожидание будет вознаграждено. Он знает, насколько я нетерпелива, знает, насколько тяжело мне сейчас сделать шаг из его машины. Должна.
***
Вжимаю тебя в холодную стену лифта, цепкими пальцами лихорадочно начинаю расстегивать рубашку и хаотично покрывать поцелуями торс. Мне не нужны твои губы, не нужны твои руки, хочу слышать твое прерывистое дыхание и мое имя, которое ты произносишь шепотом и с придыханием, потому что никто как я не умеет с тобой обращаться. Никто как я, не чувствует что тебе нужно. Никто не имеет над тобой такую власть. Нам не нужна моя квартира. Достаточно этого помещения метр на метр, вовремя нажатой кнопки «стоп» и минут 15. Хватит, чтобы немного утолить голод и свои низменные инстинкты.
***
-До завтра, - выхожу из машины, закрыв за собой дверь, и следую к подъезду. Я не знаю, уехал ли Джей, или стоит ждет, когда я войду в подъезд. Не оборачиваюсь. Кажется, звук отъезжающей машины тоже не слышу. Мы попрощались. Я просто иду к себе домой, словно не было этого испепеляющего меня изнутри поцелуя. Захожу в подъезд. Нажимаю кнопку вызова лифта. Наверное, Марат уехал. Борюсь с желанием чтобы выйти и пригласить к себе. Борюсь с желанием подняться скорее пешком в свою квартиру, на случай если Марат передумает уезжать. Грызу ногти, хотя никогда ранее не замечала этой привычки за собой и отсчитываю этажи, примерно прикидывая, через сколько двери передо мной откроются. Все правильно. Все так, как должно быть.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Я считаю до десяти, примерно прикидывая, на каком этаже лифт. В ушах все еще эхом звенят слова Марата по поводу друга. Мир несправедлив. Жизнь несправедлива. Нет смысла искать оправдание людской жестокости или алчности, нет смысла искать оправдания поступкам людей, которые готовы на кон поставить чужую жизнь, ради статуса или материального благополучия. Кого винить? Людей? Их так воспитали, их такими сформировала существующая система и устрой жизни. Кого в этом всем винить, черт возьми?
Мишу не вернешь, как и не вернёшь меня прежнюю. Если бы меня спросили, хотела бы я изменить свое прошлое, я бы с уверенностью сказала, что нет. Я должна была пройти через это дерьмо, чтобы расправить потом крылья и вылезти из кокона. Должна была пережить ту боль, те ужас и страх, пропитаться всей той гнилью, которую в меня вталкивали через рот, просто чтобы научиться дышать вне системы, вне законов.
Я не слышала сигнал лифта, оповещающий о том, что он прибыл. Увидела лишь закрывающиеся перед лицом двери. Зажимаю их рукой,  вновь раскрываются. Так и в жизни. Просто нужно что-то сделать самому вопреки тому, как запрограммирован мир, и все обязательно будет. Наверное, хорошо спать в теплой постели, получать белую или не очень зарплату, платить или не платить налоги, а больше ни о чем не думать. Но ведь мир и своя собственная жизнь на этом не заканчивается. Я захожу в лифт, за мной закрываются двери, нажимаю кнопку своего 12-го этажа и еду к себе домой. Раньше, меня всегда тянуло сюда, мне казалось тут уютно, спокойно, мой собственный мир. А сейчас я не ощущала ничего, кроме пустоты. Мой мир другой. Мой дом не зависит от места, мой дом там, где он, где мой создатель, где мой Марат. Моя сила, моя опора, мой внутренний стержень и мой разум. Чем выше поднимаюсь в кабине лифта, тем сильнее от меня ускользает реальность произошедшего. А может быть мне приснилось. Может нет никакого Марата. Может это игра моего больного воображения, и вообще ничего нет?
Двери открылись, я вышла и направилась к своей квартире. Наверное, со второй попытки попала ключом в замочную скважину, после чего попала внутрь. Все пустое, безжизненное, чужое, не мое. На телефоне мелькает красная кнопка. Автоответчик. Нажимаю, хотя и слушать особо не хочу.
-Милая, ты куда пропала. Я соскучился. Заеду к тебе в 21.00.
Смотрю на часы. Без 15. Мое лицо не выражает ровным счетом никаких эмоций. Не испытываю их. Ни горячо, ни холодно, словно сообщение и вовсе адресовано не мне. Снимаю обувь, оставляю у входа, куртку бросаю на край дивана. Снимаю резинки с волос и расчесываю их, внимательно изучая свои черты лица перед зеркалом. Вроде бы ничего не изменилось, и в то же время, совершенно другой взгляд. Звонок в дверь. Наверное Славик. На автопилоте открываю дверь, а он проходит как и обычно, как и на прошлой неделе. Целует в шею и морщится.
-Что за запах? Обычно ты пахла чем-то вкусненьким, а сейчас словно из леса  сбежала. Тебе нужно принять душ. Внимательно меня осматривает, словно впервые видит.
-Но в таком виде ты мне нравишься больше. Горячая штучка. Снова целует в шею, попутно избавляя себя от верхней одежды и запуская шершавые ладони мне под майку. Не реагирую. Я и раньше не испытывала особого трепета от его прикосновений, но после рук Марата, больше походило на чувство отвращения. Хотелось убрать. Смыть. Закричать. Но Марат сказал, что я должна играть прежнюю роль, хоть это будет и сложно. Неужели Славика он тоже имел в виду? Звук смс. Не обращая внимания на мужчину, который вовсю оставлял засосы на моей ключице, и не потому что ему нравилось оставлять свои метки, а потому что не умел по-другому, я достала телефон из заднего кармана и открыла сообщение. От Марата. Он прислал фотографию, которую сделал утром на балконе. На душе потеплело, а в голове все встало по полочкам. Как я могу играть роль со Славкой, если полностью принадлежу другому мужчине: и душой, и телом.
-Слав, прекрати, я не хочу. И я тебя сегодня не звала. Не думаю, что когда-то позову. Все кончено. Нам было неплохо вместе, но давай на этом закончим. Я не хочу отношений, но твое такое появление заставляет меня думать, что их хочешь ты. Найди себе кого-то другого.
Отстраняюсь и поправляю майку, которая была изрядно приподнята к груди.
-Извини, чай не предлагаю. Тебе лучше уйти.
Собственноручно разворачиваю его за плечи, вручаю куртку и выпроваживаю дверь, сразу же закрывая ее перед носом. Возвращаюсь в пустую квартиру, все еще чужую, но телефон с фото в руке согревает. Мне действительно нужен душ. Желательно прохладный. Столько мыслей в голове, нужно привести их в порядок, иначе точно не усну, а ведь рано вставать на чертову работу. Скидываю с себя одежду, так и оставляю ее на полу, вышагиваю и направляюсь в ванную. Сразу же открываю кран, делая напор сильнее, а температуру воды попрохладнее. Закрываю глаза и полностью встаю под струи воды, чувствуя как холодные капли начинают стекать по гусиной коже.
Прикрываю глаза и начинаю задыхаться. Больничная койка. Бита. Фарш, вместо лица. Пальцы Марата во мне. Багажник. Кровь на руках. Начинаю лихорадочно стирать ее водой, мочалкой, мылом. Она продолжает мне мерещиться повсюду. Кажется, вместо воды течет она. Стены, потолки, пол – все красное. Закрываю воду, хватаю полотенце, выбегаю из ванной, пытаясь не потерять по дороге выпрыгивающее из груди сердце. Какой бы сильной я ни была, какими бы правильным я не считала свои поступки, это откладывает определенный отпечаток. Дрожащими руками подвязываю вокруг себя полотенце, открываю бар, сразу выуживая оттуда бутылку чего-то крепкого, наливаю, выпиваю залпом и только после этого сажусь за стол, руками хватаясь за голову.
-Прочь из моей головы. Прочь.
Боюсь открывать глаза. Боюсь снова видеть эти картины. Жалею ли? Нет. Сделала бы я все тоже самое? Да! Только уберите из моей головы это все. Оно ни к чему. Еще один стакан залпом. Даже не морщусь. Но успокаиваюсь. Смотрю в одну точку. Уснуть не усну, картинки больше не мелькают. В голове пусто. Хочу вспомнить события дня, хочу вспомнить наши разговоры, утренний кофе и палец в нем… Но кажется, мозг меня готовит к завтрашней роли врача. Нужно уметь вести себя как обычно. Крайний раз смотрю на нашу фотографию в телефоне, улыбаюсь, и засыпаю прямо за столом.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Давно у меня ничего не болело. В такие моменты начинаешь понимать, что вот он, возраст, который подкрался незаметно. Пока я была молодая и зеленая, казалось, что море по колено. Могла не спать ночами, не есть неделями, и хоть бы что. А сегодня уснула за столом, всего лишь в неудобной позе, и сразу организм сказал «ША».
Отскребаю себя от стола, едва ли на беззвучном режиме. Все тело ноет, мышцы затекли, на шее отпечатался узор от салфетки. Такая нелепая и смешная. Вчера махала битой и была грозой двора, а сегодня кряхчу как старая бабка и отказываюсь идти на работу. Завариваю себе крепкий кофе. Очень-очень крепкий кофе. Даже умываться не тороплюсь идти, потому что соберу иначе все косяки. Дикая ночь, которая не позволила выспаться совершенно. Кофе пью стоя, не рискую больше садиться. В голове на удивление пусто. Я переживала, что ночь, проведенная в одиночестве, наложит свои отпечатки. Но нет. Я прекрасно помню, что произошло, прекрасно помню кто я теперь, до сих пор отдаю отчет всем своим действиями. Но на душе спокойно. Меня не коробит мысль о совершенных убийствах. Они это заслужили. Меня не коробит мысль о сегодняшнем трудовом дне, хотя безусловно я волнуюсь, как он для меня пройдет. Мне кажется, меня никто и ничто не способны выбить из равновесия. Теперь нет. Незримо присутствует Марат. Я его чувствую каждой своей клеткой. Его здесь нет физически, но он давно у меня под кожей и течет по моим венам.  Допиваю кофе, и сразу же раздается телефонный звонок. Мне не нужно смотреть на экран, я знаю кто это. На лице появляется улыбка, полная какой-то нежности, которой раньше во мне никогда не было. Беру трубку и слышу его бархатный голос, немного с хрипотцой, потому что мой Марат курит. Улыбка становится шире.
    -Доброе утро, Джей! Выспалась, насколько это возможно. Как раз собираюсь на нее родимую, и поэтому тебе тоже желаю хорошего дня.  Слышу его дыхание в трубке, знаю о чем он думает. Я думаю об этом же. – Вечером увидимся.
Он позвонил сам. Жду, когда положит трубку. Снова слушаю его дыхание. Оно невероятно успокаивает и убаюкивает. Я понимаю, что смогу пережить этот день, потому что вечером увижу его и все снова встанет на свои места. Он хотел, чтобы я продолжала жить свой обычной жизнью. И я не подведу, так же как не подводила еще ни разу.
Разговор закончен. Обнаруживаю несколько непрочитанных от Славика. Допиваю залпом свой кофе, морщусь, и не глядя удаляю смс, так и не прочитав. Контакт вообще добавляю в черный список. Непонятливым нет места в моей новой жизни.
Наконец я более менее проснулась, и пошла заниматься приготовлениями к работе. Никогда не любила прохладный душ, вообще предпочитала лежать в ванной, а теперь нравится. Очень бодрит, помогает голову вернуть на место, кожа, кажется, становится мягче.
Снова капли стекают по лицу и телу, но больше никаких флешбеков. Кровь не мерещится ни на руках, ни на стенах. Бодрит. Окончательно проснулась. Одеваю привычную для себя черную юбку-карандаш, заправляю в нее белую блузку. Вместо колготок телесного цвета, надеваю черные чулки, на всякий случай с поясом, чтобы не упали. От чего-то кажется, что Марат бы очень одобрил мой выбор. На блузке расстегиваю верхнюю пуговицу. Не вульгарно, но чувствую себя так гораздо свободнее. Привычный пучок на голове. Подкрашиваю ресницы тушью. Алая помада – тоже нововведение. Смотрю на свои старые удобные черные туфли. Даже если жизнь старая, в которую я вынуждена погружаться днем, это не значит, что я не могу в нее впустить новую себя. Шпилька, 11 сантиметров, черная замша. Чувствую себя так гораздо увереннее. Хватаю сумочку, хватаю ключи от машины, которую я не брала с того злополучного вечера, и выбегаю из дома.
День тянулся мучительно медленно и отвратительно. Мне приходилось улыбаться коллегам, заученными фразами отвечать пациентам. Никого стоящего. Я, конечно, как и обещала сохраняла себе все досье. Но психи – они и здесь психи. Ни одного человека, который был бы способен оказать нам с Маратом посильную или не очень помощь. Ни одного пациента, который бы так же пострадал от системы, но которого она не сломала, а заставила прозреть.
Последний «клиент» на сегодня, от которого я тоже ничего не ждала. Мужчина, средних лет, пустой взгляд и безумная улыбка. Ничего выдающегося, здесь все такие.
Беру папку. Рецидивист, несколько раз осужден за убийства. Пол года не прошло, как он совершает новое преступление. Если посмотреть внимательно места работы его жертв, вряд ли это просто собутыльники. Вполне возможно, профессия и связана с мотивом.
-Добрый вечер, Константин. После пяти убийств, удивительно что вы ко мне попали. Обычно если следователи замечают, что что-то не в порядке, то сразу с первого раза приводят ко мне.
Щелкаю шариковой ручкой, продолжая смотреть то на документы в папке, то на этого самого Константина. Сам же мужчина неотрывно смотрит на мои пальцы и заметно нервничает. Наблюдаю. Ощущение, что все не так просто, как кажется. Это не он слетел с катушек спустя четыре тюремных срока и пять убийств. Это он сам больше не хочет за решетку, потому что там система. Потому что там он ничего не сможет сделать. Папку этого клиента откладываю в сторону, он может пригодиться.
Между нами идет непринужденная беседа: доктор-пациент. Не Марат. Этот и рядом не стоит. Заметно нервничает. Я даже вижу, как с каждым щелчком ручки, в его жилах закипает кровь. Перестаю щелкать, и он остывает. Им так легко управлять. А что может быть лучше управляемой агрессии? Решаю посмотреть, куда заведут его нервы и что он сможет выкинуть в моем кабинете. Страшно ли мне? Ведь конвой находится за дверью, и в кабинете нет никого кроме нас. Отнюдь. Я не боюсь. Я умею с такими обращаться. Щелкаю снова. Еще раз. И еще. Вижу, как на его шее начинают ходить желваки.
Щелк.
Щелк.
В какой-то момент, Константин подскакивает со своего стула, выхватывает из моих пальцев ручку и втыкает ее мне в руку. Очень больно. Я боковым зрением вижу, как течет кровь, капая на стол. Еле держусь, чтобы не убрать руку и не начать лихорадочно бинтовать. Смотрю на мужчину, улыбаюсь, и не отводя взгляда начинаю кричать конвою, чтобы помогли. Чуть не убили. И это в стенах гос. учреждения. Руки заламывают, уводят, и только после этого я начинаю заниматься рукой. В соседнем кабинете всегда хранится аптечка, залила перекисью, замотала бинтом, вроде и не так плохо. По-хорошему, нужно заехать в больницу, чтобы посмотрели, не повреждены ли кости, сухожилия,но  вместо этого перекачиваю все досье Константина на  синюю флешку в электронном виде, и ухожу с работы, чтобы направится к Марату. Мой первый рабочий день на сегодня закончен. Можно сказать, жара.
В машине избавляюсь от пучка и распускаю волосы, снимаю очки с черной оправой, и превышая скорость, направляюсь к Джею на квартиру. Никогда не отличалась хорошей памятью на местность, но к нему маршрут я запомнила хорошо. Рука пульсировала, переключать коробку передач было крайне неудобно, но я сама виновата в этом инциденте.
Паркую свою машину возле соседнего подъезда. Не хочу привлекать внимание новой машиной во дворе, да и чтобы не думали, что гостья направляется именно в эту квартиру. Знакомый подъезд, лифт, входная дверь. Звонок.
Мой мужчина, которого последний раз я видела вчера, с которым разговаривала крайний раз с утра, открыл дверь.
-Привет. Я немного раньше, ничего?

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Богинями не рождаются. Ими становятся. Я не знаю откуда это во мне и когда появилось, но я отчетливо осознаю в себе свою божественность. Может нескромно так говорить о себе самой, но кто посмеет мне возразить? Кто-то из серой массы, чье лицо и имя забывают на следующий день после случайных встреч? Может быть бабушки из моего подъезда, для которых красный цвет помады – признак проституции. А может быть начальник, который получает мои отчеты в срок, а не за три недели до него. Это внутри. Та сила, которая кроется во мне, способна снести все эти серые массы, если пожелает. Но я держу ее в узде. Марат держит ее в узде. Он мой катализатор и проводник к моему внутреннему я. Функционирую благодаря ему и его внутреннему стержню. Он открыл мне меня, открыл мне мир, он мой проводник.
Такие сложные и такие простые взаимоотношения. Такие правильные и естественные. Никакой детской наивной влюбленности, никакого трепета от немого взгляда или ласкового слова, никаких бабочек в животе от касаний. Пусть это все останется для ванильных барышень и не менее ванильных мужчин. Наши отношения глубже, чем мир способен увидеть и понять. Одни трогают тело, другие способны трогать душу. Совру, если скажу, что не испытываю физического влечения к Марату. Совру, если скажу, что мне не нравится слышать его, что не нравится дышать одним воздухом, не нравится творить общие безумства. Нравится. Очень. Это органически. Это глубоко внутри. Вся моя сущность раскрыта перед ним, я абсолютно нага, и он принимает всю меня. Человеческие и животные инстинкты смешались воедино с космическим замыслом. И весь этот комок противоречий и противоестественного разрастается с каждой секундой все больше.
Зеленые стены подъезда. Коричневая дверь в квартиру Марата. Я дома. Была всего один раз здесь, но чувствую себя на своем месте. Он открывает дверь. Домашний. Немного потрепанный. Явно ожидал меня увидеть позже, иначе наверное бы надел на себя что-то еще, кроме полотенца. Захожу, краем глаза разглядывая его тело. Несмотря на все то, что мы уже прошли вместе, я толком его и не видела. Сначала страх застила глаза, потом ненависть, а после сам Марат погрузил меня в состояние транса, что я едва ли находилась в этой вселенной. В общем, мне явно было не до мирского. Возможно, это просто тело и оболочка чего-то великого, но мне нравится в нем абсолютно все. Я вижу, как оставшиеся капли после душа, стекают по его груди, застревая в небольших кудряшках, вижу, как размеренно поднимаются ребра, когда он делает вдох, слышу звуки шагов.
-Да, мы с последним пациентом быстрее закончили. Получилось пораньше освободиться. Не смогли найти с последним клиентом компромисс. Он говорит: «я так хочу, чтобы лето не кончалось», а я доказываю, что все меняется, не нужно грустить о том, что было, нужно делать лучше каждый день. Плачущее небо под ногами по-своему прекрасно. Он ушел думать над моими словами.
Марат уходит переодеваться, я же отправляюсь на кухню варить нам кофе. Интересно, до меня ему кто-нибудь варил кофе? Не снимаю туфли, не знаю почему. Не переодеваясь, в своем рабочем прохожу по известному мне маршруту, нахожу турку, молотый кофе, красный перец чили на полке с приправами, и погружаю квартиру в этот пряный аромат.
Не могу понять что, но как будто что-то изменилось с моего последнего появления здесь. Стены те же, обои те же, даже чашки, в которые я буду разливать кофе – те же. Но аура, атмосфера. Не могу пока понять.
Мое тело чувствует его присутствие. Он бесшумен, как тень. Мои уши не улавливают звуки его шагов, но я совершенно точно определяю, что он рядом. Не оборачиваясь, продолжаю варить кофе, размешивая его на плите, стараюсь довести до кипения. Немного сахара. Немного перца. Его вопрос. Ожидала. Конечно, его будет интересовать, как прошел мой день после произошедшего, как я справилась с ним, ничего ли во мне не поменялось.
-Вчера я волновалась, переживала. Понятия не имела как буду себя вести, что говорить пациентам, как буду общаться с коллегами, видя каждого из них насквозь. Но утром проснулась. Твой звонок. Незримо ты был рядом весь день, я ни на секунду не забывала кто я, чья я, и день прошёл в штатном режиме. Я бы даже сказала – неплохо.
О Константине рассказывать не стала. Я пока сама не была уверена, пригодиться он нам или нет, нужна еще хотя бы одна встреча. А что касается травмы, так это обычное дело на такой работе. Наверное. За 7 лет службы у меня такое впервые, но отчего-то меня это совсем не волновало. Я сама желала ее получить. Мне нужно было удостоверится.
Запах мяты, пропитавшей его кожу, перебил напрочь кофейный аромат. Крепкие мужские руки на моей талии, его приглушенный шепот. Ничего сверхъестественного, ничего туманящего мозг, все естественно, правильно, вовремя, но тело откликалось даже на такие простые жесты. Вспыхивало в местах касаний, которые оставляют  ожоги даже сквозь одежду. Продолжаю заниматься кофе, не реагируя на эти животные инстинкты.  Мешаю, добавляю специи. Одна теплая сухая рука касается моей, нащупывает повязку. Поднимает мою ладонь и касается своими губами. В этом жесте столько заботы, понимания. Никто бы не поверил что человек, способный вырезать язык без наркоза, может быть настолько нежным, чутким, мягким и заботливым. На секунду забываю, как дышать и прикрываю глаза. Даже рука болит меньше, кажется.
-Не скажу, что тяжелый. Наверное, богатый на события. Внимательно слежу за кофе, он вот-вот закипит. Шепчет что соскучился. Мой Марат. Если бы ты только знал, как это взаимно. Сложно быть одним целым, хранить общую тайну, тянуться всем своим естеством к тебе, и вынужденно физически находиться порознь.
-Я тоже соскучилась.
Как только пошли пузыри на поверхности, я сразу сняла турку с плиты и начала разливать по чашкам. Марат все это время обнимает, словно боится, что я исчезну. Неужели одна ночь раздельно и один световой рабочий день, довели нас до такого состояния, что мы не можем друг без друга теперь, казалось бы, и так находясь в одной квартире. Не могу объяснить. Я создана им, он видел меня в больнице, убитую и раздавленную, видел с жаждой крови в глазах, как я орудовала битой в лесу, едва ли сумев остановиться, видел обнаженную в своей кровати и ванной. Неужели этого всего достаточно, чтобы быть сейчас вместе и упиваться друг другом, строя дальнейшие планы на нашу теперь уже общую жизнь. Мы повязаны. Общими стонами. Общими тайнами. Хочу принадлежать тебе, хочу, чтобы ты вел меня как моя путеводная звезда, как мой мастер и мой учитель. Мне так многому нужно у тебя научиться. Я буду верной, буду послушной. Буду твоей королевой, разделяя наш общий трон власти над хаосом. Буду всем чем захочешь. Я убью за тебя. Убью за нас. Убью за правильный мир.
Чашки на столе. Тепло улыбаюсь. Нет этой женской хищности и нарочитой сексуальности. Я это я. Ты же знаешь меня. Не так ли?
-Я не возражаю, скорее даже хочу наведаться. Нужно только будет переодеть эту одежду, слишком по офисному, да и не удобно во все тяжкие. Ну и наверное, лучше когда немного стемнеет. Бэтмен выходит в ночи, как говорится.
Мы не бэтмены, мы полная его противоположность, но не прятать натуру ночью куда проще и правильнее. Усаживаемся на стулья, точно так же как и вчера. У меня появился свой стул. Свое место. Мне это чертовски нравится. Делаю глоток кофе. Обжигает. Язык. Горло. Нравится. После того, как Марат окунул мой палец почти в кипяток, я перестала дуть, чтобы остывало. Мне нравятся, когда кофе буквально еще кипит, и я пью его таким. Люблю, когда горячо. Люблю чувствовать ожоги.
-Ну как? - смотрю на Джея с улыбкой, жду когда он оценит мои кулинарные способности. Здесь не предусмотрено наличие соли, съязвить не получится. Но от чего-то жадно хочу услышать его похвалу.
Не могу отделать от ощущения, что что-то не так. Может Марат не выспался, может жалеет о случившемся, может думает о том, что мы что-то не так сделали. Но мы ведь только учимся.
-Эй, ты в порядке? Что с тобой? – отчаянно захотелось его обнять. Ставлю чашку на стол и подхожу к Марату, обнимая его за шею и зарываясь в копну его волос носом. Снова дышу им. Мой воздух. Мой космос. Моя новая жизнь. Я рядом. Я с тобой. Я до конца. Я не осужу, не отвернусь от тебя, от того, что мы сделали и еще сделаем. Ты и наш новый мир – это все что мне нужно. Я не говорю вслух, но он умеет считывать меня как книгу, предназначенную именно для него. Едва уловимый поцелуй в затылок. Затем еще один ниже. Еще один. Вот мои горячие губы уже на его затылке и шее. Никакого пошлого подтекста, но очень интимный и личный жест. Я стою за его спиной. Он пьет кофе. И он доверяет. Он знает, что я не сделаю больно. Знает, что не последует удара. Ощущаю, как тело расслабляется от таких незначительных касаний. Просто стою и наматываю его волосы на пальцы.
Глажу.
Тебя часто гладили вот так?
Уверена, что нет. Женщинам всегда что-то нужно от мужчин. Деньги, забота, внимание, подарки. Но никто не готов ничего отдавать взамен. А мне не нужно. Я просто рядом, потому что хочу быть здесь, потому что космос позвал, потому что так правильно.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Твой яд зеленого цвета. Я к нему привыкла. Ты отравил им меня в первый же день нашего знакомства. Там, у меня в кабинете. Одно касание руки, одно слово, один взгляд. Мне этого было достаточно, чтобы проснуться и захотеть жить. Я тебя понимаю. Всегда понимала. С той самой секунды, когда тебя впервые привели ко мне на прием. С той самой истории про друга Мишу и мысль о том, что деньги важнее чужой жизни. С того самого мгновения, когда в объятиях Славки мысли мои возвращались к моему пациенту, который начинал медленно вгрызаться мне под кожу. Я понимаю тебя. И принимаю.
-Я понимаю, о чем ты говоришь. Возможно, несколько месяцев назад, я бы сказала, что ты свихнулся и тебе надо лечиться. Сама бы направила тебе на лицо кондиционер, чтобы остудить твой пыл. Но настоящая я, считаю,  это оправдано и правильно. Мир увядает, люди гниют изнутри, словное осенние листья в ноябре. Мы зябнем от холода, недопонимания, наступая друг другу на глотки, словно плачущее небо под ногами, а не живые люди.  Есть те, кто достоин чтобы жить и пытаться изменить мир в лучшую сторону, а есть те, которые являются лишь средством достижения, чье существование действительно бессмысленно.
Каждый раз во время таких разговоров, по коже пробегает мороз, заставляя ежиться от холода. Щеки вспыхивают и становятся ярко-розовыми, потому что во мне сразу просыпается желание бурной деятельности. Я не хочу превращаться в маньячку с битой в руках, но в такие моменты, я живу и дышу полной грудью. В такие моменты, мне кажется, что весь мир у моих ног, а я - венец его творения. Я-королева, я рядом мой король, сумевший разбудить мой личный мир ото сна.
Вдыхаю твой аромат. Не смотря на то, что ты использовал гель для душа, я чувствую запах твоей кожи, слышу как пульсирует вена на шее, перегоняя по организму кровь. С недавних пор меня привлекает кровь. Она есть жизнь. Я чувствовала себя живой, когда в лесу, под звездным небом и кронами деревьев, превращала в фарш лицо незнакомого для меня человека. Когда бита блестела ярко алым под бликами полной луны. Когда я вдыхала запах хвойного леса, слышала стук своего сердца, а во рту был приятный металлический привкус.
Ты гладишь мои запястья, пока я дышу тобой и наслаждаюсь твоим обществом. Делишься своими мыслями и тем, как прошел твой день.  Меня не пугает. Я знаю, что такие как ты, вызывают животный ужас и страх. Ты можешь ничего не делать, но при одном взгляде в твои пронзительные темные глаза, люди цепенеют. Ты можешь сказать фразу, которую пойму только я, никто больше не способен уловить смысл, но на внутренних ощущениях они будут желать только одного-держаться от тебя подальше. Для меня – ты не злодей, ты герой, который борется с рабством и системой. Но так или иначе, поглощая людей, с тобой тоже происходят метаморфозы, это не может остаться бесследным. Ты пожираешь, убиваешь, и это все проникает в тебя. Но я рядом. Я не дам тебе сломаться, я не дам тебе заболеть. Только не тогда, когда я начала жить заново.
-Знаешь. Я может быть даже хочу, чтобы ты меня съел, - задумываюсь на мгновение. -Мне кажется, я могла бы стать для тебя отличным противоядием. Наш яд – другой. Поглощая чужую тьму, она пропитывает изнутри и тебя. Как доктор, ответственно заявляю, что без антидота наш путь продлится не так долго. Только не хочу, чтобы проглатывал меня полностью. У нас далеко идущие планы,  поэтому по чуть-чуть, по маленьким дозам, кусочек за кусочком.
Сумасшедшие. Больные. Психи. Оба с диагнозами. Можно было бы сказать, что каждый из нас выражается метаморфически. Но нет. Я действительно твоя сыворотка от мук. Я действительно могу принести спокойствие в твою голову и терзающую душу, только если ты позволишь мне.  Вожу пальцами по твоей груди, носом зарываясь в кудри волос. Мой личный наркотик. У тебя в квартире, слушая звуки твоего голоса и стук сердца, мне кажется, что я все могу, что я способна на все  ради достижения нашей цели. Я чувствую невероятную силу, желание, возможности. Просто позволь показывать это изо дня в день. Ты обрек мою жизнь в смысл, дал знание, переродил. Мне нужно реализовывать свой потенциал, который ты во мне обнаружил.
Не отстраняюсь. Все так же прикрыв глаза, внимательно тебя слушаю. Какой же ты глупый.
-Я готова быть с тобой до конца в этой жизни, и во всех следующих.  Ни тюрьма, ни электрический стул, ни опыты, ни даже физическая смерть – не так страшны, как жизнь в том мире тьмы, в котором я была. Хочу дышать полной грудью, снимать с глаз других пелену, хочу испачкать руки в крови во имя благого дела. Я ничего не боюсь, когда ты рядом. Не в этом мире, так в любом другом. Пожалуйста, не переживай за меня. Меня больше нет, как и тебя. Есть мы и наш тандем. Не говори так больше. Только не после того, через что мы прошли вчера.
Ты заключил мою руку в свою и поцеловал. По телу разливается приятное тепло. Я дома. Ты-мой дом. Так странно. Во мне сейчас столько противоречий. Я хочу вот так стоять и тебя касаться, чтобы твой яд и твое внутреннее тепло согревали меня через кончики пальцев, я хочу вонзить зубы в твою плоть и попробовать алую кровь на вкус, хочу слышать твой шепот, вкрадчивый голос, учащенное дыхание или размеренное, когда ты спишь. Хочу видеть, как ешь мою еду и тебе нравится, хочу целовать твои губы, вдыхая сигаретный дым, который обволакивает твои легкие и твое нутро. Хочу касаться твоего тела и души каждое мгновение свой жизни.
Вожу кончиком носа по твоей шее в районе затылка, но даже сама не замечаю, как оказываюсь возле артерии. Чувствую, как она пульсирует под моими губами, как дрожит, как кожа над ней покрывается мелкими мурашками, так и прося коснуться ее. Хочу. Не могу ничего с собой поделать. Можешь поругать меня после, но эта жажда слишком сильна. Во рту пересохло. Слышу, как стук собственно сердца пульсирует в моих висках. Дотрагиваюсь кончиком языка до шеи, прижимая в вену, и чувствую, как вибрации от нее проходят внутрь меня. Трепещу. Это слишком сладкий момент даже для меня. Ты хотел меня съесть? Что поделать, я тоже тебя хочу. Дотрагиваюсь кончиками клыков до теплой кожи.
-Ох, Джей… - шепчу и осторожно вонзаю зубы в твою шею. Замираю. Чувствую, как капельки твой крови попадают мне на кончик языка и стекают по нему в горло. Твой яд теперь и внутри меня. А я твое противоядие от всего того, что тебя гложет. Проникаю зубами чуть глубже. Мне кажется чувствую, как ты вздрагиваешь от моих прикосновений, как крепче сжимаешь мою руку. Мне просто нужно было попробовать. Мой вкусный. Мой сладкий. Мой.
Я не вампир. У меня нет цели насытиться алой жидкостью или довести тебя до состояния синего цвета. Нет цели сделать больно, но есть цель оставить на тебе ощутимый укус, который потом превратиться в шрам. Чтобы когда меня не было рядом, ты незримо ощущал мое присутствие. Достаточно было взглянуть в зеркало, дотронуться подушечками пальцев до шеи, и я всегда буду внутри тебя. Как личный талисман. Отстраняюсь и слизываю остатки капелек. Все очень аккуратно. Вена цела. Ты не обескровлен. Улыбаюсь. Ты позволил мне это. Ты доверяешь мне так же, как я доверяю тебе. Ты провел в ванной мой обряд просвещения, теперь я провела тебе свой.
- Ты вкусный. В который раз убеждаюсь. Пожалуй, вкуснее чем кофе, который я сварила. Да и зачем он, если ты бодришь получше любого энергетика. А наши планы… Можно даже спать не ложится. Прослужу тебе дольше, чем энерджайзер.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Пощипывает. От моего укуса  твоя кожа вспыхнула, и мне стало невыносимо горячо. Я люблю, когда горячо. Палец в утренний кофе, научил меня принимать боль и термическую обработку. Может это было во мне всегда, а ты просто раскрыл, а может научил чему-то новому. Не рассчитала силу. Как новообращенная немного оплошалась. Вижу тонкие алые струйки, стекающие по шее вниз. Так и просятся на кончик языка, но ты опережаешь. Макаешь свой палец-кисть и наносишь мне на губы. Мне идет алый? Снова чувствую твой запах, твой вкус. Он дурманит. Сводит с ума. Заставляет терять связь с реальностью и попадать в кокон собственных иллюзий и желаний. Могу слизать. Знаю, но хочу, чтобы ты был на мне как можно дольше. Впитался. Пропитал меня всю до краев.
Ты вытягиваешь руку и пальцем давишь на горло. Боюсь ли я? Нервничаю? Волнуюсь? Нет. Касайся. Касайся так, как считаешь нужным. Касайся так, как умеешь лишь ты один. Я доверяю. Всегда доверяла. И всегда буду. Давишь сильнее. Рука натянута как канат, а я перестаю дышать. Мое дыхание сбилось и явно поднялась температура. Заболела. Тобой. Инстинкты говорят, сдаться, не спорить, сделать несколько шагов назад. И я делаю. Один. Затем второй. Чувствую, как мои лопатки упираются в зеленую стену на твоей кухне. Плитка. У всех обои, а у тебя плитка. Интересно почему. Блузка слишком тонкая. Мне кажется, я касаюсь прохладной плитки своей первой кожей. Вздрагиваю. С тобой мне нравится даже холод и мороз.
Смотрю в твои глаза. Я бы и рада отвезти взгляд, но не могу. Примагничена. Ты не разрешаешь. Ты хочешь, чтобы я осознала свою ошибку? Осознала. Но готова повторять ее снова и снова. Ты-моя зависимость. Мой - допинг.
Говоришь. Стучишь пальцем по моему сердцу. Слышишь, как оно отзывается? Но ты глупый. Единственное, что меня беспокоит - это твоя жизнь. Я спасаю тебя. Каждую секунду, пока нахожусь рядом. Я спасаю тебя. Каждый раз, когда разговариваю с тобой. Я спасаю тебя. Каждый раз, когда касаюсь тебя. Я спасаю тебя. От самого себя, от демонов, которые сжирают тебя изнутри, от страхов, от неуверенности, которая может нападать на тебя время от времени. Мы пили кофе. Ты явно был погружен в себя. Тебя беспокоило здоровье и моральное состояние. Посмотри на себя сейчас. В твоей голове больше нет ни одной лишней мысли, я вытеснила их все. Я спасаю тебя.
-Я буду первой спасать твою жизнь, обещаю, - шепчу еле слышно окровавленными губами. Живот втянут. Ты слишком близко. Мучительно. Я знаю, мы выше плотских утех, выше земных удовольствий, мы давно уже НАД, но я не научилась пока глушить в себе животные инстинкты, которые ты каждый раз пробуждаешь во мне. Но я тренируюсь. Я сильная. Ты знаешь это.
Мой хаос внутри разрастается с каждой секундой. Чувствую, как по венам вновь течет космос, твой яд. Я вдыхаю тебя, словно через кислородную маску. Дышу тобой. Полностью погружаюсь в тебя и реальности нашей кухни. Нашей. Пробую на вкус. Смакую. Нравится.
Слежу за тобой как добыча за охотником, вижу, как садишься на корточки. Даже через туфли, чувствую прикосновения твой ладони. Я знаю ее. Она была ко мне так близко. Она трогала меня там, где никто не трогал. Замираю. Не дышу. Кажется, на время даже пульс перестает отстукивать ритм. Зато я слышу твой. Он передается через твои прикосновения. Гладишь мою ногу. Трогаешь. Собственнически, но так нежно. Я все еще не дышу, наблюдаю. Мне нравится, когда ты ко мне прикасаешься. Колено. Ты еще выше. Не нравится юбка? Хочешь увидеть больше, чем позволено другим? Хочешь узнать, какое на мне нижнее белье? Не спрашивай разрешение. Просто смотри.
Приподнимаешь юбку, превращая ее в широкий пояс. Я вся открыта перед тобой. В очередной раз, моя душа обнажена. Мне не страшно, я не боюсь ошибиться, я знаю тебя. Сложно только справляться со своими человеческими эмоциями. Они пробирают изнутри, заставляя отдаваться низменным инстинктам. Я контролирую себя. Я вижу, как ты хорошо владеешь собой. Слышу сердце, дыхание. Ты слишком быстро. Горячо. Жарко. Хочу сгореть, и одновременно боюсь.  Нужен кондиционер. Смотрю на него. Чувствую. На уровне ощущений. Смотрю куда-то в сторону, пока ты пробираешься к святая святых. Упираешься, дышишь. Я позволяю. Мои руки медленно поднимаются и опускаются на твою голову. Наконец-то могу позволить себе опустить глаза вниз и посмотреть на тебя. Ты у моих ног. На корточках. Смотришь на меня снизу вверх, как на свою королеву. Улыбаюсь уголком губ, зарываясь пальцами в твоих волосах и прижимаю к себе.
Лоб к животу, нос и губы к трусикам. Просто замри в этом мгновении, а я замру в собственных ощущениях. Прикрыла глаза и вскрикнула, когда поняла, что твои губы исследуют внутреннюю поверхность бедра, и теперь уже ты сам пробуешь мою кровь. Жжет. Горит. Больно, но лишь сильнее распаляет желание. Оставь на мне свой след. Да. Вот так. Я должна знать, что я – твое племя. Хочу всегда помнить, даже в минуты твоего отсутствия. Хочу напоминание. Хочу эту боль. Хочу тебя. Не убираю пальцы от твоих волос, продолжаю пропускать их сквозь них, поощряю тебе твои действия. Больше не издаю ни звука, лишь хриплое частое дыхание. Настало время мох губ. Кусаю, терзаю, слизываю твою засохшую на них кровь. Глаза прикрыты, а руками держусь за твои плечи, чтобы не потерять равновесие.
-Марат…
Шепчу твое имя, как заклинание. Снова и снова. Мы безумны, но мне так это нравится. Чулок спущен куда-то вниз. Я чувствую, как по моей ноге течет теплая густая струйка. Пусть течет. А хочешь слижи ее. Зализываешь рану. Ты закончил. Мой личный вампир в человеческом обличии. Выводишь носом кровавые буквы на ноге. А и Д. ДА! С тобой всегда – да! Мы здесь все перепачкаем. Мои губы в крови, твои лицо и шея в крови, мои ноги в крови. Наши группы и резусы перемешались, стали общими.
Нравится, когда ты внизу. Нравится, когда у моей ноги. Знаю, ты у нас главный, ты мужчина, ты доминант. Но иногда так хочется урвать кусочек мнимой власти над тобой. Да ты и не можешь этого отрицать, я ее имею. Едва ли ты во мне нуждаешься меньше, чем я в тебе. О нашем тандеме будут говорить. О нас буду писать. Наши мена будут в новостных лентах. Джей. Харли. Но для меня ты всегда будешь Маратом, способным заглянуть глубже под маску клоунессы, под ребра, под юбку.  Подтягиваю тебя обратно вверх. За волосы. Не больно. Просто задаю направление. Дышу часто, громко, губы открыты. Твой безумный взгляд не делает проще, не дает возможности остыть и вновь включить холодный разум. Слишком жарко. Слишком горячо. Слишком безумно. Контролируй меня. Не давай сделать лишнего. Не отдавай женщине всю власть в ее руки, иначе будет уничтожена вся планета.
   Вожу пальцами по твоим щекам, носу, губам. Не вытираю, размазываю. Ты и кровь. Это слишком сильно. Слишком будоражит.
-Поцелуй…, - а зачем я прошу, ты же дал добро на твое спасение. Спасательная операция еще не закончена. Хватаю за край футболки и впечатываю в свои губы. Единственное, о чем я способна сейчас думать, это только о том, что испытываю здесь и сейчас. Полностью отдаю себя тебе. Полностью готова с тобой ступить на наш путь. Ни о чем не пожалею. Мне нечего терять, кроме нас. А мы вместе. Не в этой жизни, так в следующей. Мой Марат. Мой Джей. Твои губы, с привкусом крови. Поцелуй недолгий, но такой требовательный и такой вкусный. Мой десерт. Мой пудинг. Моя новая жизнь.

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.

Прежде, чем лезть к звездам, человеку надо научиться жить на Земле.
Знаешь, мне не стыдно за себя и за свои желания. Я живая. Слышишь, живая? Мои порывы низменны, но естественны. Я не собираюсь им потакать, и идти на поводу собственных желаний. Но мне нравятся эти импульсы, которые появляются при каждом твоем касании. Мне нравятся мурашки и резонанс моего тела, который возникает на твое дыхание и твой голос. Мне все нравится, когда ты рядом. Ты издеваешься, ты проверяешь меня на прочность, проверяешь насколько я готова быть рядом с тобой и вершить то, что мы задумали. Ты думаешь я сверну с пути, пойдя на поводу у собственного тела? Думаешь капли, которые ты сейчас изучаешь с таким интересом, способны настолько затуманить мой разум, что я забуду зачем я здесь. О, ты прав. Мне слишком хорошо, в твоих руках. Ты так тонко меня чувствуешь, умеешь находить ту грань, где я еще здесь с тобой, не давая провалиться в негу наслаждения, но и не отпуская обратно в реальность. Нравится. Продолжай. Играй. Обучай.
Я не верю в долго и счастливо, но я верю в космос, я верю в здесь и сейчас. Ты стоишь передо мной на коленях. Ты играешь со мной. Позволяешь уповаться своей властью, позволяешь верить в то, что моя женская оболочка способна на тебя хоть как-то влиять, ты позволяешь мне испытывать весь спектр возбуждающих эмоций, дотрагиваешься разом до всех моих нервных окончаний. Но я знаю, что вся власть сейчас в твоих руках. Одно касание способно довести меня до вершины, или заставить разочарованно ухнуть вниз. Говоришь со мной. Шепчешь в меня. Обжигаешь дыханием и прикосновением. Горячо. Если ты отодвинешь черную шелковую ткань и дотронешься там, где влажно, ты обожжёшься. На твоих пальцах кипяток. Плачущее небо под ногами, до которого ты меня доводишь, похоже на лаву. А я таю словно воск под твоим пальцами. Обжигаю? Пожалуйста, скажи, что да? Скажи, что тебе так же жарко, как и мне? Скажи, что все взаимно, идентично, тождественно, одинаково… Мне важно. Мне нужно.
Задыхаюсь. Давишь на живое, заставляя лишь сильнее вжиматься в стену. Ты контролируешь себя, контролируешь меня, контролируешь все, что находится в черте квартиры. Хочется крикнуть «О, Господи», но я давно в него не верю. Ты мой дьявол. Мое искушение. Мой учитель. Я пропала бы, но ты не позволишь.
-Нет, не позволяй мне. Не позволяй., - шепчу, и тяну вверх для кровавого поцелуя. Ты нужен мне как воздух, нужен, чтобы вернуться к тому, зачем мы здесь, нужен, чтобы снова не потерять себя. Твой ствол, который я явно чувствую сквозь наши слои одежды, дает понять, что я не одна в этом безумии, что ты тоже животное, наделенное разумом. Улыбаюсь, прикусывая твою губу. Не сильно, хотя я бы с радостью ее откусила сейчас. Сладкий. Твоя кровь – мед. Немного горчит из-за яда, но мне нравится этот вкус. Дотрагиваешься до висков. Твои ледяные пальцы сразу же возвращают меня в строй. Шепчешь. Смотришь в глаза. Я уже здесь, милый, я вернулась. Свожу ноги, потому что все еще зудит. Ты поправляешь мою юбку, возвращаешь на место чулок. Для тебя словно ничего и не было, лишь стояк как напоминание. А я все еще пытаюсь дышать и облизать пересохшие губы.
-Я знаю, Марат. Я помню. Я здесь, а не в плену иллюзий и желаний. Не оправдываюсь. Я знаю, что ты простишь мне мои маленькие женские слабости. Уверена, ты прекрасно знаешь, как влияешь на людей, как влияешь на меня. Смотрю в глаза, там вселенная, там наш мир, каким ты его видишь. Я тоже вижу. Он отражается в твоих зрачках, и я уже туда хочу. Я все сделаю, чтобы в нем оказаться. Твой нос к моему. Один жест. Один взгляд. Мне больше ничего не нужно. Твоя вера в меня. Твоя вера в нас. Наше будущее, к которому мы вместе стремимся.
-Я так хочу, чтобы лето не кончалось. Я не знаю, сколько их у нас впереди. Но я тебя только нашла, и не отпущу. Буду спасать каждое мгновение своей жизни.
Поправляем на мне одежду. Твоя   прекрасно, а по мне видно, что я только что пыталась не пуститься во все тяжкие. Киваю на твое конструктивное предложение, поправляю волосы и иду следом. Между нами - огромное расстояние, которое мне не нравится.  Холодно. Зябко. Сыро. Одиноко. Словно наступила промозглая осень, и тело начинает содрогаться от холода. Ты ушел и забрал мое тепло с собой. 
Где-то глубоко внутри все еще пылает пожар, но я его тушу. Я не обращаю на него внимание. Своей уверенной походкой прохожу в твою комнату, встаю рядом с кроватью. Я смотрю на тебя, ты смотришь в ноутбук. Лихорадит.
- Обслужи Харли!!! – твой голос как гром среди ясного неба,  как приказ. Смотрю на тебя, затем на твои босые ноги, и понимаю, что речь именно о них. Неужели не веришь, что твоя Харли готова ради тебя на все? Неужели хочешь найти мои пределы разумного и допустимого? После биты? После завода? После минета в первый же вечер после отрыва в лесу..
Хлопаешь по кровати, и я присаживаюсь на самый край. Касаюсь теплыми ладонями твоих прохладных ступней, начиная их гладить и растирать кровь, чтобы согреть. Что-то постыдное? Мерзкое? Из ряда вон? Отнюдь. Ты – мой. Всецело. Твои руки, волосы, губы, твоя душа, ноги. Хочу касаться всех мест, до которых способна дотянуться. Хочу выработать у тебя рефлексы на мои прикосновения, чтобы никто не смог до тебя дотронутся  как я. Беру твою ступню в обе ладони и начинаю массировать: пятку, каждый палец, между ними. Я чувствую, как ноги согреваются от моего тепла. Ты чувствуешь? Тебе тепло? Заканчиваю с одной и перехожу на вторую, проделываю все то же самое. Мне нравится. А тебе?
Хочу, чтобы мужчина, с которым я рядом, с которым шагаю рука об руку вперед, с которым у нас столько грандиозных планов, наслаждался и ни о чем не думал, хочу, чтобы не сомневался в моей верности и преданности, хочу, чтобы знал, что я действительно всегда рядом. Склоняюсь ниже, дышу своим жаром на твои пальцы, касаюсь кончиком языка до каждой из десяти подушечек. Не хуже, чем твоя кровь. Мне по-прежнему нравится твой вкус. Ты словно соткан для меня. Из всего того, что я люблю. Облизываюсь. Хочу тебя съесть. Кажется, я не первый раз говорю это сегодня. Приоткрываю рот, и погружаю туда твой большой палец, полностью, облизываю его, касаюсь языком.  Перехожу к следующему. Знал  бы ты, какое удовольствие я получаю, выполняя твою команду. Скажешь обслужить – обслужу, скажешь раздеться- разденусь, скажешь сунуть руку в кипяток – засуну, скажешь выйти в окно-выйду. Ты меня создал, ты меня ведешь, ты знаешь как лучше и как правильно. Доверяю и не рычу.  Слушаю ушами, что ты говоришь. Но губы и язык продолжают работать. Тебе это не мешает думать, а мне не мешает слушать.
-Нравится Джей, очень нравится, -  с еще большем усердием перемещаюсь к твоим пятками, начиная обильно смачивать их слюной и продолжать обслуживать языком. Хочу, чтобы расслабился, хочу чтобы успокоился, хочу чтобы был уверен во мне.
Заменяю губы руками, начинаю делать массаж ступней. Не то чтобы я устала, но мне нужно ответить на твои вопросы, да и размять твои пальцы и мышцы не помешает. Ты выглядишь напряженным.
- Нам языкастый называл адрес квартиры. Кого бы мы там ни застали, наверняка они причастны к случившемуся. Но даже если нет, нормальных там не водится. Думаю, я смогла бы все-равно отвести душу, а может быть еще что-то узнать. Задумываюсь, продолжая мять твои пальцы и пятку, иногда царапая кожу и поднимаясь чуть выше.
- Ну в таком виде я явно не пойду. Хочу себе какой-нибудь костюм, разительно отличающийся от того, в чем я  хожу днем. Может быть что-то похожее на мой прототип… В лосинах удобно. Бита нравится. Хвосты мешают, лезут в рот. Сделала бы кички. А еще хочу яркий макияж. Ночью никаких запретов. Хочу, чтобы моя душа полностью отражалась в моем внешнем облике.
Я предвкушаю. Предвкушаю нашу близость, наше родство души и тела, наши ночные развлечение. Я хочу возмездия. Я знаю, что это моя война, я знаю, что ты участвуешь в ней со мной, и что это только начало чего-то большего, но я упиваюсь этим чувством. Упиваюсь нашей свободой. Упиваюсь тем, что ты появился в моей жизни, и мне больше не нужно ни о чем беспокоиться, потому что ты космос, ты все знаешь наперед, ты лучше меня самой знаешь как мне хорошо и как правильно.
Заканчиваю с ногами, облизывая свои пальцы после них. Смотрю на тебе. Нравится. Обычный человек, но только  я знаю, какой ты у меня сумасшедшей. Мой. Нам нужно подобрать одежду. Тебе тоже. Хочу это сделать сама. Позволишь?

Подпись автора

Are you hurting the one you love?
When they watched the walls, and the ticking clock.
Are you hurting the one you love?
And was it something you could not stop.